Цена её любви – 2

– Теперь понимаешь, почему ты не такая, как другие вампиры?

– Вы знаете о вампирах?

Старуха рассмеялась, но её смех больше походил на кваканье давящейся зобом жабы.

– Поезжай в Каталонию, в Жирону, там, в замке Йерс, отыщешь второго родственника, того, что дал жизнь твоей прабабке и предал смерти ту, что её родила!

Изабель растерянно смотрела на Дерика. То, что сейчас она узнавала, не укладывалось ни в какие рамки. Колдуньи, вампиры, волки, вороны и она – бедная белошвейка. Что могло связывать их раньше и объединяет сейчас?

Крестоносец с не меньшим вниманием вслушивался в хриплый голос цыганки.

– Значит, Изабелле на роду было написано стать вампиром, и я – лишь часть судьбы, предначертанной ей несколько веков назад? – Он замер в ожидании ответа.

– Да! Ты – звено проклятия, наложенного древними ведьмами, коих сжёг граф Эструк, прародитель Изабеллы.

Вампир с трудом удержался от того, чтобы перекреститься. Самый страшный его грех перед Богом был сейчас хоть чуточку отбелён. Изабель в любом случае стала бы монстром, вина за создание оного ложится не только на его плечи.

Старуха снова раскрыла в усмешке беззубый рот.

– Милые дети, всё в нашей жизни предопределено и давным-давно имя каждого вписано в скрижали судьбы и рока.

Изабель не могла принять слова цыганки на веру. Она не обладала ничем сверхъестественным при жизни, и приговор инквизиторы вынесли ни в чём не повинной женщине! Признать слова старухи – означало принять правоту клеветы леди Бедфорд.

Белошвейка сжала кулаки. В один миг рушились все её представления о жизни и мести, ложь становилась истиной и наоборот.

Она выкрикнула в лицо умирающей:

– Но я не колдунья! Никогда не была ею и не стану!

Та мягко улыбнулась в ответ на пропитанные злостью слова. Нелегко порой узнавать о себе правду… Как будто быть вампиром намного почётней…

– Конечно нет, но уверена, что тебя тошнит от служителей Божьих, грудь давит ненависть при взгляде на них.

– Они слишком многое у меня отняли! – Изабель из последних сил цеплялась за своё прошлое.

Цыганка ни в коем случае не хотела обидеть девочку, но её миссия состояла в том, чтобы рассказать правду и по возможности предостеречь родного по крови человека от многих ошибок. За это погибли сегодня её дети. Невозможно идти в будущее, не признав прошлого.

Она печально вздохнула:

– Это память веков, дорогая. Твоих предков жгли во славу Христа!

Вампирша поникла головой, признавая правду старой женщины. Она присела на колени и осторожно взялась за обгорелую ладонь дальней родственницы.

– Я могу тебя спасти и подарить вечную жизнь, абуэла. Ты знаешь это.

Цыганка в ужасе вырвала руку, оставляя в пальцах спасительницы кусочки обгоревшей кожи.

– Нет, только не это! Вампиры всегда нам были врагами!

Изабель отшатнулась как от пощёчины.

Старуха прикрыла рот ладонью.

– Прости, это не касается тебя. Ты сама стала жертвой проклятия.

Блер закрыла глаза и глубоко вздохнула, как делала всегда, пытаясь успокоиться.

– Я в который раз слышу от вас об этом проклятии, но так ничего и не узнала о нём.

Пальцы старой женщины коснулись её волос.

– Прости мой затуманенный горем разум. Выслушай и постарайся запомнить.

– Я готова, – кивнула Изабель.

Цыганка начала рассказ, останавливаясь время от времени, чтобы перевести дыхание:

– Двести лет назад в Каталонье объявился граф Гифред Эструк, его наградил землями Альфонсо Арагонский за отличную службу и жестокость, с которой пришлый рыцарь расправлялся с врагами короны – мусульманами.

В то время каталонцы верили в своих богов и не хотели признавать единого, чуждого им Христа…

Наделённый неограниченной властью граф сжёг множество людей, отказавшихся принять новую веру, но особенно много от его рук погибло женщин. Он насиловал их перед тем, как отправить на костёр.

Множество ведьм, обладающих силой ветра, уничтожил Гифред, но одну, очень красивую, упустил, пожалев отправить на огонь в тот же день, как затащил в своё ложе…

Она сумела сбежать, превратившись в птицу. Но граф упорно преследовал её и настиг через девять месяцев.

Изабель увела его от своего дома, снова обратившись птицей, но была ранена. Она могла спастись, но тогда бы погибли две её дочери. Рейс предпочла свою смерть…

Она завела рыцарей в непроходимый лес. Колдунью пытались защитить волки и вороны, но были бессильны перед освящёнными стрелами…

Изабель сожгли там же, где она родила третью дочь. Рейс зубами перегрызла пуповину и умоляла графа забрать новорожденную, но тот объявил, что его ублюдкам не стоит жить, и бросил малышку на труп огромной волчицы. Иза до последнего вздоха смотрела на плачущего младенца.

Граф покинул место казни, ни разу не обернувшись на крик воронья, облепившего голое тельце ребёнка…

Он не видел, как ожила волчица, в которую переселилась душа колдуньи. Она вскармливала малышку до года, обогревая густой шерстью в холодные ночи. Но, почувствовав, что пришла пора уходить к звёздам, отнесла дочь в Жирону, оставив на пороге дома, в коем ночевал посол Генриха II с бесплодной женой, сопровождавшей англичанина в длительном путешествии…

Волчица загрызла графа той же ночью. Его похоронили со всеми подобающими почестями. Никто и слезы не проронил над могилой изверга, но рано все радовались освобождению от ненавистного пришлого…

Он появился на третью ночь, помолодевший и ставший невероятно красивым. Словно зачарованные, женщины, не раздумывая, отдавались прекрасному мертвецу.

В окрестностях стали пропадать люди. Поползли слухи, что в их смерти виноват граф, разгуливающий по ночам в сопровождении волков. Он выпивает кровь несчастных, а тела отдаёт на растерзание серым хищникам…

Через девять месяцев родился первый бастард воскресшего Гифреда. Мерзкое чудовище умерло через час после появления на свет к огромной радости матери…

За первым монстром появился второй, третий – и вот тогда все поняли, что граф стал вампиром! Замок освятили, но это не помогло…

Граф Эструк, сжигавший ведьм во имя Христа, стал исчадием ада. Проклятым! Он до сих пор разгуливает рядом с бывшим владением… И всё так же находят мёртвых уродцев… – Старуха замолчала. Она смотрела на Изабеллу, ожидая вопросов; и те незамедлительно последовали: