Монастырские

НАЧИНАЮ ПИСАТЬ В ДРУГОЙ ТЕТРАДИ

6-Й КЛАСС

ДНЕВНИК №3

ПОСТОРОННИМ НЕ ЧИТАТЬ!!!

7 марта вторник 1972 год. 6 класс

Ну вот, уже две толстых тетради исписала. А раньше, наверное, раз сто начинала писать и бросала. Всё лень. А вот в больнице, когда лежала, начала вести первый дневник…

Долгонько я не писала, ещё с 4 февраля! Новостей столько! Прямо за голову хватаюсь, в день, наверное, по двадцать приключений случается. Что ни день, то что-нибудь этакое неожиданное судьба преподнесёт. Даже не знаю, с чего начать писать. В общем, я 4 февраля написала, что в Кулакова (пусть будет – К.К.) – по уши. Значит, так. Насчёт К.К. – страдаю. Да-да! И вообще, со мной в последнее время что-то происходит. Я на свою внешность что-то сильно обращать внимание начала. И мы с Веркой, как бы выразиться, повзрослели, что ли (и так быстро! Не очень, но быстро). Всё о мальчишках болтаем. А так здорово! Мы с Верой, с Генкой Кокарейкиным и К.К. (КК. и Генка – друзья) так сблизились! Считай, что (почти) дружим. Даже гуляли! Ой, такой конфуз получился! В общем, мы договорились идти гулять (Оксана Пашкова, Вера, я, К. К. и Генка), а Генка, между прочим, питает особые симпатии к Оксане. Я – к К.К. Вера – к пацану из другой школы из 7 класса, Серёжка Фёдоров (они вместе в спектакле играли). А Кулаков – неизвестно (но к нам с Веркой он относится по-другому, чем к другим девочкам из нашего класса).

Мы договорились, что К.К. и Генка придут сразу к Верке, и я буду там, а потом – к Оксане. И гулять будем. И вот вечером мы с Веркой стали одеваться, и приходит с работы Веркин папа:

– Вы куда?

– Гулять.

– Никаких гуляний. На улице очень холодно.

– Да ты что, папочка! – взмолилась Вера.

И я тоже говорю:

– Ну, пожалуйста! Мы оденемся потеплее!

(Мне дядя Богдан – ну, как родной отец. С детства в их доме расту, ведь моя мама у Монастырских с самого начала, как дети у них появились, стала работать. И я тоже здесь росла. У меня папы нет. И мама мне говорит: «Слушайся Богдана Сергеевича. Он наш благодетель. И только добра тебе желает. Если он что-то сказал, так и делай». Поэтому теперь, когда он не стал нас пускать на улицу, я знала – мама моя его поддержит, когда узнает. И спорить бесполезно).

– Я сказал «нет». Значит – нет! – строго сказал Богдан Сергеевич.

Мы – в слёзы.

– Ну, пожалуйста! Один разик!

Но дядя Богдан был неумолим. Мы, правда, надеялись, что Генка не найдёт Веркиной квартиры. Или не осмелится сюда прийти. (У Монастырских – особый дом, для элиты. На Кутузовском проспекте. Рядом с домом, где живёт сам Брежнев!!!) А то, что К.К. придёт гулять – у нас и мыслей не было. Ведь К.К. всё с большими девками гуляет (хотя он ровесник наш, ему – 13). Да и я ещё слышала, что Кулаков Генке говорил, что ему неохота гулять.

Но наши надежды не оправдались. Ровно в 19.00 – дзинь! – звонок в дверь. Мы рванулись к двери: на пороге стоял Генка. Но что ещё хуже, чуть поодаль: Кулаков!!! О, ужас! Почему – ужас? Да потому, что – это ведь счастье – погулять с К.К.! А нас не пускают… События разворачивались дальше.

Мы с Веркой переглянулись.

– Заходите, мальчики, – безнадёжно промямлила Верка.

