Добро пожаловать в мир, Малышка!

Кингсли кивнул и сказал устало:

– Да уж, знаю.

Потом откинулся на спинку стула. Казалось, он что-то решал.

– Знаете, мисс Нордстром, вы мне нравитесь, мне нравится то, что я перед собой вижу. У вас есть стиль, благородство, у вас есть класс. Вы как раз то, что им нужно. Но, честное слово, мне неизмеримо жаль, что вы достались этим негодяям. – Он поморщился. – Но раз уж такое случилось, мой вам совет – постарайтесь выжать из них по максимуму, поскольку они будут пытаться высосать из вас всю душу. Вы честно предупредили моих друзей, и я честно предупреждаю вас. Думаете, интервью Гамильтонов – это серьезная проблема? Это ерунда, цветочки, ягодки будут впереди, я это нутром чую, чую запах, и меня от него тошнит. – Он посмотрел прямо ей в глаза: – Не поймите меня превратно, я верю в свободу прессы. Мы для того и здесь – донести до народа всю правду. Но как только в бизнес приходят такие, как Уоллес, они начинают тащить в дом грязь, с каждым днем я замечаю все больше этой грязи. Им не новости нужны, им нужен зритель, рейтинг, и ради этого все средства хороши. Но я уверен, что вы это и так понимаете.

– Да, – сказала Дена. – Понимаю.

– Я освещал три войны и видел много убийств. Но эта новая армия захватчиков состоит из самых хладнокровных, самых злобных негодяев, каких мне доводилось видеть, и признаюсь откровенно: я боюсь их до смерти. Попомните мои слова, они постараются как можно скорее избавиться от нас, от старой гвардии, и заменить нас молодыми людьми и девушками вроде вас, чтобы было кому делать за них грязную работу. Чтобы пичкать всех своим мусором и объедками, а самим сидеть за закрытыми дверьми кабинетов и зарабатывать миллионы, смеясь над нами, пока страна разваливается на куски!

Голос Кингсли становился все громче, люди в ресторане начали оглядываться. Заметив это, он смутился и мягко сказал:

– Простите, сам не знаю, зачем обрушил на вас свои напыщенные речи. Черт, наверное, я просто превратился в старого глупого брюзгу, раз думаю, что все так плохо.

– Мистер Кингсли, не возводите на себя напраслину. Вы не старый и не глупый и имеете все основания расстраиваться.

Кингсли поймал взгляд официанта, попросил жестом счет и засмеялся.

– Прошу, называйте меня Говардом. Знаете, жена считает, что я должен уйти на пенсию. Может, и должен, но я не хочу отдавать эту телекомпанию и эту страну негодяям. Нет, еще не время. Конечно, они их получат рано или поздно, но до тех пор кто-то должен напоминать людям, что не все мы становимся такими подлецами, в которых нас пытаются превратить.

– Есть еще одна серьезная причина, по которой вам никак нельзя уволиться. Вы нам нужны. Меня они точно не станут слушать.

Он улыбнулся, подписывая чек.

– Мисс Нордстром, наверное, я пытался вам вот что сказать: старайтесь не дать им собою воспользоваться. Сопротивляйтесь, когда это будет в ваших силах. – Он помолчал. – И немедля звоните мне, если понадоблюсь.

– Хорошо. И называйте меня, пожалуйста, Деной.

Когда они шли к выходу, она сказала:

– Знаете, я так благодарна вам за этот разговор. Если честно, не думаю, что мне предложат новый контракт. У меня вряд ли есть то, что им требуется.

Говард открыл стеклянную дверь на улицу.

– О, не переживайте, контракт вы получите. Джулиан Амзли достаточно умен, уж он вас не упустит.

Дена озадаченно смотрела на него. Он засмеялся:

– Нет, я не псих. Я каждую пятницу играю с Амзли в покер, а он любитель поболтать.

Останавливая для Дены такси, Кингсли спросил:

– Кстати, а вы часом не любитель пройтись под парусом?

– Под парусом? О да, любитель. – И снова поймала себя на вранье: – Точнее, я бы с удовольствием попробовала.

– Хорошо, как погода наладится, мы вам позвоним. У нас небольшой домик в Саг-Харбор. Может, вытянем вас на выходные.

Подъехала машина, и он помог Дене сесть.

– Постойте. Насчет контракта. У них есть ставка на двести тысяч в год. Не позволяйте своему агенту соглашаться на меньшее. Они вам не говорят, но ваш рейтинг популярности уже проломил крышу. Они вам предложат двести. Просите четыреста и соглашайтесь на триста. Амзли трус, и, услышав, что мы с вами обедали, он испугается по меньшей мере тысяч на сто.

Он закрыл дверцу и вручил водителю десятидолларовую купюру:

– Отвезите юную особу куда ей заблагорассудится, хорошо? И осторожно, это ценный груз.

Водитель блеснул зубами:

– Да, сэр, мистер Кингсли.

Когда машина отъехала, шофер воскликнул:

– Говард Кингсли, ух ты, будь я проклят. – Он взглянул на нее в зеркало заднего вида. – На прошлой неделе я возил Полли Берген из «Какая у меня строчка?».

– Правда?

– Ага. А у вас знакомое лицо, может, вы тоже кто-то?

– Нет, я просто друг мистера Кингсли.

Водитель покачал головой:

– Хорошо таких друзей иметь.

– Вы правы.

Дена размышляла о проведенном вечере. Она до сих пор с трудом верила, что обедала с Говардом Кингсли, что он с ней разговаривал и проявил настоящую заботу. Она так радовалась, что Говард с одобрением отнесся к ее поступку. Но положа руку на сердце, готова ли была она уволиться по-настоящему?

Дена не была в этом уверена. Она вообще никогда ни в чем не была до конца уверена. Единственное она знала наверняка: на сей раз ей повезло.

Неделю спустя позвонил взволнованный Сэнди.

– Угадай! Тебе предлагают новый контракт!

– Ух ты, отлично, Сэнди.

– Я знал, что у нас получится. Погоди, сейчас ты услышишь еще кое-что – мне пришлось чертовски потрудиться, но я уломал их на двести тысяч в год. Даже не хочу говорить, с чего они начали. Правда, здорово?

– Сэнди, скажи им, что меньше чем за четыреста я не соглашусь.

В трубке надолго повисло молчание.

– Ты таки пытаешься убить меня, да?

Через две недели измотанный в боях Сэнди позвонил:

– Все, что мне удалось выбить, – это триста.