Делюн-Уранский хребет. Воспоминания, путешествия, происшествия

Все привыкли к фронтовым песням, по нашим кинофильмам. А тут был армейский, фронтовой (я бы даже сказал «окопный») фольклор. Мы, повзрослевшие пацаны, сидели чуть поодаль и слушали, и впитывали всё, что они пели, и о чём разговаривали. Постараюсь дать несколько образчиков фронтового фольклора. Вот один образец, на мотив известной казачьей песни:

«Любо, братцы, любо! Любо, братцы, жить!

С Главполитотделом не приходится тужить!

Эх! Вызывают меня в политотдел:

«Почему ж ты, падло, вместе с танком не сгорел?»

А я им отвечаю, я им говорю:

«В следующий раз я – обязательно сгорю!»

Эх! Любо, братцы, любо! Любо, братцы, жить…

С Главполитотделом не приходится тужить…»

А вот другая песня, уже с японской войны:

«Раз ко мне приходит самурай! Да, да!

Землю до Урала нам отдай! Да, да!

А не то, с Святой Микадой,

Землю всю, до Ленинграда,

Заберём тогда, мы вместе с вами! Да, да!»

Отвечает русский наш народ:

А вот, что ответил ему «Русский наш народ», я дословно передать вам не могу. Но смысл ответа, примерно, такой:

«Ах ты, курва! (конченная) – в рот!

Передай своей «Микаде»:

(Дескать, будет всё – как надо!)

Пусть «Микада» ваша – хрен сосёт!»

Я как мог смягчил ответ на претензии самурая. В действительности ответ был более красочный и конкретный (и по-армейски, более прямолинейный). Нравится это кому-то или нет, но эти ребята войну выиграли! Я начал это воспоминание с начала войны и закончил эпизодом из её окончания лишь потому, что нужно было как-то завершить эту тему, а действующие лица были – почти одни и те же. А дальше, постараюсь продолжить всё по порядку.

Плачущую маму и такое же суровое лицо отца, я видел ещё раз, когда мама получила письмо от тёти Шуры (уже в 1943 году). В том письме тётя Шура писала, что дядя Боря (её муж и мамин брат) – гвардии майор, лётчик дальней бомбардировочной авиации, погиб. Для меня лично это была страшная трагедия. Вот когда я, наверное, до глубины души осознал, что такое война!

Дело в том, что дядя Боря был моим детским кумиром. Так например, я в детстве, боялся холодной воды. Водопровода в посёлке тогда не было. Вода наливалась в умывальник (с сосочком) из бочки, что стояла в коридоре, (иногда разбив плёнку льда). И я всеми правдами и неправдами старался избегать этой процедуры.

Тогда мне сказали: «Что дядя Боря – не боялся холодной воды и каждый день умывался, раздевшись до пояса!» И я, как дурак, копировал всё, что приписывали дяде Боре: мыл шею и уши холодной водой, и занимался гимнастикой. Не знаю насколько всё это было правдой. Или меня просто дурачили, но эффект был – железный.

А если судить по фотографиям, которые сохранились в семейном альбоме, то Борис Иванович был действительно стройным и подтянутым офицером. И на редкость, красивым мужчиной! И для меня он так и остался кумиром – на всю жизнь.

Глава 2. Воспоминания 7 – 8 летнего возраста

2.1. Наледи

Золотой возраст. Ответственности никакой. Гуляй – не хочу! Летом походы в лес, купание в реке, рыбалка. Зимой санки, лыжи. Катание с гор и по наледям. Интереснейшая штука эти наледи. Интересная и одновременно коварная. Расскажу об одной из них. По берегам Мамакана и Витима текут ручьи, большие и маленькие. Для наледи это не имеет значения. Главное, чтобы ручей не был пересыхающим ни летом, ни зимой.

Наступает зима, ручьи промерзают до дна. Но подземная вода, питающая эти ручьи не промерзает, она скапливается под землёй, оттока нет – и её давление от этого увеличивается. Вода ищет выхода, находит слабые места (обычно это трещины и щели) и выходит наружу. Подо льдом она течь не может (ибо ручьи промерзают до дна), поэтому она течёт по поверхности замёрзшего ручья. Течёт и снова замерзает. Нарастает толщина льда, которая способствует скоплению воды под снегом.

Из-под земли прорывается очередная порция воды, скапливается перед толщей льда, как перед плотиной, уровень её растёт, становится выше ледяной корки и она снова течёт по поверхности льда, и тоже замерзает. Этот процесс длиться всю зиму. И нарастает большая, а иногда и громадная гора льда, с хорошим уклоном и очень скользкая. По такой наледи кататься, подложив под себя какую-нибудь фанерку или дощечку – одно удовольствие. Со свистом! Скорость – неимоверно большая! Но есть и опасность. Нет, не от скорости движения и не от вихревого закручивания. Биться тут не обо что, поверхность идеально гладкая – вынесет и выплюнет в рыхлый снег, в конце наледи.

