Айшет. Магия чувств

Лицо барона чуть смягчилось. Его дядюшка принялся говорить, и мне даже интересно стало. Как люди по-разному все воспринимают!

Я просто старалась быть вежливой, а оказалась чуть ли не светочем среди расследователей, очаровательной милой дамой и умничкой. И со мной обязательно надо поговорить. Это может быть важно – вот присылали грубых мужланов и хамов, они ни в чем и не разобрались, а госпожа Истар начала спрашивать и сразу поняла. И все-то на виду, а сложить воедино только я догадалась.

Цены мне нет. Никакой.

Нельзя сказать, что барон был доволен, но я смотрела умоляющими глазками. Оказывается, на мужчин это действует… вот никогда не знала!

Барон вздохнул и согласился на мои расспросы. И началось…

Стандартный вопрос для таких моментов – завещание. Кто наследник, того и выгода. Или наоборот – обиделся кто-то, что наследником не стал.

Барон морщился, но его дядюшка, королевский постельничий, решил быть откровенным. Снявши голову, по волосам не плачут.

Интересное завещание составил отец нового барона. Титул и земля сыну, деньги – жене. Так что плясал наследник под каблучком у маменьки сколько лет… но – не протестовал. Покойная баронесса характер имела скупой, нрав занудный, а методичностью могла посоревноваться с любым учителем. Вместе деньги вкладывали, вместе прибыль получали, вместе планировали, на что потратить… ему смерть матери невыгодна, я это видела по разноцветным вуалям вокруг его тела. Тоска, недовольство, грусть… где он еще такого партнера и компаньона найдет? Так что барона все устраивало. Мать-то он точно не травил.

А как насчет остальных?

Остальных тоже надо бы расспросить, о чем я и сообщила господину барону. Выяснилось, что дамы отправились на прогулку по лавкам, и он не знает, когда все вернутся. Что ж, подождать придется…

Словно в ответ на мои молитвы, в комнату ворвалась… ожившая клумба. Пестрая, яркая, вихрящаяся всеми оттенками цвета – и трещащая без умолку. Я аж зажмурила глаза, потом открыла – и вихрь распался на пятерых женщин. Зеленый шелк, бирюзовый, желтый, розовый, серая ткань только оттеняла это буйство красок.

Жена барона, сестра барона, дочь, племянница и компаньонка. Они радовались покупкам, показывали все, рассказывали… На три минуты бедняги хватило, потом он негромко, но увесисто припечатал ладонью стол.

– Дамы, позвольте представить вам королевского расследователя – Шайну Истар.

– Расследователя?

– Девушку?

– Зачем она здесь?

– Какая рыжая.

– И молоденькая такая… она точно расследователь?

Даже не поняла, честно говоря, кто и что сказал. Жуткое зрелище. Пять женщин – это нечто кошмарное, особенно когда они разговаривают все и сразу. И как их барон выдерживает?

Дядюшка барона кашлянул, и все воззрились на него.

– Госпожа Истар – королевский расследователь. Возраст – не помеха профессионализму, кое в чем она разбирается лучше многих из здесь присутствующих. По поводу смерти моей невестки есть определенные сомнения, поэтому того, кто откажется отвечать на вопросы, я посчитаю виновным.

– Дядя!

– Дедушка!!!

Бесполезно. Лягушачьим кваканьем аистов не проймешь.

– Попрошу вас обойтись без глупых воплей.

Дамы послушно замолчали. И господин Вирон поглядел чуть снисходительнее.

– Прошу вас, здесь и сейчас, в нашем присутствии, ответить на ее вопросы. Отвечает только один человек, остальные слушают.

Взгляды были возмущенными. А вот голоса никто не подавал – явно новый барон своих построил давно и по линеечке. Я ухмыльнулась про себя и решила начать с баронессы.

Нельзя сказать, что женщины остались довольны, но на мои вопросы отвечали более-менее спокойно. Баронесса, потом сестра барона, по старшинству, потом их дочери.

И все они повторяли одно и то же.

Бабушка последнее время стала особенно вредной и придирчивой, детей гоняла, возмущалась, цеплялась за все подряд… почему так? Да кто ж знает… вот и компаньонка от нее пощечину недавно получила. Вязание взяла да пару петель и спустила ненароком, вот и получила оплеуху. А уж сколько проповедей бабуля зачитывала по любому поводу! Буквально на час могла привязаться из-за кружева не той ширины или пятна на скатерти.

