Наследник жестокого бывшего

Глава 11

Тоня

Я чувствую на себе косые взгляды, но стойко игнорирую их. Ольга Сергеевна периодически проходит мимо. То хмыкнет, то бубнит что-то себе под нос. Мне неприятно от такого отношения. Ничего плохого ни ей, ни ее дочери я не сделала. И все же они щедро льют на меня поток негатива.

Альбина как специально затеяла уборку именно в гостиной, где мы с Максиком расположились, чтобы поиграть новыми игрушками. Я их не заказывала, и все же сегодня утром их привезли. Я помогаю сыну собрать длинную железную дорогу вокруг деревянного кофейного столика со столешницей из цельного дерева и на стеклянных ножках. Макс пыхтит и старается, соединяя детали, а я рассеянно подаю их ему, толком не вникая, подходят ли они друг другу.

Я все еще плаваю мыслями в прошлой ночи. Раз за разом проживаю пережитое унижение. Что я там думала? Идиотка! Мне казалось, что я имею какую-то власть над Святославом Михайловичем? Ну так вчера он очень ясно дал мне понять, в чьих руках эта власть на самом деле. Я полночи прорыдала под дверью. Старалась делать это как можно тише, но громкие всхлипы вырывались из меня непроизвольно. Хорошо хоть сына не разбудила своей истерикой.

Потом я еще примерно час лежала на кровати и молча пялилась в потолок. Слезы уже высохли, но адская боль и тоска из грудной клетки никуда не делись.

– Вы долго тут собираетесь копошиться? – выдергивает меня из задумчивости Альбина.

– Мы разве мешаем тебе?

– Конечно, – кривится она, глядя на меня сверху вниз и встряхивает пыльной тряпкой. Вроде и не на меня, но я прямо вижу, как вся эта пыль летит на пол, на котором возится мой сын.

– Еще раз так сделаешь, будешь иметь дело со Святославом Михайловичем, – цежу я. – Или ты забыла, чей это сын? – киваю на Макса.

– Альбина! – зовет дочку Ольга Сергеевна, и та переводит мечущий молнии взгляд на свою мать. – На пару слов.

Фыркнув, горничная подходит к стоящей на входе в гостиную матери. Та что-то шепчет ей на ухо, бросая на меня недовольные взгляды, а Альбина кивает.

– Иди, – тихо произносит Ольга Сергеевна. Еще раз взглянув на меня, тоже скрывается за поворотом следом за своей дочерью.

Я ненадолго выдыхаю, оставшись в гостиной наедине с сыном.

– Мама, не то, – недовольно бурчит Максим, протягивая мне деталь, которая никак не хочет стыковаться с предыдущей. – Не то, – повторяет.

– Давай подберем правильную, – ласково отзываюсь я и забираю кусок дороги.

Только после этого я полноценно включаюсь в игру. Нам приходится перестроить половину пути, потому что ни один игрушечный поезд не проедет по такой резкой траектории. Он просто сойдет с рельс.

Как иронично. Моя жизнь три года назад сошла с рельс и теперь никак не может встать на ровные пути. Может, мне стоило еще будучи беременной найти хорошего мужчину и выйти замуж? Но кто позарится на девушку в положении? Еще и ту, у которой за душой ни гроша.

Спустя минут сорок мы с сыном наконец запускаем конструкцию. Начинает играть музыка, слышен гудок паровоза и звон, как будто бьют в колокол перед отправлением поезда со станции. Макс аккуратно ставит состав на рельсы и смотрит на меня горящими глазами.

– Смотри, сынок, – показываю ему пальцем на зеленую кнопку. – Нажмешь сюда – поезд поедет. А если сюда, – тычу в красную, – остановится.

– Узе мозно? – спрашивает он, нетерпеливо ерзая.

– Уже можно, – с улыбкой киваю.

Маленький пальчик ложится на зеленую кнопку, давит на нее, и поезд начинает двигаться, издавая характерные звуки. Мой сын пищит от радости и вскакивает на ноги. Я пересаживаюсь на диван, чтобы не мешать Максу. Он ползает за поездом, периодически радостно взвизгивая и лепеча на своем едва понятном языке.

Откинувшись на спинку дивана, безучастно смотрю на движение поезда. Это так символично для меня. Я тоже чувствую себя вот таким паровозиком, который постоянно двигается по одной и той же траектории. Как будто не может сойти с рельс и поехать, куда ему хочется.

