Мост над бурными водами. Сборник рассказов

– Хреново вы маскируетесь. В Афганистане вас за километр увидели бы, а ещё в лесу находитесь.

– Откуда им бедным знать, – сказал Юсиф. – Вот ты и научи.

– Все мы учились, – заметил капитан.

– Пока я их буду учить, их всех по одному перебьют. Война должна вестись на государственном уровне. А тут одна самодеятельность.

– Ладно, не задирайся, – отрезал капитан. – Все вы, «афганцы», любите выпендриваться и из себя крутых строить.

Капитан отошёл к бойцам. Юсиф зло посмотрел ему вслед.

– Иногда думаю, какого чёрта я припёрся сюда. А тебя вообще не понимаю. Тебе одной войны недостаточно?

– Вот ответь на первый вопрос. Почему ты здесь? Я не люблю говорить про патриотизм и родину. Кто об этом громко говорит, меньше всего дел делает.

– Я член оппозиции…

– А чтобы быть патриотом, нужно числиться в оппозиции? – перебил Самир. – Я вот что скажу – проходимцев везде хватает.

– Среди коммунистов их намного больше, – упорствовал Юсиф.

– Не дели народ. Я видел, что из этого в Афганистане получилось.

– Афганцы – народ что надо. Никто их не смог покорить – ни англичане, ни русские. А мы тут никак оборону организовать не можем! А ещё и предатели есть!

– Избитая тема. Мне неинтересно… Самобичевание я не люблю, потому что не мазохист. А предателей и в Афганистане хватало – всякие там «бабраки» и «кармали»…

– Я не удивлюсь, если с нашей предстоящей операцией что-либо произойдёт, – продолжал Юсиф. – Не хочу каркать…

– Уже накаркал… И мне интересно, что с этой операцией произойдёт.

– Завидую я тебе. Не боишься ты смерти…

– Я уже один раз умер. Мне дана вторая оболочка…

«А»

Машины остановились. По инструкции этого не полагалось делать. Но грузовик знаменитого Володьки Косматого перегрелся на подъёме. Что-то было неладно с двигателем. Старший машины – прапорщик Загороднюк орал на весь Восток благим матом.

Самир и Гриша выпрыгнули из машины. Место было пустынное. Голые скалистые склоны гор молча взирали на усилия чужеземцев завести машину.

– Кажись, я тут был, – сказал Гриша. Он несколько минут подумал. – Точно! – воскликнул он, будто узнал знакомую девушку. – Вон там деревня. Говорю же – был я тута-а!

– Что-то не видно деревни, – заметил Самир.

– А мы её в прошлом году спалили. Там душманы прятались.

– Так и спалили целиком?

– А что делать? Приказ был. Да и по-другому трудно было бы выкурить этих сволочей оттуда. Людей потеряли бы. Все в деревне за них были.

«Чего же воевать против них, если вся деревня за них? Конечно, отсталые элементы в деревне не понимают, какие блага несёт им коммунизм», – подумал Самир, но, конечно, не высказал это вслух.

Но тут к нему подошёл прапорщик Загороднюк. Он будто уловил колебания на лице Самира.

– Жалеешь их? – спросил он.

– Кого – душманов или жителей деревни?

– Они все заодно. Нечего их жалеть, солдат! Своих жалеть надо.

– Я жалею, да и вообще людей люблю.

– А мы не любим?

– А чего Вы, товарищ прапорщик, отделяете меня от остальных?

– Ты всегда непутёвые разговоры ведёшь. Такие, как ты, потом… раз – на их сторону переходят.

– Это серьёзное обвинение.

– Да, солдат! Я так думаю!

Это обращение «солдат» Самир ненавидел всеми фибрами своей души.

– Что ты к нему пристал? – вступился Гриша. Положение деда позволяло ему говорить с прапорщиком на «ты».

– Плохо ты людей знаешь. Два таджика прошлым месяцем на сторону бандитов перешли. Тут надо за всеми присматривать.

– Так это таджики… У них язык с афганцами почти один… А ты машинами занимайся. Для таких дел замполит существует.

Спор продолжался. Самир отошёл в сторону.

Он подумал, что трудно представить, как можно перейти на их сторону. До конца своих дней ты никогда не будешь снова на родине. Не увидишь своих родителей. Нет, этого он сделать не сможет.

А что если придётся выбирать между жизнью и смертью? Слишком высока цена жизни. Самиру не хотелось погибнуть смертью храбрых. Хотелось жить – ведь это так прекрасно! Он только мог восхищаться подвигами солдат Великой Отечественной войны, о которых он читал или видел фильмы. Они не боялись смерти, бросались под танки. Как это они могли делать? Самир не знал ответа.

Спор между Гришей и прапорщиком завершился. Гриша подошёл к Самиру и сказал:

– Не обращай внимания на этого мудака. Но лучше с ним не спорить.

– Откровенно говоря, а я только с тобой откровенен, меня эта война уделала…

– А меня как… Жду не дождусь «дембеля». Не то, что дни, часы считаю!

Наконец Косматый завёл машину. Прапорщик дал команду лезть в машины. Колонна тронулась в путь. Всё снова повторялось, и ничего Самир не мог сделать с этим ходом событий… А так хотелось нынешнюю реальность перечеркнуть. Но это только можно было сделать в мыслях.

Вдруг раздался свист. До боли знакомый и неприятный. Засосало под ложечкой – как в первом бою. Самир понял, что их обстреливают. Теперь история была в его руках – надо было действовать.