И вообще, она, наверное, своим ядом подавилась.

Я расспрашивала, но мысли всех женщин были спокойны. Конечно, они нервничают. И из-за расследования, и просто – я им не нравлюсь. Разумеется, они злятся. И баронессу не любили. Но это другое. Это обычная неприязнь, а не вина в смерти человека, пусть даже самого ненавистного тебе. Просто нежелание соприкасаться с миром расследователей.

Последней я опросила компаньонку.

И поняла – зацепила. С первого вопроса, с первого слова, с первого взгляда я поняла – ей есть что скрывать. Она успела приготовиться, пока я допрашивала остальных, и это неспроста.

Спокойна. Девушка почти неестественно спокойна, она словно бы давит в себе все мысли, все чувства, если мысль обычного человека – это река, то здесь она подо льдом. Глубоким, темным льдом, через который почти ничего не просматривается. И чувства – тоже. Она маг?

Нет. Не маг, я бы это видела.

Она обычный человек, но очень способный и талантливый. Я и то не смогу так, как она, разве что свою силу призвать. Но тогда и работать будет моя сила.

Это уже не я. Уже не человек.

А эта девушка нарочито спокойна. И зачем ей это надо, если она ни в чем не замешана? Просто так – и такие усилия? Зачем? Даже если ты ненавидела хозяйку, даже если ты мечтала утопить ее в болоте погрязнее, зачем так глушить в себе и мысли и чувства? Она ведь не знает, что я маг, она настроилась на беседу с обычным человеком, и я понимаю – в таком состоянии ее бы пропустил любой расследователь. Опросил бы, не заметил ничего странного и отвязался. Это не магия, но в чем-то сродни ей.

Ладно. Сейчас мы выведем ее из этой отрешенности. Даже если сложновато будет – я справлюсь. Азарт запел в крови, мне нравилось играть с сильным противником. Что за интерес – рассматривать те мысли, которые и так напоказ? А вот здесь… здесь меня ждут трудности, и это здорово.

Я принялась расспрашивать. Как вела себя хозяйка, что требовала, любила ли вязать, строго ли следила за домом… те же вопросы, что задавала остальным. И когда девица чуть расслабилась, начала прощупывать именно ее, искать болевые точки. Неужели вам нравится носить такие жуткие тона? Или у вас нет денег на другие платья? Ах, униформа… сочувствую. Наверняка мужчины и не видят вас в таком-то платье, им не душу подавай, а вырез поглубже и расцветку поярче. Или ваш муж… ах, нет мужа? Вы же молодая женщина, неужели еще не замужем? А как же дети? А время-то идет, мы моложе не становимся, вам сколько лет? Двадцать пять? М-да…

И это постепенно расшатывало самообладание компаньонки.

Словно акулий плавник из воды, показались ее настоящие мысли. Выныривали краешками из-под темноты льда, пробегали, и я могла их разглядеть. Они оказались яркие, прямо всполохи. Видимо, обратная сторона такого вот состояния. Можно давить в себе эмоции, но то, что прорвется, будет намного ярче обычного. Сильней, искренней.

Так что ты думала о своей хозяйке, Сиана? Ну-ка, покажи мне?

Хозяйку она ненавидела. И не только она. Не одна она это задумала…

Бедная девушка, которую из милости взяли в компаньонки, гоняли по всякой ерунде, шпыняли и давили. Она должна была испытывать благодарность? Но за что? Если бы ей все дали просто так, тогда еще возможно, но люди – твари неблагодарные, я это точно говорю, как маг разума. А тут ей приходилось отрабатывать каждый медяк. Неудивительно, что она возненавидела свою хозяйку. Но просто так не решилась бы ее убить, если бы не помогли. Не подтолкнули.

Здесь и сейчас мне все стало ясно, и я посмотрела на господина барона печальными глазами.

– Достопочтенный Вирон, я могу заверить, что никто из присутствующих не причастен к отравлению вашей матери.

Аура девицы вспыхнула розовыми искрами счастья, и я жестоко растоптала ее мечты: