Проклятие чёрного единорога. Часть II

– Много? – прищурился брауни.

– Семь, может восемь… – Дженна задумалась и вдруг поняла, что даже не знает, сколько ей лет.

Оба книготорговца заржали в голос: брауни – высоко и мелодично, а тролль —зычно и хрипло. Они просто-таки покатывались со смеху. Гвирдр даже своё занятие на время отложил и, уперев руки в колени, согнулся пополам.

– Ну-ну! – утирая проступившие от веселья слёзы, проговорил темнокожий Трох. – Что и требовалось доказать!

– Эхы-хы-хы! «Много лет», – смеясь, повторил тролль. – «Семь, может восемь» …Вот, если б ты сказала сто-двести, это было бы по-феечьи…

Дженна задохнулась от возмущения, но промолчала. Учёные были правы. А она-то хороша, надо же было так сглупить!

– Никогда не мог понять, зачем феи меняют своих детей на человеческих? – присоединился к их разговору Григо Вага. – Что такого особенного в наших детях?

– О, друг мой, – не только феи, но и элвэнообразные: эльфы, сиды, кобольты и, кстати говоря, тролли и даже брауни порой прибегают к смешению крови! – ответил Гвирдр. – Думаю, не нужно лишний раз упоминать, что кровь, которая течёт в нас, – древняя, как сам мир. А вот люди – явление относительно молодое. И так уж вышло, что ваша кровь – универсальный «обновитель» для всех нас.

– Вы её пьёте? – нахмурился мракоборец.

Тролль снова громко заржал. Было видно, что он хотел высказать некую весёлую шутку сомнительного характера, но брауни вовремя его опередил.

– Обновление жизненной силы в нашей крови происходит в процессе скрещивания, – сказал он. – Наиболее красивые представители элвэнообразных порой берут себе в жёны и мужья ваших женщин и мужчин. Ну а все прочие, обделённые дивным обликом сидов, – он многозначительно глянул на коллегу, – довольствуются подменышами. Выросшие среди троллей люди женятся или выходят замуж… м-м…

– …Наименее травматично, – не сдержался зеленокожий великан.

– Это как? – поинтересовалась Дженна.

– Психологически он имеет ввиду, – ухмыльнулся брауни. – Пусть тебя не вводят в заблуждение его габариты, там-то мы все мало чем отличаемся…

– «Там»? – в унисон переспросили наёмница и монах.

– В портках… – пояснил тролль, давясь смехом.

– Вот твоя неосведомлённость в данном вопросе, – ехидно добавил брауни, – тоже не совсем феечья. Феи и нимфы по природе своей такие э-э… озорные!

– …Заткнись, – процедила сквозь зубы девушка.

Меньше всего ей сейчас хотелось дискутировать о своей неосведомлённости в вопросах размножения.

– Так и зачем делать это с кровью? – вернулся к их изначальной теме Григо Вага.

– Понимаешь, человек, – сказал Гвирдр, отсмеявшись, – если кровь не обновлять, происходит вырождение расы. Дети рождаются недужные… Кстати, больных младенцев и обменивают на человечьих, – тролль посмотрел на Дженну. – Они настолько слабы, что крайне редко доживают до твоих лет, феечка… На это им попросту не хватает жизненных сил.

– А знаете, – прошептала Дженна, – я ведь и правда умирала там, среди людей. Но кажется меня просто вовремя «выкрали обратно»…

– Надо заметить, что человеческая кровь не только является универсальной, – продолжил Трох Картриф, – но обладает свойством приспосабливания ко всякой другой крови, не разбавляя её. Видимо, потому и сами люди показывают чудеса живучести. Хотя век их и короток, а тела слабы, они ухитряются выживать в самых разнообразных и даже непригодных для размножения условиях! Есть мнение, – брауни понизил голос, – что Единый наделил людей некой силой. Мол, не только кровь, но и человечий дух может приспособиться…

– Дух, как и тело, способен эволюционировать, – важно договорил Григо Вага. – Ибо изначальный Единый Антропос создал нас – антропоидов по своему подобию. Каждый истинно верующий знает, что когда-нибудь он сможет возвыситься и лично присягнуть Создателю в чертогах Его…

– …Антропос и антропоиды? – усмехнулся Гвирдр Драйгр. – А почему не Единый Троллиус или Браунис? Вы поглядите только – чудеса эволюции! Допустим, но что же дальше?

– А дальше человек может стать Создателю надёжным помощником в сотворении Вселенной, – скромно ответил мракоборец. – Может стать… сверхчеловеком!

– Надёжным помощником в сотворении, – с презрением повторил брауни. – А где доказательства? Он сотворил Жизнь. А вы создаёте лишь faeces[2 - faeces (древнеальтирский (лат.) – «фекалии».]!

– Все живые существа участвуют в процессе создания жизни… – с умным видом напомнил юноша.

