«Учиться, влюбиться… убиться?»

Мы крепко пожали друг другу руки.

– Из нее, родимой. Я тебя видел вчера.

– Наверное, это было уже после шестого тоста.

– Это было аккурат, когда ты подначивала какого-то парня с нашего факультета превратить всех тараканов в столовке в семечки.

Я этого в упор не помнила.

– И что? Превратил?

– Да. Но семечки оказались тыквенные и на лапках.

Я хрюкнула.

– И что?

– Вы их начали ловить. А потом кто-то предложил их поджарить – и ловить уже жареные. И начал кидаться молниями.

Мне стало плохо. Молнии в деревянном помещении?

– Да ты не волнуйся. Никто не пострадал. Кроме тараканов и шеф-повара. Последний – морально. Хотя… вопил он так, словно эти тараканы были его родными детьми. Так что охоту вы прекратили. Дыры в полу вышли впечатляющие, но какой-то присутствующий друид предложил разобраться с проблемой.

– Разобрался?

Чем дальше, тем больше наш диалог напоминал незабвенную: «Все хорошо, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо…»

– А то! Теперь в нашей столовой шикарный пол, заросший вечнозеленой травкой. И даже с цветочками. Только вот не знаю, какие они будут…

– То есть?!

– Он вырастил росянки для охоты на тараканов. Так что лежать рядом с цветочком я бы никому не рекомендовал. Не съест, так поднадкусывает. А учитывая, что убрать эту пакость еще никому не удалось, столовую теперь спешно переименовывают в «Травяной дворик».

Я хрюкнула еще раз. Что ж… В отличие от маркизы, мы не так страшно отделались.

– А ты не знаешь где тут прачечная?

– Знаю. Где горячие источники. Туда все ходят искупаться и постирать. Проводить?

– А ты свободен?

– Я сам туда собирался.

Улыбка у парня была широкая и обаятельная.

Всю дорогу до источников мы болтали ни о чем. Почему? Лютик предупредил, что его жизнь в том мире – тема запретная. И просил ее не трогать. Поэтому я расспрашивала про Универ. А когда поняла, что приятель тоже знает не слишком много, начала болтать ни о чем. Поделилась парочкой анекдотов, тройкой смешных историй… мне захотелось с ним подружиться.

То есть… он не понравился мне как мужчина, нет. Но иметь хотя бы пару друзей…

Я всегда об этом мечтала.

У источника Лютик подмигнул мне.

– Мальчики – налево, девочки направо.

Я хлопнула ресницами. Обычно бывает наоборот.

– Это еще почему?

Буквы «М» и «Ж» подтверждали его правоту.

– А мне вчера объяснили. Мол, женщина всегда права, а мужчина обязан хоть иногда ходить налево.

Я захохотала.

– А потом ты чем собираешься заняться?

– Пойду в библиотеку.

– Здесь есть библиотека?! – взвизгнула я.

Книголюб я на генетическом уровне. За прошлые пять поколений у нас все собирали книги. И умудрились сохранить их в войнах и революциях. Подозреваю, что из огня мы потащим тоже – книги. А брюлики? А пускай горят!

– Есть.

– Люу-утик… – заныла я, делая плаксивое лицо, – а можно я упаду тебе на хвост?

– Нельзя. У меня нет хвоста. Но если ты будешь цепляться за подол моего плаща, стонать и рыдать не меньше часа…

Я взглядом поискала что-то вроде бейсбольной биты – единственное приличное изобретение американцев, на мой взгляд… Лютик понял без перевода.

– Ладно. Я планировал часок поваляться в воде. А потом жду тебя у этого же указателя. Покажу, где библиотека. Идет?

– Идет!!! – алчно потерла лапки я.

И поскакала по направлению к пруду.

Мне предстало восхитительное зрелище. Собственно, это было настоящее озерцо, диаметром не меньше тридцати метров, с берегами, изрезанными мелкими заливчиками, так что из одного заливчика совершенно не было видно, что делается в соседних. Над каждым заливчиком висела табличка. С одной стороны на ней значилось большими зелеными буквами местного языка «Свободно». С другой – красным «Занято».

Я так поняла, что хочешь общения – плыви на середину. Не хочешь – сиди в заливчике. Выбрала себе тот, который был подальше. И расположилась со всеми удобствами. Постирала одежду. Искупалась. И даже немного повалялась на горячих камнях…

Кто бы мог подумать, что мне так повезет?

Иначе как бешеным везением я это назвать не могла.

А ведь могла бы не пойти в лес. В конце концов, мне отлично известно: папоротник – не цветет. Но – пошла. И нашла что-то гораздо большее. Не это ли имели в виду кладоискатели?

Жизнь была прекрасна. Я уже и забыла, когда испытывала такое ощущение беспредельного счастья.