А вот сразу за верхним гребнем наледи – есть опасность! Ведь – это же, по сути, вертикальная ледяная плотина, которая подпирает незамерзающее подснежное озеро, которое не замерзает даже в самые суровые морозы. И высота (вернее глубина) этого подснежного озера равняется толщине наледи. Так что влететь туда можно и по пояс, и с головой, если полезешь выше наледи. Я влетел по пояс. Вылез, а на улице – мороз, штаны мигом превратились в ледяной панцирь. Я плюхнулся на наледь – лёд, по льду скользит так, что меня выплюнуло чуть ли не на середину реки. Вскочил на ноги – внутри всё хлюпает, а сверху ледяной негнущийся панцирь. Хорошо, что до дому было метров 300 – добежал, переоделся, согрелся и даже не простудился. Но могло закончиться и плачевно.

Тут нужно помнить, что лезть выше гребня наледи – нельзя! Там под снегом, никогда не замерзающая вода. А глубина этой воды равняется толщине этой наледи. А в остальном – это милое времяпровождение, на дощечке, без дощечки, просто сел на попу и только ветер в ушах!

Я рассказал об одной опасности, которая таится в наледях, при детских забавах, на зимнем морозе. А много лет спустя, уже получив инженерное образование, я узнал о более грозных опасностях, которые таят в себе наледи. Как они могут разрушать здания, перегораживать шоссейные и железные дороги, если те запроектированы и построены с нарушением требований геологии. Как например на Аляске, американцы вынуждены были проделывать проходы, в перегородивших дорогу наледях. Они вынуждены были бросить на борьбу с ними войска, и применять современную технику, и даже огнемёты. А самое интересное, что бороться с ними бесполезно! Ибо подтопление и замораживание зимой – неистребимы. Вот ты борешься с наледью, проделываешь в ней проходы, а она продолжает расти, и нету силы, которая могла бы её остановить.

И самое правильное, если дороги уже построены, а убрать их по каким-то причинам нельзя, – это начать работы по осушению грунтов. Или каким-то иным способом предотвратить подтопление. Например, можно забить в грунте шпунтовую стенку, которая изменит направление тока подземных вод. А это, я вам скажу, вылетает в копеечку! Поэтому, самый верный способ борьбы с наледями – это правильное геологическое изыскание и недопущение строительства в тех местах, где они могут образоваться. А это искусство, которым нужно владеть. И последнее. Наледи могут быть высотой до 100 метров (так что, постоянно помните про подснежное озеро соответствующей глубины). А мне повезло – я влетел в мелководное озеро!

2.2. Лыжи, коньки и «бочи»

Зимние развлечения не ограничивались катанием на наледях. Это было всего лишь одним из развлечений. Катание на санках было не менее увлекательным. А кроме всего прочего, мы ведь учились в советской школе. И не просто в советской школе, а в сибирской советской школе. Поэтому, лыжные соревнования были неотъемлемой частью нашего воспитания. А раз были соревнования, то были и тренировки. А были и просто катания на лыжах с любимых гор, помимо всякой обязаловки. Но самым любимым видом лыжного спорта, было катание на самодельных лыжах, сделанных из разбитых селёдочных бочек. Мы их так и называли – «бочами».

Сначала нужно было «стырить» старую селёдочную бочку, которые лежали годами сложенные у забора в «продснабе». Селёдку завозили летом, на баржах, во время навигации, а освободившуюся тару складывали в штабель, у забора. Лежали они там десятилетиями и никто не собирался вывозить их на «Большую Землю». Официально – это была «соцсобственность», а расхищение «соцсобственности» – это дело серьёзное! И всё-таки мы её крали – эту самую, никому не нужную «соцсобственность».

Склад бочек находился на излучине, у места впадения Мамакана в Витим. В «продснабе» был сторож, но его легко можно было отвлечь, а зачастую и не нужно было ничего делать – в морозные дни он просто сидел в своей отапливаемой сторожке и носа не показывал во двор. Поэтому, забравшись на склад бочек, ты просто выбирал нужную тебе бочку и перебрасывал её через забор. Снега на Мамакане были отменные, все неровности на береговом откосе, и на льду реки заносило толстым слоем снега, и бочка выкатывалась чуть не на середину слияния Мамакана с Витимом (а это метров 300, не менее). Там мы её спокойно разбивали и выбирали нужные пластины. Потом к этим пластинам крепили ременные крепления и «бочи» были готовы.

Что мы вытворяли на этих «бочах»? Самые крутые и извилистые склоны, были нам «нипочём»! Теперь этот вид спорта называется «фристайлом» («свободный стиль», по-русски). Кто бы мог тогда подумать, что у такого простого и вместе с тем, доступного развлечения, такое мудрёное иностранное название. А главное, что этот вполне официальный вид спорта появился, как спорт, лет на 40 позднее нашего катания. Для нас – это было просто баловство и на лавры первооткрывателей мы не претендовали.

