Мост над бурными водами. Сборник рассказов

«Наверное, к 45—50 надо что-то поменять в жизни», – подумал Максуд. Съездить куда-нибудь надолго, завести любовницу… Что-то надо делать – внести новое в серую обыденность рутинной жизни.

Жена принесла чаю. На столе лежали… Максуд пригляделся… Нет, это были настоящие конфеты «Гусиные лапки».

– Что, у нас других конфет нет, что ты ставишь на стол конфеты с нашей фабрики? И на работе, и дома, – пожаловался жене Максуд.

– Это же спецпартия, вкуснее, чем импортные.

Позвонили в дверь. Зашёл сосед Халил – участковый полицейский, приятель Максуда. Все сели смотреть триллер. Перед тем, как вставить кассету в магнитофон, жена информировала Максуда:

– Сегодня опять дети что-то нехорошее по видео смотрели. Его надо запирать в шкафу в наше отсутствие. Отвлекает он их от уроков и, вообще, развращает сознание.

Участковый утвердительно закивал головой.

– Безобразие творится на улицах, – продолжала жена. – В кинотеатрах и видеосалонах крутят чёрт знает что… Это замечание Халил принял в свой адрес:

– А что можно поделать? Демократия.

Он не сказал, что от этой «демократии» у него слегка повысились доходы. Так беззастенчиво воровать в советское время не давали. Теперь – демократия, всё можно.

– Насмотрится кто-нибудь с неустойчивой психикой таких фильмов и пойдёт убивать или насиловать, – заводилась жена.

– У нас с этим, слава богу, хорошо – «мусульманчылыг»[2 - «Мусульманчылыг» (азерб.) – буквально означает «мусульманство»; в переносном смысле «традиции».]. И главное, мы, участковые, сразу берём на примету подозрительных личностей. Я знаю, например, кто у меня на участке может заниматься карманным или квартирным воровством. Раскрываемость преступлений у нас хорошая.

– А что если псих-одиночка? – не успокаивалась жена. – Сейчас так много стрессов.

Халил не знал слово «стресс», но догадался, что это как-то связано с демократией, и поэтому озабоченно кинул: – Да, вот это трудно расследовать.

Максуд нажал на «старт», и все четверо стали смотреть американский триллер о том, как один маньяк после тяжёлого детства, с многочисленными «фрейдовскими комплексами», в один «прекрасный» день решил снимать скальпы с людей и отправлять их по почте полиции.

На следующее утро директор вызвал Максуда и мрачно сообщил:

– У меня опять трения с Мамед-агой.

Последний был родственником Гусейна Ибрагимовича и одновременно его злейшим врагом. Возможно, именно родственные отношения обостряли вражду, основанную на соперничестве, – кто выше прыгнет, кто дороже купит. Год назад, используя чехарду властей или хаос власти – кому как нравится, Гусейн Ибрагимович подстроил против Мамед-аги «дело», после которого тот лишился своей должности. Теперь тот старался мстить.

– Вчера вечером, где-то около восьми часов, группа хулиганов учинила дебош в моём кафе на Яссамалах[3 - Район города Баку.]. Это точно дело рук Мамед-аги. Он решил встать на путь криминала. Такого не было…

«Уговору», – хотел добавить Максуд, но сдержался. Неизвестно, какая последует реакция. Директор не в духе.

– Я вот сейчас подумал, что это дело с конфетами тоже им подстроено.

– Мне кажется, что наборщик был просто бухой…

– Просто даже кошки… Надо всё досконально выяснить.

Главный инженер возвратился к себе в кабинет. Помощника ещё не было. Обычно он не опаздывает. Наверное, переезд задержал его.

Максуд взял директорский «газон» и велел ехать в кафе на Яссамалах. Войдя, Максуд опытным взглядом сразу оценил величину ущерба. В голове замелькали цифры, счета, акты о списании. Дело в том, что это кафе числилось на балансе карамельного завода в качестве малого предприятия по выпуску пирожков.

В зале сидели двое полицейских. Перед ними был накрыт за счёт кафе стол, и они спокойно завтракали.

– Кого-нибудь задержали? – осведомился Максуд.

– Нет. Мне Гусейн-муаллим звонил. Он дал наводку на Мамед-агу. Увы! Улик нет. А без улик к такому человеку, как Мамед-ага, я подступиться не могу. Вообще, может, это действительно просто хулиганы…

Максуду ничего не оставалось сделать, как покинуть кафе. Он обошёл несколько «точек», принадлежавших Гусейну Ибрагимовичу, и собрал выручку. По возращении на фабрику он застал у себя в кабинете инспектора из министерства финансов.

– Я слышал, – начал тот, – что вы начали на заводе выпуск конфет в честь директора. Что ж, уважение и любовь к начальству – необходимая вещь. Это идёт в ногу со временем. – Далее инспектор стал говорить о тяжёлой экономической ситуации в стране.

Максуд внимательно слушал его. С ухудшением экономической ситуации ухудшалось и благосостояние инспектора. Посреди излияний инспектора Максуд протянул тому конверт с деньгами. На этом инспектор быстро завершил анализ социально-экономического развития страны и, спросив о здоровье детей, удалился.

После него появился Лятиф Аббасов.

– Как твой переезд? – спросил Максуд.

– Нормально, – сухо ответил помощник.

– Это всё временно. Скоро получишь хату как надо.

Помощник промолчал.

– Как там наша новая линия?

– Через месяц будет готова.

– Давай поднажми. Директор обещал хорошие премиальные. – В этот момент по селектору его вызвал к себе в кабинет директор. Гусейн Ибрагимович сидел в кресле, засучив рукава. На левой руке блестели часы.

– Rolex, – пояснил директор. – Настоящие, позолоченные.

Максуд уставился на часы.

– Ну, как там кафе?

– Полиция не берётся за дело.

– Надо их хорошо подогреть.

– Зачем? Это будет стоить много дороже ущерба. Ведь дело о Мамед-аге стоит дорого.

– Я сказал – надо. Надо, значит, надо. Много ты обсуждаешь мои слова. А много сломали?

– Тысяч на пять баксов.

– О!!! Эта сволочь разорит меня! Ты бабки собрал?

– Да.

– Отдашь моему племяннику.