Лабиринт Баффало

– Что с тобой, Веснушка?

Джейсон появился внезапно. Нет, он не подкрался. Просто я ничего не слышала, потому что уши заложило от собственных всхлипов и гула в висках.

Что со мной?! Боже!

Так и хотелось выпалить ему: «Да со мной как раз всё хорошо, а что с тобой, горемыка?!»

Желание обнять его, прижать изо всех силенок и стоять так целую вечность. В тишине, где нет необходимости что-то говорить друг другу…

Но вместо этого я утерла слезы и внутренне собралась. Гордый Ривера мог не принять моего порыва, закрыться еще больше.

– Ничего, Ривера, всё нормально. Кофе будешь? – как можно ровнее произнесла я, хотя мой предательский голос всё равно подрагивал.

– Точно нормально? – сузил темные глаза Джейсон.

Я кивнула и очень жестко наврала, мол, у подруги умер пес. Хотя любимец Нины кобель Лето пребывает в здравии. Нехорошо? Неправильно? Ну и ладно. Я ляпнула первое, что пришло на ум.

– Мои соболезнования, – дежурно выдал Ривера, которому не могло быть никакого дела до чужой псины. – Ага, Веснушка, с молоком и сахаром, – через зевок произнес он и направился в ванную комнату.

Глава 27

Воскресенье. День, который обычно проходит в вальяжном режиме. Под лозунгом «ни-хера-не-деланье». Но на сей раз я не стал валяться до полудня в постели. Потому что лег не слишком поздно. И мой режим быстро изменился, а внутренние часы затикали в другом темпе. Более каком-то бодром, что ли…

Мне даже захотелось привести себя в порядок. Ну, вымыться-побриться и всё такое… Надеть пусть и не новую, но свежую одежду.

А сообщений от Коулмана с распоряжениями или инструкциями не пришло, и я маялся, не зная, чем заняться. Потому что мои нервы были натянуты тугой пружиной в ожидании какой-то подлянки от заумного старика или его бабы-коллеги, которой Веснушка исправно и дотошно строчила сообщения. Письма, которые чертовски хотелось почитать. Поглядеть, что там: жалобы? Сплетни? Мемуары гребаные?

В итоге ближе к обеду я тупо перегорел. Я продолжал маяться, не зная, что бы эдакое придумать. Как скоротать время?

Бестолково-странный денек. Впрочем, Офелия Кук тоже страдала от безделья…

А вот и нет, ни фига!

Она зачем-то начала прибираться, хотя квартира была чистой, без следов пыли-грязи. Но больше всего меня донимал тот факт, что Веснушка изменилась. Стала какой-то пугающе-задумчивой и ушедшей глубоко в себя. Да, смерть собаки, конечно, вещь неприятная, а по природе восприимчивая девчонка еще долго могла всеми… как его… этими… фибрами души сочувствовать подружке, но…

Складывалось ощущение, что вовсе не собака стала причиной трансформации Веснушки. И мне до чертиков хотелось понять: что произошло-то, блин? Не из идиотского любопытства, а потому что мне категорически не нравилась такая Офелия Кук! Женская копия меня, хмурого типа.

Муки совести изводили меня не меньше безделья.

Неужели греховный косяк с травой сделал ее такой?!

Впрочем, я не стал интересоваться, так это или нет. Дело сделано, и толку попрекать себя, говнюка, еще и этим?!

***

Секонд даун – (в американском футболе) вторая попытка команды, владеющей мячом.

Слава богу, ближе к обеду Веснушка немного ободрилась и врубила на плазме сериал «Эмили в Париже». Приторно-сладкую херомуть, которая смотрелась во всех смыслах этого слова как издевательство. С первых секунд меня начала бесить главная героиня. Тощая, как спичка. Одетая еще более чудно, чем сама Офелия Кук. Улыбка до ушей. Наивность размером с вселенную. Веснушка с упоением зырила сериал, в котором святая простота Эмили смотрела на мир, э-м-м-м… воодушевленно-беспечным взглядом… а красиво я смог подобрать слова! В общем, мир, который то и дело показывал этой Эмили кукиши и средний палец.

– Эй, Офелия-из-Парижа? – не выдержав мучений первых трех серий, я-таки подколол Кук, которая хрустела морковкой и уже успела отполировать до блеска микроволновку и духовку.

Деловитая сисястая крольчиха с апельсиновым маникюром, блин!

Я не хотел моркови, а с удовольствием бы слопал тонну стейков и выпил бы галлон ледяного лагера Pecos. Но больше всего мне хотелось…

Секса?

Ни хрена. Точнее, секс – это отличная вещь, но вообще-то мне хотелось, чтобы Офелия Кук перестала грызть чертову морковку, а сгоняла в супермаркет, купила нормальных продуктов и приготовила что-то домашнее, пикантное, сочное и пахнущее так, что слюной захлебнешься насмерть. И у меня не было ни единого сомнения в том, что Офелия Кук хорошо готовит. Но она, видимо, решила сбросить в парижской ссылке несколько фунтов и не собиралась кормить меня, урчащего желудком кретина.

– Что, Джей? – как-то рассеянно спросила она на мой оклик, не сразу выйдя из комы сериала.

«Джей».

Я даже рот открыл!

Так она называла меня, когда мы…

– Э-э-э, – в недоумении протянул я, потому что напрочь забыл, что хотел сказать ей.

А Кук глянула на меня так странно, что хотелось тупо сбежать, мать твою! Посмотрела так, будто она – какой-то пастор из церкви, перед которым исповедался грешник.

Нет, хуже!

Будто она ясновидящая, что с порога может выдать человеку, кто он и с каким вопросом или проблемой заявился…

– Короче, моя очередь смотреть сериал, – довольно грубым жестом я указал на пульт.

– Хорошо, Джей, – кивнула Веснушка, которая, казалось…

Свихнулась?

Она не протестовала, не огрызалась, не спорила. Офелия Кук послушно встала, принесла пульт и вовсе не швырнула его, а положила мне его в руку…

Боже!

Офелия Кук опять назвала меня Джеем.

– Не-не, смотри свое кино, – от полной растерянности и даже какого-то страха перед ней я отказался от черной штуки с кнопками.

***

«Отчет №3.

Добрый день, мистер Коулман», – начал я писать мозгоправу письмо, потому что нуждался в том, чтобы как-то вправить себе на место мозги!

«Вроде вы ничего такого не говорили о том, что я обязан быть вежливым, поэтому напишу, как есть и без прикрас:

Я В АХУЕ от Офелии Кук!