Алый снег Обервальда

После чего виновато пояснила необходимость обязательного выполнения Калугой этого внеурочного задания:

– Собственно, венок в любом магазине можно взять, а вот надписать ленту к нему некому.

Она умоляюще кивнула Калуге, делая вид, что закатывает глаза от восхищения его талантом живописца:

– Кроме тебя!

Сама эта, столь докучливая непредвиденная работа не так озадачила Сергея, как дурное предчувствие. Сухим, мешающим говорить комом, оно словно застряло где-то в середине его грудной клетки.

Только, как оказалось, и этим сюрпризы не заканчивались.

– А ещё, дорогой Калуга, прямо здесь и спляши! – без перехода от траура к веселью, девушка протянула еще и почтовый конверт с адресом их учреждения, но фамилией именно этого инструктора горнолыжной подготовки. – Тебе пришло заказное письмо, Сережа!

Толстушка состроила уморительно вопрошающую гримасу на свое полной, розовощекой физиономии:

– От кого бы это?

Получателя не стоило убеждать в том, что верхом глупости было бы делиться с такой болтливой «почтальонкой» лишними подробностями.

Дабы избежать лишних пересудов, Калуга поступил с письмом оптимально – просто сунул его, не читая обратного адреса, в собственный карман:

– На потом!

И, не мешкая, занялся делом, тем самым словно давая понять девушке, что недосуг время зря тратить, коли, ждут от него проявления еще и незаурядных живописных талантов!

Да и у самой бухгалтерши, к тому моменту желание безукоризненно выполнить столь ответственное поручение было столь велико, что она лично, и без напоминания о том, приняла на себя обязанность подсобной работницы.

Приняла непосредственное и активное участие в возвращении просушенного инвентаря обратно со свежего воздуха, в душное подвальное складское помещение.

…Вроде бы целая пропасть отделяет обладательницу весьма значимой Любочкиной должности бухгалтера и простого рабочего по хозяйству, такого как Калуга.

– Пусть и мастера на все руки, – как еще любили в глаза и за глаза называть у них в коллективе Сергея.

И всё же Любовь Георгиевна Дедова, начисто забыв про субординацию, с недавних пор не просто откровенно зауважала Сергея, но и была, по её мнению в столь неоплатном долгу перед Калугой, что всегда и во всём стояла за него, что называется нерушимой горой.

А при случае, вот как сейчас, норовила помочь. Даже без напоминаний о том курьёзе, что возвысил парня в её глазах до пьедестала кумира и заступника.

Та история произошла чуть больше месяца назад, когда по возвращению с Кавказа приятели Калуги отправились самостоятельно проматывать, честно заработанные при восстановлении туркомплекса, деньги.

Тогда как он – Калуга откликнулся на очередную просьбу директора. Теперь она заключалась в том, что нужно было выручить, мол, в совсем пустяковом деле!

Калуга уже привык к тому, что при подобном обращении начальства, его неминуемо ждёт расплата за доверие. И лишний раз в том наглядно убедился. Пустяк оказывался ярмом, похлеще любого другого. Но на этот раз, действительно, ожидала не просто работа, а лишь совместный, чуть ли, не корпоративный отдых на природе:

– Наша Любовь Георгиевна Дедова собралась оформлять документы на спортивный разряд по туризму и защиту звания инструктора – узнал Калуга ещё от секретарши в приёмной.

Остальное ожидало его через несколько мгновений, понадобившихся посетителю на то, чтобы предстать под директорскими очами. Для этого, правда, Калуге пришлось проявить настойчивость. А именно – взяться за витую медную ручку и распахнуть перед собой прочную, как и всё в этом старинном особняке, но по современному обитую чёрной солидной клеёнкой дверь служебной обители «самого».

– Дедовой для разряда и квалификации не хватает одного путешествия, – услышал Сергей в кабинете директора приказное и наставительное предложение. – Сходи с ней помощником по «единичке»!

Всё остальное было лишь антуражем к тому, чтобы приказ начальства выглядел, как добровольное желание товарища по работе помочь коллеге:

– Подстрахуешь, где нужно и вообще, не дашь взять под сомнение авторитет нашего предприятия!