У меня это движение по кругу ассоциируется с моими чувствами к Святославу Михайловичу. Казалось бы, мы столько времени не виделись, он не самый ласковый человек на планете. А все равно люблю его. Вот за что? Ни разу он не сказал мне ласкового слова. Самое нежное, что я получала от него, – это наш первый секс, когда он узнал, что я девственница, и пару поглаживаний щеки большим пальцем. И все равно именно эти моменты я бережно храню в шкатулке своей памяти с потрепанной наклейкой “Первая любовь”.

Ну почему именно он, боже?!

Сжимаю пальцы так, что белеют костяшки. Стискиваю зубы до хруста.

Как бы я хотела, чтобы на его месте был другой мужчина. Внимательный, отзывчивый, заботливый. Тот, которому я была бы нужна.

Я начинаю задыхаться, потому что меня снова окутывает паника. А что, если я никогда не разлюблю его? Что, если так навсегда и останусь заперта в своих безответных чувствах к жестокому мужчине?

– Макс, – сдавленным голосом зову его. – Сынок! – добавляю громче, когда он не реагирует. Он переводит на меня светящийся от счастья взгляд. – Пойдем на улицу погуляем.

– Неть, – уверенно выдает он. – Павозик ездит.

– Солнышко, идем. Мы еще не были сегодня на улице.

– Неть, – хмуро добавляет он, и в этот момент мой сын как никогда сильно похож на своего отца.

Отвернувшись от меня, Макс продолжает бормотать что-то, торопясь за паровозиком, а я откидываюсь на спинку дивана и прикрываю глаза.

– Альбина! – слышу голос Юдина от входа и дергаюсь. Выпрямляю спину, изо всех сил пытаясь игнорировать грохочущее в груди сердце.

– Да, Святослав Михайлович? – услужливая горничная оказывается рядом со вставшим в дверном проеме Юдиным.

Элегантный и, как всегда, безупречный. Может, я во внешность влюбилась? Точно в нее. На Юдина невозможно смотреть без тахикардии. Светлые волосы в художественном беспорядке, аккуратная бородка, крупное, подкаченное тело, холодный взгляд голубых глаз. Он – воплощение элегантности, стиля и цинизма.

– Присмотри за Максимом. – Он переводит на меня настолько острый взгляд, что меня передергивает. – Антонина, в мой кабинет, есть разговор.

Пока иду за ним, бросаю предупреждающий взгляд на горничную. Молча напоминаю ей, чей Максим сын, чтобы не забывала. А потом на трясущихся ногах иду за Юдиным, успевая до его кабинета передумать все, что только можно. Вдруг он все же решил выгнать меня и забрать сына? Я же ничего не смогу сделать с ним. Бороться с мужчиной с такими возможностями, при этом имея только свидетельство о рождении сына, просто бессмысленно.

Войдя в кабинет, останавливаюсь, пока Юдин идет к своему столу, по дороге бросая на кожаный диванчик черную папку с документами.

– Запри дверь и иди сюда, – произносит он сухо, сбрасывая пиджак и стягивая галстук.

– Что-то случилось? – дрожащим голосом спрашиваю я, запирая дверь на замок.

– Случилось. Подойди, – напряженно произносит он, и я двигаюсь в его сторону.

Как только подхожу и останавливаюсь в шаге от него, Юдин хватает меня за локоть и рывком загибает над столом. Вторая рука тут же срывает с меня леггинсы вместе с трусиками.

– Что вы делаете? – пытаюсь выпрямиться, но одной рукой он давит мне на спину. Я слышу, как сзади бряцает пряжка ремня. – Пустите! Я не хочу! Вы сказали, что я буду… приходить только ночью!

– Мои деньги – мои правила, – рычит Юдин. – Не дергайся.

Глава 12

Тоня

Можно ли считать изнасилованием половой акт, если я возбуждена? Если хочу этого монстра не меньше, чем он меня? Если еще со вчерашней ночи во мне такая тоска, что я готова раздвинуть ноги, несмотря на пережитое унижение?

Спустив мои леггинсы до коленей, через пару секунд святослав Михайлович пристраивает головку у моего входа и проскальзывает на полную длину. Я ахаю, и мои глаза закрываются от ощущения наполненности.