Они ввалились. И… прихожая наполнилась ароматом…духов! Пацаны напижонились. У Кулакова пальто-макси (ниже колен), и шапочка-пирожок надвинута на самые глаза. Такая детина! На вид лет 16-18 можно дать, а то и 20! А Кокарейкин Генка – сопляк против него. Как слон и моська. Кокарейкин низенький (предпоследний по росту в классе), брюки – клеша! Пальтишко коротенькое, шапчонка (но Генка парень симпотный) на башке лихо заломлена. Кулаков на дверь навалился, а Генка – рядом. Картина: гора, детина, а рядом – дитё… Богдан не знал, что К.К. придёт. Вышел в прихожую и вылупился! Ну, мы с Веркой помчались в спальню к дяде Богдану.

– Папочка! Дядя Богдан! Миленький! Будь человеком! Можно гулять?

– Нет. Я уже сказал.

– Ну, пожалуйста. За нами мальчики зашли! – решили мы открыть, с кем собрались гулять.

– Какие?!

– Ну, знакомые!

А он сразу в прихожую попёрся. Приходит, и онемел: такая детина!

– Здравствуйте, ребятки!

– Здравствуйте! – пробасил К.С. и пропищал Генка.

– Гулять, значит? Так холодно ведь!

– Не! Мы не замёрзли!

– Ну, пожалуйста! Ведь не холодно! Мы не замёрзнем! – прогнусавили мы с Веркой.

– Нет-нет! Нельзя! А вы, ребята, заходите-ка лучше к нам! Поиграйтесь!

Вот дядя Богдан выдумал! Какой стыд! «Поиграйтесь»! Чудно! Как это он только сказал! Чтобы К.К., да и «играл» – здесь, в квартире у Монастырских?! Да и Генка тоже. Они ведь большие уже, да и я тоже.

Я ушла в спальню. Потому что начала уже плакать. Пацаны ушли. А мы!!! Такой скандал, в общем, был дома!

А мальчишки потом пошли к Оксане – а она в кино уехала!!! Они пошли к Поляковой. А она, что, дурочка, одна с пацанами гулять. Не пошла, в общем. Так получилось неудобно! Мы на другой день извинились перед ними. И на другой день пошли вечером гулять. Правда, я не хотела больше рисковать. А вдруг дядя Богдан не пустит. И предложила Верке у меня дома ждать пацанов. И пацаны прямо ко мне и пришли. И мы вчетвером отправились гулять, а после – к Оксане (она сначала в музыкалке была). Ничего погуляли, только холодно больно было.

Завтра 8 марта! Я маме подарок сделала. А мальчишки, гады, даже не поздравили нас. Ну, что, подарков и кафе вчера не было – то ладно, не разрешили. Ну, а хотя бы поздравили! А сегодня что было! Началось всё с первого урока ботаники (у нас всего три урока было), с записок. Мне Генка пишет: «Жаба + Катя = семья, дети». Дурак такой! А Жаба – это не настоящая жаба-лягушка. А пацан из Болгарии… У нас с Генкой зашёл разговор однажды. Ну, я говорю…

8 марта среда 1972 год. 6 класс.

Я вчера не дописала, кино смотрела, ну и… Пишу дальше.

…Ну, я говорю, что с пацаном одним из 4 класса из Болгарии переписываюсь. А он мне свою фотку прислал – урод такой! Не из красавцев, в общем. А Генка говорит: «Жаба, да?, а не пацан?»

И вот вчера пишет: «Жаба + Катя = семья, дети. Шутка».

Я пишу, что его, пацана этого из Болгарии, в глаза не видела. А Генка пишет: «Я знаю, Катька, ты его любишь!» А я отвечаю: «Мне совсем другой пацан нравится!»

И все эти переговоры (письменные) на ботанике были. А Анастасия ничего не видала! Да, такая скучища! Мы ведь уже ботанику закончили, предпоследний параграф. Ну, ладно.

Дальше пишу.

И вот, Верка с Генкой начала о чём-то болтать (они вместе за одной партой сидят). А потом Генка как заорёт шёпотом (!!!):

– Катька! Катька! Я знаю, ты Кулака (это у Кулакова прозвище такое) любишь!

А я так:

– Что?!