Человек в рыжем парике. Серия «Мир детектива»

– Какой дорогой он ехал с Мортэлити-лейн на Нортумберленд-авеню?

– Он спустился по Арундел-стрит и проехал по набережной.

– Он не заметил никого около обелиска Клеопатры, когда проезжал мимо?

– Нет, он говорит, что лошадь вела себя непослушно, и он был так занят, что не обращал внимания на то, что творилось по сторонам.

– Он сообщил вам приметы пассажиров?

– Гм, как вам сказать… приметы довольно неопределенные. Дама, по его словам, была высокой блондинкой, в черном платье, под вуалью. Это я уже знал, потому что видел труп на набережной. Мужчина же был ниже ростом, имел черную бороду, черную шляпу и черное пальто до пят. Он молчал, а разговаривала и расплачивалась с извозчиком женщина.

– Они были взволнованы или спокойны?

– Женщина волновалась больше мужчины.

– Это, вероятно, он убил Грента.

– Возможно, но никаких следов на того, кем бы нанесен удар, у нас нет. Кто такой Грент?

– Рыжий господин. Это мистер Джесси Грент, банкир.

– Ого! – воскликнул Торри, с удовлетворением потирая руки. – Вижу, вы времени зря не теряли. Дело превращается в сенсацию, так как каждая собака в Лондоне знала Джесси Грента. Богач, благотворитель, два года назад был избран депутатом в Палату общин от Консерваторов. Очень интересно, что делал столь почтенный и уважаемый человек ночью в таком подозрительном квартале… да еще переодетым! Гм, подозрительная история. По-видимому, Грент был не тем, за кого его принимали… Говорите же, что вам рассказал Харкот!

– Да, я уж все сказал, – ответил Даррел. – Рубашка была заказана Джесси Грентом из Уэйбриджа, владельцем банкирского дома «Грент и Лейборн» на Флит-стрит.

– Ладно! – Торри встал со стула. – Там, где заканчиваются сведения Харкота, могут начаться сведения от Лейборна. Пойдем, Даррел, прогуляемся до Флит-стрит.

– С удовольствием. Одну минуту, только надену пальто и шляпу.

Пока Даррел одевался, Торри поспешно сделал какие-то заметки в своей записной книжке, затем спросил писателя, что тот узнал насчет Синей мумии и выслушал ответ с гримасой разочарования. Все же и этот ответ он занес в записную книжку.

– Похоже, большого значения для дела это не имеет, – заметил он философски, – но кто знает? Все это так странно, что нужно учитывать каждую мелочь.

– Согласен с вами. Я убежден, что Синяя мумия – это символ, скрывающий ключ к загадке.

– Беда в том, что все это выглядит чересчур романтично, – вздохнул Торри, выходя с Даррелом из дома, – ведь от Лондона до Перу очень и очень далеко.

Несмотря на разницу во мнениях, вопрос оказался маловажным и мужчины быстро о нем позабыли. Несколько минут спустя они сидели в такси и ехали на Флит-стрит, где находился один из самых известных частных лондонских банков. Банкирский дом «Грент и Лейборн» существовал уже больше ста лет его клиентами были члены наиболее богатых английских семей. Основал его после громких событий Французской революции некий Эбенсер Грент, взявшим впоследствии в компаньоны своего старшего служащего, Лейборна. Теперь банком владели их внуки. Один из них, Джесси, был жестоко убит при таинственных обстоятельствах на Мортэлити-лейн, но близкие его, по-видимому, еще не знали о постигшем их несчастье.

– Если они знают, то банк, вероятно, закрыт, – сказал Торри своему спутнику. – Но ставни открыты, банк работает, а потому наша новость застигнет их врасплох.

Она вручили служащему свои визитные карточки и несколько минут спустя вошли в обставленный дубовой мебелью кабинет, где их встретил элегантный молодой человек. Лейборну было не больше тридцати лет, это обстоятельство вкупе с вьющимися черными волосами и маленькими черными усиками придавало его внешности кокетливый и одновременно воинственный вид. Элегантно одетый, он больше походил на денди из Вест-Энда, молодого прожигателя жизни, чем на строгого и методичного банкира. С хладнокровием светского человека он принял посетителей, но от тех не укрылось некоторое смущение в бегавших по сторонам глазах.

– Присаживайтесь, господа, – любезно сказал Лейборн, указывая на стулья. – Чем могу служить?

– Мы имеем честь разговаривать с самим господином Лейборном? – осторожно осведомился Даррел, пораженный молодостью банкира.

– Я Фредерик Лейборн, господа. Но, может быть, вы хотели говорить с моим отцом? Он в настоящее время находится в Париже, где пробудет еще несколько недель. В его отсутствие и в отсутствие нашего компаньона, Грента, управляю банком я.

– Грент? – медленно переспросил Торри. – Он тоже отсутствует?

– Да, в субботу он уехал в Италию.

– Вы уверены? – настаивал сыщик.

– Совершенно уверен. Грент сам сказал мне, что уезжает. Теперь он должен быть уже в Милане.

– Боюсь, что вы ошибаетесь, господин Лейборн.

Флит-стрит

Молодой человек побледнел и перевел недоуменный взгляд с одного посетителя на другого.

– Что вы хотите этим сказать? – спросил он с тревогой в голосе.

– Я хочу сказать, что Грент уехал гораздо дальше, чем вы предполагаете.

– Дальше, чем я предполагаю? Откуда вам это известно?

– Потому что я сыщик.

Лейборн побледнел еще больше и нервно заерзал в кресле.

– Сыщик! – пробормотал он дрогнувшим голосом. – Зачем… что нужно от меня сыщику?

– Мы пришли сообщить вам о смерти Грента, – вмешался Даррел, сильно удивленный беспокойным поведением молодого банкира.

– О смерти! Мистер Грент умер! – залепетал Фредерик Лейборн, не в силах справиться с волнением. – Как это могло случиться?.. В пятницу, когда мы виделись в последний раз, он выглядел совершенно здоровым.

– Здоровье здесь ни при чем, – сухо сказал Торри. – Вы слышали о преступлении на Мортэлити-лейн?

– Да… да. То есть я видел… я читал что-то по этому поводу в газетах, – лепетал банкир прерывающимся голосом, – но это, конечно, не может иметь… никакого отношения… никакого…

– Никакого отношения к Гренту, вы хотите сказать? – прервал Даррел. – Наоборот, самое прямое! В субботу ночью ваш компаньон был убит.

– Убит! – сдавленным голосом прошептал Лейборн. – Боже!

– Ударом кинжала в сердце.

– Но кем?.. Кто?

– Неизвестной женщиной.

Лицо Лейборна из бледного стало ярко-красным, снова побледнело и выражало искреннее изумление.

– Женщиной! Убит женщиной!.. Послушайте! Я думал…

Поймав на себе пристальный взгляд посетителей, он вдруг словно испугался чего-то и умолк.