Серпантин

– Ты же замерзнешь в своем заношенном плаще, – подключился Он. – Возьми хотя бы мою шубу.

– Пожалуй. Я позже верну.

– Не беспокойся.

Я надел пестрящую красками шубу, подождал, пока все уедут, достал из кармана небольшую бутылку Джека и сел, опершись спиной на надгробие.

– Знаешь эту историю у Брэдбери? Ту, в которой мужчина встречает в аптеке пожилую женщину, они оба заказывают лимонное мороженое, завязывают разговор и в процессе беседы узнают о себе много общего. Лучше сказать, разглядывают друг в друге необычайное сходство, что позволило бы им провести всю жизнь вместе, не родись один из них слишком рано или слишком поздно. Старуха советует парню лет в пятьдесят подхватить себе воспаление легких, чтобы в следующей жизни они родились равного возраста и смогли есть тоже самое лимонное мороженное, разговаривая о пустяках. – Так вот я подумал: «А почему бы не попробовать?». Во всяком случае, это лучше, чем быть без тебя.

«We’re burning up, we might as well be lovers on the sun».

Осушив бутылку, я сразу достал вторую.

– Ума не приложу, зачем ты появилась в моей жизни? Я спокойно прожигал существование, ни о ком не думал и не заботился, плевал на чье-то мнение, хамил и вел себя, как ебаная скотина. И тут возникаешь ты – вся такая загадочная, привлекательная, умная, в чем-то похожая на меня. И я физически стал неспособен говорить с тобой прежним мной. Я почувствовал, как стал становиться лучше. Может, это было не заметно в моих поступках и фразах, но я на самом деле обновился. Это не нытье, в стиле «минус на минус дает плюс, сосите хуй, мы не такие, как все». Я почувствовал внутренние изменения. Мне стало легче общаться, проще воспринимать негативные стороны, я перестал серьезно относиться к своим загонам по совершенно нестоящим на то событиям и причинам, послужившим им. Я раскрылся для себя, стал себя узнавать и даже немного ценить. Меня больше не тошнило от своего вида в зеркале и не было причин упрекать себя за недостатки. – Так было, пока ты была жива.

В ход пошла третья, и последняя бутылка.

Коварный этиловый спирт добрался до моих слезных каналов и приятных воспоминаний, начиная нагнетать плаксивую фильмы о трагичной судьбе главной героини.

Прозвенел будильник, установленный мной на двенадцать часов.

Я начинаю шевелить, не слушающим меня, языком и онемевшей челюстью:

– Эй, Эс, с праздником.

Укутавшись с головой в шубу, я решаю немного прикорнуть.

«I need my girl».

Будит меня беспрестанный кашель и дикий озноб.

Я встаю на дрожащие ноги, в последний раз окидываю взглядом могилу и направляюсь в сторону нашего бара, где собираюсь покинуть Лас-Вегас.

19

– Глинтвейн, – вваливаюсь в «Агир».

Бармен принимает заказ, и я ухожу за последний стол второго зала.

Согревающий напиток приносит новый официант. Так и думал, что тот обосрался.

Я грею пальцы, которые не чувствую, и горло, голос из которого практически исчез.

Скорее всего, я получил неслабое обморожение доброй половины тела. Если минусовая температура затронула еще внутренние органы, то это вообще шик и блеск. Откажут почки – и дело с концом.

Не знаю, что еще можно сказать. Это конец моего повествования. Finita la tragedie. Сеанс завершился. Дворецкий всех убил. Балерины дотанцевали. Оперисты допели. Актеры вышли под аплодисменты в последний раз. История знакомства с матерью моего ребенка не суждена была быть кем-то услышана.

«Put the mark right by my name».

От глинтвейна меня заворотило, и я попросил пива.

Спустя три пинты ко мне подсела девушка.

– Привет, Соу.

У меня настолько кружились глаза, что я не мог остановить их хотя бы на секунду в одной точке.

– Фиц?

– Да, я. Ужасно выглядишь

– Стараюсь. Как тебя сюда занесло?

– Меня парень бросил, ничего не объяснив, а я нигде не могу его найти. Сказали, что здесь он больше не работает.

– Ну да, не работает. Кхе-кхе.

– Все в порядке?

– Да какой тут, нахуй, порядок. Клуб одиноких сердец прямо за этим столом.

– Что, прости?

«Do you want to be with somebody like me»?

– Тоже расстался, говорю.

– Надо же. Стало быть, мы можем провести время вдвоем?

– Можешь посидеть со мной немного и отправляться домой. У меня другие планы на этот вечер.

– Вот как? И что за планы?

Я задумался так сильно, что забыл о ее присутствии.

– Ало!

– Да? Что?

– Какие планы? Ты что дурочка строишь?

– Планы? Я никогда не строю планов.

– Так бы и сказал, что не хочешь со мной говорить, придурок.

Она ушла, обидевшись на что-то, что я не совсем понял. Я уловил как бы посыл ее месседжа… Бляя…

Не хочется думать.