Маршрут первой категории сложности, куда, таким образом, угодил Калуга, пролегал по Карелии.

Там его участники пересекли на лодках несколько озёр, связанных между собой небольшими протоками.

И всё же, несмотря на всю простоту поставленной задачи, сама новоявленная руководительница похода Любовь Дедова успела нажить себе немало врагов среди рядовых и подчинённых ей туристов.

Уже тем, что строго ратовала за порядок на биваках.

Говоря проще, была против того, чтобы у костра разливали по кружкам что-либо более крепкое, чем чай или кофе. Хотя населённые пункты довольно часто встречались на пути следования. И почти везде, в прибрежных магазинчиках было чем разжиться в стеклотаре с заманчивыми этикетками на круглых боках поллитровок.

В последний день перед завершением похода, они вообще высадились в такой же самой деревушке, где приплывшие отдыхающие должны были дождаться, полагающийся им, транспорт на эвакуацию в город.

Из запланированных путёвкой испытаний девственной природой оставался не выполненным только один итоговый аттракцион, значившийся в перечне услуг организаторов отдыха на природе:

«Посещением традиционной финской бани».

Мысль о том, что все испытания остались позади и можно вполне расслабиться, как раз и подвела бухгалтера-инструктора. Да так основательно, что этого просто не ожидал, даже и её сердобольный и заботливый как нянька, шеф-наставник.

Он, как оказалось, сам попал в столь же глупое положение, как и она, только потому, что заранее не уточнил с подшефной её полного не знания предмета.

Пока туристы только собирались в приготовленную им сауну с парилкой, ещё более крепко, чем обычно, натопленную для них местным компаньоном организаторов туристического бизнеса, кое-кто поторопил себя со сборами в место помывки.

Это, как раз и была «без пяти минут квалифицированный инструктор». Люба Дедова. Она тогда, ничего никому не говоря, вздумала воспользоваться своим исключительным правом старшего среди горожан и в баню отправилась первой из всей группы:

– Намериваясь испытать на себе самый «чистый пар» не разделённый еще со всеми остальными.

Ко времени общей помывки, указанному исполнительным банщиком, Калуга, внимательно изучая всё вокруг, прошелся по всей территории здешнего туристского кемпинга в поисках Дедовой. Но не отыскал её. Потому сам повел туристов женского и мужского пола испытать традицию совместной помывки по «финскому образцу и обычаю».

Сказать по-правде, согласились пройти это занятное испытать не все. Зато те, кто не стал отказываться от совмещения «приятного с полезным», да ещё прослышав про отсутствие зловредной «начальницы», подсуетились и щедро набрали с собой для «лёгкого пара», прежде запрещённого пива:

– Чтобы посидеть с ним после парилки!

Ничто не предвещало разочарования отдыхом. Лишь у самого крыльца случилась первая заминка.

Перед входом в бревенчатое здание, над которым из печной трубы уже не валил как прежде дым, а стелилось едва заметное облачко жара, группа стушевалась, не смея пройти туда, где предстояло предстать «банным» нагишом перед другими.

Вот и пришлось Калуге, как и прежде во всем другом, здесь тоже взять на себя роль «подающего пример» лидера.

Смело войдя в предбанник, он, с некоторым даже удовольствием от того, что завершил свои поиски, увидел на вешалке следы пребывания здесь Дедовой.

Поверх знакомого спортивного костюма красовались её исподние вещи – повисший на бретельке необъятного размера красный лифчик, почти полностью скрывавший под собой синие хлопчатобумажные «семейные» плавки.

Зато под ними, на покрытой лаком струганной лавке, стопкой лежало свежее кружевное бельё. В которое Любочка, видимо, собиралась приодеться. Осознавая, что коли оказалась в цивильном месте, то можно было забыть и про раскисшие на озёрах кроссовки, и про несносных подопечных, готовых на всё, что только заблагорассудится, чтобы ей лично досадить!

Быстро раздевшись до «костюма Адама», в точном соответствии с тем как того требовала здешняя традиция, Калуга, порадовался тому, что и другие потеряли прежнее стеснение и тоже, следом за ним, стали снимать с себя одежду.