Азъ есмь Софья. Царевна

Не то чтобы Софья хотела убить Наталью. Как получится. Но и слез проливать по Нарышкиной не собиралась.

Кто ж знал, что Фрол так удачно наймет Сеньку Жало? Он сам признавался, что нанял десятка два татей в разных трактирах. И один, вот…

Наталью жалко не было. Туда и дорога.

А вот получить ответку Софье не понравилось. Хотя что тут удивительного?

Матвеев, сильно обидевшись на поломанную карьеру, то ли переговорил с Натальей, то ли еще откуда все выяснил – и тоже нанял татей. Но уже для охоты на Алексея.

Ну погоди у меня!

Софья задумалась.

Как быть?

Убивать Матвеева? То бишь нанять для него десяток киллеров? Она может, только смысла в том нет. Не он, так еще кто…

Не-ет, это все должно выползти на свет божий.

Надо составить план, проработать детали. Судя по Дуняшиному рассказу, этот Волк заказчика признал… значит – Волка и надобно ловить. Да не просто так, ведь не поверит царь обычному татю, а значит, и Матвеева не тронет. А что можно придумать?

– Соня, ты тут сидишь?

– Что случилось, братик?

– Посольство польское в Кремль пожаловало.

– И что?

– Отец ругается, чуть ли не сызнова воевать хочет!

– ЧТО?!

* * *

Все вышло не так страшно, как поначалу показалось Софье. Просто после войны с Польшей, она же Речь Посполитая, и отречения Яна Казимира на троне уселся Михайло Корибут Вишневецкий. Как Алексей Михайлович ни интриговал – все одно не выбрали Алексея Алексеевича. И вот теперь новоявленный правитель наводил мосты.

Прислал посольство, кланялся… одним словом, «ребята, давайте жить дружно».

А вот Алексею Михайловичу это не понравилось. Он едва ли не гнать посольство велел, но Алексей Алексеевич сумел тактично вступиться…

Софья задумалась.

Речь Посполитая…

Вообще, дружить с ними выгоднее, чем воевать. И как?

А идея была проста…

– Алешенька, а Михаил женат?

– Нет, Сонюшка…

– А у нас Марфинька на выданье…

– Ты думаешь…

– А почему бы нет? Ты ведь и сам ее знаешь!

И верно, восемнадцатилетняя красавица могла кому хочешь вскружить голову. Темные волосы она унаследовала от Марии Милославской, синие глаза от отца, от него же и статную фигуру, а учитывая, что последние несколько лет Софья занималась ею вплотную, результат был… потрясающим.

Марфа отлично могла себя подать; благодаря физическим упражнениям она стала сильной и гибкой, говорила на нескольких языках, свободно читала и писала на родном и чуть хуже на латыни и турецком. Польский с ней никто не осваивал, но было б желание…

Ребята переглянулись.

– Он католик…

– Аввакум обоснует…

– И отец как на тетку Ирину поглядит, так и…

На лицах царевича и царевны возникли абсолютно одинаковые хищные улыбки. Вот сейчас, как никогда, было видно, что они брат и сестра. И мысли у них были одни и те же.

Невеста согласится?

Кто бы сомневался!

Теперь осталось уговорить двух государей.

* * *

– Тятенька, я подумал тут… сильно ли ты на поляков обижен?

Алексей Михайлович пожал плечами. Он был влюблен, счастлив, Любушка умело поддерживала мужа в этом состоянии, а потому даже на поляков он гневался скорее по инерции.

– Не то чтобы сильно, сыне, но хотел я тебя на польском престоле увидать…

– А ежели не меня?

– А и не тебя – этого Вишневецкого пригласили!

– Так он ведь не женат. А мы с ним граничим…

Синие глаза вспыхнули интересом.

– И?

– Марфинька в возраст вошла.