Алмазные слезы

– К несчастью для меня и радости для следствия, у меня бессонница.

Виктор задумчиво вгляделся в светлые глаза, в тени под ними. Вот и объяснение ее усталому виду – он заметил это, едва только она вошла в комнату. У всех остальных фрейлин вид ухоженный и цветущий, а вот Елена Павловна выглядела так, словно нормально не спала уже пару дней, если не дольше.

– Благодарю вас, Елена Павловна.

– Всегда к вашим услугам, – легко отозвалась Элен и встала. Виктор окликнул ее, когда она не сделала и пары шагов.

– Скажите, а во дворце в последние дни ничего необычного не происходило?

– Если бы что-то подобное было, вам бы уже сообщили. Новые сплетни – это главное блюдо придворных.

– А о личной жизни Марфы вам что-нибудь известно? Быть может, при дворе у нее появился поклонник?

– Мне она об этом не говорила.

– Еще раз спасибо, Елена Павловна.

Когда она ушла, Виктор сделал пару пометок.

Во-первых, теперь стоит более тщательно допросить прислугу. Возможно, среди них найдутся посвященные в личные тайны придворных. Вполне может быть, что одна такая тайна и стоила Марфе жизни.

А во-вторых, нужно проследить весь путь камеристки, от ее комнаты до места убийства. Может, найдутся другие свидетели, хотя то, что ему повезло с показаниями фрейлины, уже являлось огромной удачей.

Впрочем, и списывать Елену Павловну со счетов пока рановато.

Пришедшая после Василина Тимофеевна просидела возле него меньше других фрейлин. Торопливо проговорив, что ничего не видела и не слышала, девушка опасно покачнулась, и Виктор, опасаясь обморока, спешно ее отпустил.

Мария Петровна появилась через пару минут, мертвенно-бледная и уставшая. Светло-голубое платье подчеркивало ее изможденный вид, но, в отличие от графини Штерман, это было болезненное измождение.

– Вы плохо себя чувствуете, Ваше сиятельство?

– Слабость после всего случившегося. И лучше без титула, обстоятельства не способствуют.

– Хорошо, Мария Петровна. Я вас надолго не задержу. Скажите только, какие поручения выполняла Марфа, и не слышали ли вы что этой ночью?

– Поручения самые обыкновенные, как у всех. Разве что я довольно часто просила ее передать письма, личные, но это, наверно, единственное отличие. Что до прошедшей ночи… боюсь, здесь я ничем не смогу помочь. Мои комнаты находятся дальше всех от лестницы, и хотя я сплю чутко, я ничего не слышала.

– А в последние дни Марфа не вела себя странно?

– Нет, ничего такого. Обычная болтовня прислуги, слухи, сплетни. Разве что однажды она завела разговор об истории дворца, но это было пару месяцев назад. Она хотела знать чуть больше об этих комнатах, о бывших императорах, жильцах дворца. Простое любопытство.

– Возможно, – для вида согласился Виктор. – Благодарю вас, не смею больше задерживать.

– Всего доброго.

Оставшись один, он откинулся на спинку кресла. Вопросов пока стало больше, чем ответов. Для чего-то ведь эта Марфа поднялась на императорские этажи. Чье-то поручение? Собственное любопытство? Если ей доверяли передачу личных писем, о чем говорили несколько фрейлин, она вполне могла вскрыть одно из них, а затем незаметно запечатать и шантажировать адресата.

Ни одну из этих версий нельзя было отбрасывать. А пока стоило как следует поговорить с прочей прислугой – кто знает, какими секретами обладают тайные осведомители дворцовой полиции. Глядишь, и Роман Аркадьевич тут ему поможет.

От Виктора Андреевича Элен направилась к выходу. Остальные фрейлины уговаривали ее задержаться еще хотя бы ненадолго, на что она только состроила грустные глаза и сослалась на недомогание. Больше всего ей было жаль оставлять Натали: сразу после обсуждения внезапной кончины камеристки девушки непременно переключились бы на ее непростые отношения с поручиком, а распространяться об этой связи Натали не хотела. Однако Василина ее удивила, предложив всем сейчас разойтись по своим комнатам и хорошенько отдохнуть, а собраться уже после обеда где-нибудь во дворе. Мари и Анна с явным недовольством согласились, а Натали не удержала облегченного вздоха.

К себе в покои Элен, однако, не пошла. Ноги сами понесли ее прочь с императорского этажа – в сторону старого крыла, но на полпути она замерла, словно очнулась.

Если ее там застанут, сочтут соучастницей или главной преступницей.