Но у лыж сделанных из бочек, было несомненное преимущество перед официальным фристайловским инвентарём. Бочечные пластины имели кривизну в двух направлениях. Опирались они фактически – на одну точку! И это было чем-то вроде лыж для фигурного катания. Полная аналогия с коньками для фигурного катания, ибо они тоже опираются на одну точку. Правда, всех этих мудрёностей, мы тогда попросту не осознавали. Просто, бочечные пластины оказались хорошим материалом, для изготовления лыж, для подобного катания. Какие «фортели» мы выделывали на них! Уму непостижимо! А если ещё облить их водой и выставить на мороз, то тогда вообще – красота! Ледяная плёнка сводила силы трения практически на нет и тогда скольжение было – вообще сказочное! Где ж ты, детство и мои бесподобные бочи!

2.3. Рыбные озёра и пещера

На втором изгибе Мамакана (от устья, вверх по течению) раньше были, так называемые «Рыбные озёра». Дело в том, что во время паводков низменные места берегов, отделённые от воды невысоким барьером заливались водой. Правильнее было бы назвать их заливными озерами, но их назвали «рыбными» потому, что к концу лета они пересыхали и в отдельных углублениях там можно было ловить рыбу. В том числе и руками. Это было одним из местных, ребячьих развлечений. Но рассказ здесь будет о другом.

Дело в том, что недалеко от Рыбных озёр, в склоне Мамгоры была пещера. И рассказ здесь, собственно о ней. Пещеры, всегда, везде и, наверное, у всех народов вызывают мистический интерес, и побуждают людей к сочинению всевозможных легенд, мифов, а чаще всего, просто небылиц.

Однажды зимой, наигравшись вдоволь, мы сошлись в тесный кружок и Герка Пушкарёв сказал, что во время «леворюции», в пещере прятались «леворюционеры» (он именно так выговаривал слово – революция). И там могут быть места, где они прятали оружие. И если хорошо поискать, то там можно найти наганы. Последние слова очень воодушевили нас. И мы договорились, что завтра с утра соберёмся и пойдём на Рыбные озёра.

Надо сказать, что зимой попасть на Рыбные озёра – дело довольно проблематичное. Дороги, по сути, нет. Снегу – по пояс! Но назавтра, в полном составе мы двинулись вверх по течению Мамакана. На первом повороте Мамакана место называлось Смольный. Там раньше гнали древесную смолу и во время моего детства там ещё сохранились развалины смолокурни и кое-где валялись даже – смоляные котлы. Дороги, как таковой, не было, но были следы от якутских нарт и оленей. В верховьях Мамакана находилось якутское стойбище – Тельмама. Собственно, так называется один из притоков Мамакана (в устье его и находилось это стойбище).

Охотники, на оленьих упряжках, иногда наведывались в посёлок – в магазин или к знакомым. Наведывалась иногда и молодёжь в клуб, на танцы. Так что снег был притоптан. Ледяных торосов, правда, никто не срубал, дороги не выравнивал. Но всё же лучше идти по этим следам, чем барахтаться в рыхлом снегу. Мы и до вечера бы не добрались. А так пришли на место – довольно быстро. Вход в пещеру оказался грамотно заваленным. На входе лежал огромный камень. Сдвинуть его не было ни какой возможности. Если легенда о спрятанном оружии была правильной, то НКВД, в таких случаях, действовало совершенно чётко. И как результат – вход в пещеру был завален.

Только, с высоты современного понимания тех событий, есть большие сомнения в истинности этой легенды. Советскую власть в Бодайбо, и это уже не по легенде, а на самом деле, установил партизанский отряд под командованием болгарской революционерки Стоя?нович. Пришёл этот отряд из Якутска и рыбноозёрская пещера, никоим образом, не лежала на пути следования этого отряда в Бодайбо. Да и размеры пещеры, судя даже по заваленному входу, могли вместить в себя 5—10 человек, но никак не несколько сотен бойцов.

В Бобайбо есть улица имени Стоя?нович. Мы по незнанию, называли её улицей Стояно?вича. И только много позже, уже взрослым человеком вернувшись в родные края, я узнал, что это был не он, а она. Это была болгарская революционерка, отбывавшая ссылку в Сибири. Во время революции, она собрала в Якутске отряд и установила советскую власть в ряде населённых пунктов Восточной Сибири, в том числе и в Бобайбо. И фамилия её не Стояно?вич, а Стоя?нович.

Но это просто, к слову. А тогда мы, оставив попытки отодвинуть камень, развели перед пещерой большой костёр и устроили обычные ребячьи игры. А потом заметили, что дым от костра тянется к входу в пещеру и через щели затягивается во внутрь. Играли мы там часа два или три и всё это время горел костёр. Потом мы вернулись домой и узнали пугающую весть, что скоро Мамгора начнёт извергаться. Оказалось, что Мишка Савельев пошёл в лес, под Мамгору, нарезать веток для изготовления мётел и увидел, что из одной расщелины в Мамгоре валит дым. Он побежал в посёлок, разнося эту весть. («Эх! – восторженно думал Мишка – и у нас, наконец-то, будет вулкан!») Вот было хохоту, когда всё открылось!