Книга Пыли. Тайное содружество

– Нет, сэр, первый раз слышу.

Они взбежали на два лестничных пролета к комнате Лиры. Малкольм с первого курса не поднимался по этой лестнице, но она с тех пор почти не изменилась. На верхнем этаже по обе стороны от маленькой площадки было две комнаты. Лира отперла правую дверь и включила свет.

– Господи боже! – вырвалось у Малкольма. – Ну что нам стоило прийти на пять минут раньше!

В комнате царил ужасный беспорядок. Стулья перевернуты, книги сброшены с полок на пол, бумаги – кучей на столе. Ковер валялся в углу, в полу не хватало доски.

– Ну, что ж, они его нашли, – заметила Лира.

– Он был там, под полом?

– Мой любимый тайник, – кивнула она. – Да не расстраивайтесь вы так. Они просто обязаны были найти неприбитую доску. Хотела бы я посмотреть на их рожи, когда они откроют рюкзак.

Она… улыбалась. Впервые за много дней мрачная тень покинула ее глаза.

– И что же они там найдут? – осторожно спросил осведомился Малкольм.

– Две книги из библиотеки исторического факультета, мои записи по экономической истории за прошлый год, свитер, который мне слишком мал, и две флакона шампуня.

Малкольм расхохотался. Лира порылась в книгах на полу и протянула ему две.

– Вот эти были в рюкзаке. Я их прочесть не смогла.

– Эта, кажется, на анатолийском… что-то о ботанике, судя по всему. А эта на таджикском. Так-так. Что еще там было?

Из кучи бумаг, расползшейся по всему столу и отчасти по полу, Лира выудила картонную папку – точно такую же, как несколько других.

Малкольм сел и открыл ее.

– Я пока загляну в спальню, – сказала Лира и скрылась в комнатке по ту сторону лестничной площадки.

Папка была надписана ее рукой. Малкольм сообразил, что она предусмотрительно вытащила свои записи и заменила чужими, – так оно и оказалось. Перед ним было вроде написанных карандашом дневниковых заметок. Далеко продвинуться он, впрочем, не успел: Лира вернулась со старой потертой жестянкой из-под курительного листа, в которой оказалась примерно дюжина миниатюрных бутылочек, заткнутых пробками, и несколько таких же маленьких картонных коробочек.

– Это тоже было в рюкзаке, – сообщила она. – Но я понятия не имею, что в них такое. Какие-нибудь образцы?

– Лира, ты поступила очень умно. Но ты действительно в опасности. Они каким-то образом узнали, кто ты, и знают, что тебе известно об убийстве. Скоро они догадаются и о том, что содержимое рюкзака осталось у тебя. Не думаю, что тебе стоит оставаться здесь на ночь.

– Мне больше некуда пойти, – возразила она. – Разве что в Святую Софию, но и о ней они уже тоже наверняка знают.

Она сказала это совершенно будничным тоном и никакого сочувствия явно не ждала. Это выражение лица он помнил очень хорошо, еще с того времени, когда пытался чему-то ее учить: то же презрительное и вызывающее упорство таилось сейчас на дне ее глаз.

– Надо об этом подумать… Ты могла бы пойти к Ханне.

– Чтобы она тоже оказалась в опасности? Они, скорее всего, знают, что мы как-то связаны. Да еще к ней на Рождество приезжает сестра, так что ей будет просто некуда меня деть.

– А каких-нибудь друзей, у которых можно остановиться, у тебя нет?

– Ну, есть разные люди, у которых я раньше проводила Рождество, – но это они меня приглашали, я никогда не напрашивалась. Странно будет, если я вдруг начну проситься в гости. И к тому же… не знаю… Я просто не хочу больше никого впутывать.

– Но здесь ты оставаться не можешь, это ясно…

– Здесь я чувствовала себя безопаснее всего.

Лира наконец-то растерялась. Подобрала подушку с пола, обхватила руками, прижала к себе. «Почему она так не обнимает своего деймона?» – промелькнуло в голове у Малкольма. И тут у него в голове вспыхнуло то, что он, конечно, уже заметил, но как-то пропустил мимо внимания. Лира и Пантелеймон явно недолюбливали друг друга. У него внутри будто завязался узел. Ему вдруг стало их ужасно жалко.

– Так, у моих родителей есть паб в Годстоу. «Форель». Уверен, ты сможешь остановиться у них как минимум до конца каникул.

– А работать там можно?

– Ты имеешь в виду… – Малкольм слегка сконфузился, – достаточно ли там тихо, чтобы заниматься?

– Нет, – ответила она. – Я имею в виду работать в баре. Или на кухне. Или еще где. Чтобы платить за проживание.

Он видел, как она на самом деле горда и как потрясло ее откровение декана о том, что денег нет.

– Если хочешь… Да, они, думаю, были бы очень рады.

– А, тогда хорошо.

Да, о ее упрямстве он знал не понаслышке… интересно, сколько еще человек успели заметить это одиночество в ее взгляде вот в такие моменты, когда она не «держит лицо»?

– Тогда не будем терять времени, – сказал он. – Отправимся туда сегодня же, как только ты будешь готова.

– Здесь бы нужно прибрать, – она махнула рукой в сторону разгрома. – Нельзя же все вот так бросить.

– Просто верни книги на полки и поставь мебель, как была. А в спальне тоже все вверх дном?

– Да. Одежда кучей на полу, кровать перевернули…

Голос у нее перехватило, в глазах что-то блеснуло. Шутка ли, когда твой дом разграбили…

– Знаешь что, – сказал он. – Я сам поставлю книги на полки и бумаги приведу в порядок… И, думаю, с мебелью тоже разберусь. Ты иди, собери какую-нибудь одежду в сумку. Постель оставь в покое. Скажем Биллу, что грузчики оказались парой воров и ему следовало хорошенько подумать, прежде чем пускать в колледж кого попало.

Он снял тряпичную сумку с вешалки за дверью.

– Вот сюда можно положить содержимое рюкзака?

– Да… Да, конечно. Я пойду возьму одежду.

Малкольм поднял с пола книгу.

– Ты это читаешь?

«Вечный обманщик» Саймона Талбота…

– Да, – кивнула она. – Но я в ней не уверена.

– Автору бы это понравилось.