– Что ж, гоноподий[3 - Гоноподий – подвижный непарный половой орган некоторых живородящих рыб.] водяного в помощь! – хохотнул тролль.

Брауни рассмеялся, а мракоборец залился краской.

– Когда-нибудь, уважаемый Драйгр, вы поймёте, что не всё вертится вокруг, – он вздохнул, – портков.

– Когда-нибудь – всенепременно, – сердечно пообещал книжник, скалясь в улыбке. – Когда пересохнут воды четырёх океанов…

– Прекратите вы все, – буркнула наёмница. – Тошнит уже от ваших споров…

Ближе к полудню свет солнца стал Дженне не мил настолько, что шутка брауни больше не казалась ей просто глупой, но всё больше напоминала правду. Вампир её не кусал, а вот заражение от неупокоенных бандитов было вполне возможным.

Воздух стал значительно теплее, но девушка даже под курткой и плащом изнывала от холода. Её ногти посинели, как и сутки назад, когда она коснулась призрачной реки, словно ледяной поток снова завладевал её телом.

Держаться в седле становилось всё сложнее. Поначалу наёмница отстала от телеги. Но затем, поняв, что продолжать путешествие она больше не может, девушка предупредила спутников и свернула с дороги.

Лес с каменными глыбами и их таинственными «закрытыми» тенями остался позади, и Дженна сильно надеялась, что в этот раз ей удастся выйти на сумеречную тропу, чтобы спрятаться на ней от солнца.

5 Мастер-кузнец

Всё во Вселенной есть единство противоположностей: твёрдости и мягкости, пламени и воды, света и тьмы. Для создания идеального сплава помни об идеальном равновесии!

Вначале смешай в тиглях подков и гвоздей, медной окалины, окиси магния, железного колчедана. Сосуды обмажь глиной и поставь в очаг. Спустя время добавь в каждый из них смесь соли поваренной, корок гранатовых и жемчужных раковин. Раздувай огонь так жарко, как только сможешь, но чтобы был он не горячее пламени подземного. А затем позволь тиглям остыть.

Если всё сделаешь верно и вовремя, получишь ты слитки идеального сплава, в коем его противоположные свойства прибудут в гармонии друг с другом. Уравновесятся в металле этом его вязкость и твёрдость. Изделия из него будут гибкими, прочными и никогда не притупятся. А красота этой стали послужит вдохновением для поэтов.

Однако помни, что не сыскать тебе успеха, если в работу сию души своей не вложишь. Только так и никак иначе получишь ты лучшую сталь в мире.

Алин-Ал-Кабир «Философия металлов», глава ХI «Руническая сталь»

Внизу проносились белоснежные хребты и пики. Мрачные каньоны и расщелины чередовались с зелёными, а затем и заснеженными долинами. Зияли кратерами дымящие и на века уснувшие вулканы. Казалось, череде гор не будет конца. Словно миллиарды лет назад на этой линии столкнулись два мира, и в жестокой схватке земная твердь была изломана и смята, превратившись в гигантскую острозубую стену из камня и льда.

На подобные мысли наводил не один лишь только рельеф каменной тверди – течения энергетических потоков складывались в причудливые узоры. Сплетаясь друг с другом, каналы витали путались и завязывались узлами.

Многие русла выходили на поверхность, образуя невиданные места силы. Большая их часть находилась в недоступных провалах и огнедышащих кратерах, но некоторые поднимались к самым вершинам. Одной из этих вершин был великолепный белоснежный пик, что вспарывал облака по правую сторону от его крыла. Казалось, до священной Белой горы лишь рукой подать…

Его собственные силы хоть и были велики, но всё же не безграничны, и требовали пополнения. Исчерпав до последней капли возможности крылатого обличья, он в изнеможении опустился на склоне ближайшей горы. Испещрённая расщелинами вершина казалась неприступной. Однако где-то там, в окутанной туманами высоте, бил небольшой источник силы и даже угадывался слабый отблеск присутствия живой души.

Если же хорошенько прислушаться, то можно было даже различить гулкое эхо мелодии, что рождало столкновение раскалённого металла, могучих рук и воли кузнеца. Песня молота и наковальни пронзительным звоном разлеталась вдоль гор.

По-видимому, некий умелец возвёл себе кузницу в далёком от людских поселений, но насыщенном магией месте. В том не было ничего удивительного, поскольку хороший мастер со временем всегда становится волшебником, жрецом своего дела и находит место силы для возведения храма.

Приняв человеческий облик, странник отыскал безопасное и удобное для привала место, защищённое со всех сторон от ветра и расположенное неподалёку от ручья. Он напился чистой воды, устроившись среди снегов и камней, завернулся в плащ и прикрыл глаза. Смутное предчувствие тревожило его с самой ночи, и теперь он снова обратил внутренний взор к той, что отозвалась на произнесённое им имя.