Подумав мгновение, она свернула на лестницу, поднялась еще на один этаж, прошла насквозь залу и коридор, кивнула встречным лакеям и остановилась у окна.

Припорошенная снегом Дворцовая площадь напоминала сказочную сцену. Ангел на вершине Александровской колонны будто знал наверняка о том, что происходило в стенах дворца, и выглядел печальнее обычного, укрытый белым одеялом. Несколько прохожих кутались в пальто, прятали носы в шарфах и меховых воротах, с недоумением глядя на восток, где темнели тяжелые тучи.

Должно быть, к вечеру непременно начнется буран.

Ей вдруг вспомнилось, с каким теплом Марфа рассказывала ей о своей младшей сестренке. Девочку звали Лидией, и больше всего на свете она любила зиму, огромные белые сугробы и стройные хороводы снеговиков.

Мелькнула мысль написать родным Марфы письмо, но она неуверенно отмела ее. Без ведома следователя лучше ничего не предпринимать.

Виктор Андреевич производил впечатление человека рассудительного и дотошного. Не без своих тайн, скрытного, но приятного. Отчего-то она ни секунды не сомневалась, что уж он обязательно докопается до истины. Бестолкового сотрудника ни за что не поставили бы судебным следователем на расследование во дворце самого императора – по всему выходило, что у мужчины был внушительный послужной список. Кроме того, он упомянул, представляясь, что назначен министром юстиции, а уж этот факт вкупе с остальными, по крайней мере, внушал уважение и трепет.

И все-таки интересно, для чего Марфа отправилась посреди ночи в старое крыло? Неужели и правда тайное свидание? Но с кем?.. Или чье-то личное поручение? В таком случае чье?

Натали? Насколько знала Элен, их отношения с поручиком Раевским ограничивались перепиской и редкими встречами недалеко от дворца. Маловероятно, чтобы фрейлина отправила служанку провести во дворец поручика – жандармы непременно их бы заметили.

С Василиной было проще всего – насколько ей было известно, ее родители дали согласие на брак дочери со штабс-капитаном, и девушка готовилась к свадьбе.

Мари? За ней ухаживали сразу несколько придворных советников, которые тоже проживали во дворце. А вот на Аннет заглядывались некоторые жандармы. Могла ли Марфа передавать весточку от кого-то из них? А почему нет?

Но это не объясняет причину ее смерти. Ведь Виктор Андреевич практически прямым текстом сказал ей, что гибель камеристки была насильственной – уж разбираться в завуалированных формулировках и прочей игре слов Элен умела с детства. Что же выходит, что Марфу убили? За что?

Она попыталась припомнить, о чем в последние дни они разговаривали с Марфой наедине. Вроде бы ничего нового: планы на день, семья, будущее, обязанности… Досужие сплетни. Один раз дошло до обсуждения истории императорской семьи и связанных с ней легенд.

Последняя мысль цепко царапнула, Элен зажмурилась, силясь вспомнить, и вдруг услышала тихие голоса где-то неподалеку. Она огляделась в поисках укрытия, но коридор был абсолютно пуст и просматривался с обеих сторон. Не за портьерой же прятаться, в самом деле!.. Тем не менее, Элен притихла, прислушалась и осторожно подкралась к двери в самом центре коридора. Лакей на другом конце показательно отвел глаза в сторону.

Поначалу она не могла разобрать ни слова. Затем голоса стали громче и отчетливее, отчего она даже испугалась – приближаются!.. Но вскоре говорившие снова отдалились, и Элен пришла к выводу, что они ходят по комнате, как если бы кто-то из них нервничал, а другой пытался его успокоить. После этого открытия она неожиданно поняла, что говорят мужчина и женщина.

Говорили тихо и взволнованно, явно боясь быть пойманными. Элен рискнула подойти еще на шаг ближе, делая вид, что изучает рисунок малахитовых вставок на стене.

– Мы этого не планировали, понимаешь?

– Это просто перестраховка. Никто ни о чем не догадается. А вот с камеристкой могли возникнуть проблемы.

– Не догадается? А этот следователь? Он меня уже допрашивал! Если ему станет известно об этих слезах… что нам теперь делать?

– Ни о чем не волнуйся, я все решу. Встретимся, где обычно.

Голоса окончательно удалились, и как Элен не напрягала слух, больше не смогла разобрать ни слова. Выждав несколько секунд, она аккуратно приоткрыла дверь, потом еще шире, заглянула внутрь. Коридор был пуст.

Ближайшие часы нашлись за поворотом. Без четверти полдень.

Интересно, Виктор Андреевич уже закончил с допросом прислуги?