Таинственные расследования Салли Локхарт. Тигр в колодце. Оловянная принцесса

Секретарь вздохнул:

– Сомневаюсь, мисс. Хотите, чтобы я посмотрел?

– Да. За этим я к вам и обратилась.

Он с недовольным видом исчез в задней комнате. Дама, покупавшая марки, отошла, и ее место занял мужчина, желавший сделать денежный перевод. Когда и он ушел, вернулся секретарь.

– Никаких записей о мистере Биче, – сказал он.

В его глазах играл злорадный огонек – он явно радовался тому, что разочаровал ее.

– Спасибо, – ответила Салли, улыбаясь, чтобы не доставить ему удовольствия, и направилась к двери.

Уже на улице она почувствовала, как кто-то дергает ее за рукав.

– О, мисс, простите, но…

Это была дама, покупавшая марки.

– Да? – откликнулась Салли.

– Я совершенно случайно услышала, о чем вы говорили с секретарем, и, возможно, это не мое дело, но я посещала приход мистера Бича, и если вы его ищете…

– Да, ищу! Как я рада, что вы слышали разговор. Вы знаете, где мистер Бич?

Старая женщина оглянулась по сторонам и наклонилась поближе к Салли. От нее пахло лавандой, а меховой шарф источал запах нафталина.

– Думаю, он в тюрьме, – прошептала она.

– Правда? Почему?

– Точно не скажу, потому что не знаю. Видит Бог, я вовсе не хочу оклеветать несчастного человека, поддавшегося искушению, но правда выйдет наружу. Я перестала ходить в церковь Святого Фомы за год или два до того, как его… отстранили, но вы ведь понимаете, – слухами земля полнится… Он всегда казался мне каким-то нервным. Без семьи, холостяк, а в священниках этого почему-то не любят. Весь последний год, что я посещала церковь, он вовсе не казался мне хорошим человеком. Когда рука, дающая тебе облатку во время причастия, так дрожит, это наводит на определенные мысли, понимаете?

– Значит, вы думаете, он в тюрьме? – спросила Салли.

– Разное поговаривают. Конечно, не всему можно верить, но он так внезапно уехал… Еще я слышала, церковные власти постарались, чтобы ничего не просочилось в газеты, но у моей хорошей подруги, мисс Хайн, двоюродный брат работает в Министерстве внутренних дел. Он, конечно, не говорил всего, что знает, но намекнул, дескать, мистер Бич может находиться в тюрьме.

– Как странно, – сказала Салли. – Но в чем его обвинили?

– Ничего не могу вам сказать. Но не приходится сомневаться, что запасы церковного серебра (часть которого была подарена семьей Кроссе – судостроителей) изрядно поредели в то время, напрасно потом искали серебряную чашу. Понимаете, это тоже наводит на размышления.

– Ясно, – кивнула Салли. – Что ж, большое вам спасибо, миссис…

– Мисс Холл. А вы первый раз в Портсмуте?

Салли попыталась как можно вежливей отделаться от старушки. Она сказала, что представляет некое миссионерское общество; мистер Бич когда-то проявлял интерес к их деятельности, а коль скоро уж она оказалась в этих местах… Нет, конечно, это очень мило со стороны мисс Холл, но она не может попить с ней чаю, так как опаздывает на поезд. Большое спасибо, всего хорошего.

Пока поезд под бледными лучами осеннего солнца шел через Гемпшир, Салли была погружена в мысли: исчезнувший священник, который, может, сидит в тюрьме, а может, и нет. Запись в метрической книге, которую она видела своими глазами. Кто-то очень давно все это спланировал, еще до рождения Харриет. Кто-то так аккуратно плел вокруг нее свою сеть, что она ни о чем не подозревала, а потом выжидал, когда наступит самый подходящий момент, чтобы спутать ее по рукам и ногам.

Салли нащупала в сумке рукоять пистолета, но тут же отпустила. «Пока еще рано. Сначала нужно поймать его в прицел, – подумала она. – Я ведь даже не знаю, как выглядит этот Пэрриш».

Но все же как жутко было обнаружить себя опутанной невидимой паутиной и как легко, имея перед глазами доказательство в виде метрической книги, поверить в то, что все это правда: что она действительно была замужем и потеряла память…

Маргарет Хэддоу взошла по ступенькам к двери, за которой находилась контора Артура Пэрриша, повторяя про себя все то, что собиралась сказать. История Салли мало походила на правду, однако сама Салли была далеко не такой обычной женщиной, как о себе думала, и Маргарет по-своему любила ее.

Она постучала, ее пустили внутрь, через несколько мгновений она уже сидела в маленьком прибранном кабинете напротив самого мистера Пэрриша. Он производил впечатление опрятного человека: аккуратные усики, тщательно подстриженные черные волосы. Маргарет подумала, что именно таких называют щеголями. Единственно, глаза его были неподвижны, а рот почему-то казался жадным. Ни тени тщеславия, хотя по общепринятым меркам он был весьма хорош собой. Темный костюм, накрахмаленный воротничок рубашки, неброский галстук и три перстня на пальцах – такие в то время носили многие мужчины.

Маргарет подметила все эти детали, но старалась не глазеть на него в открытую.

– Мистер Пэрриш, вы работаете в Америке? – спросила она.

– Я работаю где угодно, – ответил он. – А что вас интересует?

– В Баффало у меня живет двоюродный брат. Это штат Нью-Йорк. Он хочет заняться бизнесом – импортировать фарфор. И вот он попросил меня раздобыть ему образцы лучших производителей и отправить через океан…

Мистер Пэрриш что-то записал серебряным карандашом.

– У большинства фирм, производящих фарфор, свои агенты, – заметил он. – Вашему брату придется конкурировать с хорошо отлаженной системой сбыта, вы это понимаете?

– Он хотел бы специализироваться на изящных изделиях, настоящих произведениях искусства лучших фирм. Но я ничего не смыслю в фарфоре, мистер Пэрриш, и тем более в бизнесе. С чего стоит начать?

Он отложил серебряный карандаш и объяснил Маргарет, что ее воображаемому брату лучше всего на данном этапе разослать письма в интересующие его компании и предложить свои услуги. Он, мистер Пэрриш, безусловно, может дать ей список имен и адресов, а если нужно, даже купить и послать в Америку образцы от разных производителей.

Маргарет была удивлена. Он казался человеком деловым и ответственным, да и совет его был толковым. Сразу видно, что бизнесмен он честный.

Она поблагодарила комиссионера, задала еще пару вопросов, чтобы ее легенда выглядела более правдоподобной, и сказала, что напишет брату письмо и подождет ответа.

Но в тот момент, когда она уже собралась уходить, он огорошил ее.

– Кстати, мисс Хэддоу, – начал он, – пожалуйста, доведите до сведения моей жены, что она мало чего добьется, посылая вас шпионить за мной. Вы меня понимаете? Конечно, если у вас действительно есть кузен, живущий в Баффало, который хочет торговать фарфором, я помогу вам. Мне начинать работать в этом направлении? Нет? Я так и думал. Что ж, запомните, что я вам сказал.

Маргарет не могла вымолвить ни слова, лицо ее пылало. Она еще раз взглянула в его непроницаемые глаза, развернулась и вышла.

– Все бесполезно, – жаловалась она позже Салли за чайным столиком во Фруктовом доме. – Чувствую себя такой дурой. Он с самого начала знал, кто я такая, а я-то считала, что все продумала…

Харриет купалась в ванне на втором этаже, и после того, как Сара-Джейн уложит ее в постель, Салли поднимется к дочери, посидит немного, расскажет сказку и споет колыбельную. А пока они с Маргарет были одни, и лишь шипение чайника на плите и редкое цоканье копыт за воротами нарушали тишину. Обычно Салли любила наблюдать, как в саду меркнет солнечный свет, но сегодня она задернула занавески пораньше; в этот раз казалось, что не свет покидал ее дворик, а скорее тьма сгущалась вокруг дома, и Салли не хотела пускать ее внутрь.

Раздался стук – вошла Элли, чтобы приготовить чай. Она была спокойной, милой девушкой, работавшей у Гарландов, когда они еще жили в Блумсбери, до пожара, в котором погиб Фредерик. Недавно она обручилась с конюхом местного врача и собиралась уйти от нее. Салли радовалась за девушку, но в то же время сожалела, что Элли больше не будет рядом.

Когда она протянула Элли чашку с блюдцем, ей в голову пришла мысль.

– Элли, – спросила она, – сколько людей знало, что мистер Уэбстер и мистер Джим уезжают?

– Вы имеете в виду людей из нашего городка, мисс? Думаю, знали все, кто был с ними знаком. Их отъезд не был секретом.

– Ты говорила кому-нибудь, куда они направляются?

– Только Сиднею, мисс. Моему жениху. Я зря это сделала, мисс?