Я, звездный рыцарь, или Выйти замуж за героя

Внутри все было по-деловому строго, сухо, даже стерильно. Пластиковый стол, два стула, крохотная тумбочка, на которой стояла электрокофеварка, по углам два сейфа, у двери – вешалка для одежды, под которой притулился обогреватель. Над столом прибита полочка, на которой лежало несколько коробок и папок. Также пуст и по-деловому чист был стол. Канцелярский набор, стопка пластбумаги, судя по цвету, третичной переработки*, старый ноутбук, коробка с патронами, бутылочка с маслом, несколько распечаток с пометками. Единственными украшениями кабинета были огромная, во всю стену, карта «человеческой» части планеты, испещренная значками и пометками, и… комнатный цветок на небольшом окошке. Над розеткой сочных темно-зеленых листьев возвышался ярко-фиолетовый цветок на длинном стебельке. Это странное, несопоставимое сочетание живой жизни и мертвых льдов за стеклом так поразило гостя, что он замер, хлопая глазами.

(*Третичная переработка – когда уже дважды переработанную бумагу или пластик пускают в дело в третий раз. Отличается светло-коричневым цветом и большой плотностью. Прим. авт.)

– Проходите, присаживайтесь, – Ыйгун прошла к столу, на ходу снимая очки, балаклаву и откидывая на плечи капюшон парки. – Что вы там застыли?

– Я… вы – женщина?

Ыйгун усмехнулась:

– А что? Не похожа? – и сама поняла, что ответила на свой вопрос. Коротко стриженные волосы едва прикрывают уши, фигура полностью скрыта под паркой, натянутой поверх комбинезона, в ушах нет сережек, на лице – косметики, за исключением толстого слоя жира на губах и вокруг глаз, обычно не закрываемых балаклавой. Видок в этих «масках» у тех, кто выходил на поверхность, тот еще, зато кожа не трескается на морозе.

– Ну…

– Понятно. Вы тоже…хм… Вы, собственно, кто? Нас предупредили, что присылают специалиста, но не уточнили, какого. Мы столько запросов отправляли за последние полтора года, что сами запутались, кого и когда просили. Специалистов не хватает. Нужны инженеры, горнопроходчики, механики, биологи…

Она говорила, а сама рассматривала гостя. Не мальчишка двадцати одного года, что уже хорошо. Взрослый молодой еще мужчина, на вид лет тридцати. Бледный загар выдает человека, который мало времени проводил в космосе. Рыжие вьющиеся волосы до плеч, голубые глаза. Вот только их прищур… цепкий. Слишком цепкий. Так смотрит снайпер в прицел оптической винтовки. Не хотелось бы Ыйгун оказаться под прицелом этих глаз.

– Я – полицейский, – голос рыжеволосого парня звучал как-то неуверенно. – Стажер. Практикант. Меня зовут…

Все-таки ей не померещилось!

– Замечательно! – она перевела дух и протянула руку. – Лейтенант Ыйгун Чайво. Я здесь что-то вроде шерифа, таможни и патрульного в одном лице. Давайте вашу карточку.

– Меня зовут Ганн. Шоррен Ганн, – представился он.

– Прекрасно.

Считывающий аппарат заглотнул карточку, на экране высветились ряды символов.

– Только из академии? Ого! И сколько вам? Тридцать?

– Я с курсов переподготовки. До этого был в… службе охраны на одной планете. Набирали добровольцев следить за колонистами, – он криво усмехнулся. – Из числа самих же колонистов. Ну, дослужился до капрала. Подал рапорт на повышение. А тут подвернулся случай… да там все записано.

Ыйгун пробежала глазами строчки короткого досье.

– Почему они вас запихнули в эту дыру? Вы чем-то проштрафились в академии? Тут про ваши показатели в учебе ничего не сказано!

Это действительно было так. На «Вольном Ветре» Шоррену состряпали липовое досье, но залезть в файлы полицейской академии на Вангее так и не сумели и предпочли не писать ничего, ограничившись стандартным «Прошел курс обучения».

– Ну… они не слишком хорошие, – помявшись, «застеснялся» он. – Я бы даже сказал…

– Что вы были первым на курсе, но с другого конца? – подсказала Ыйгун. Молодой человек кивнул. Женщина выругалась.

– Вот что это за невезение, а? – припечатала она. – Мало того, что на полтора года задерживают заявку, так еще и посылают… Небось, еще и для профилактики послали? Мол, смотри, как бы не застрять тут навсегда?

Шоррен испустил вздох, стараясь, чтобы он прозвучал достаточно убедительно. Пусть думает, что хочет. Он здесь в любом случае ненадолго. «Вольный Ветер» сейчас демонстративно уходит от орбиты, чтобы, сделав круг, через несколько дней подойти к планете с противоположной стороны и, стараясь не попадаться на глаза станционным дозорным, зависнуть над «точкой сбора». За час до назначенного времени Шоррен должен выполнить свою часть плана – обесточить все коммуникации, изолировать начальство и открыть входной шлюз изнутри. Ах, да! Еще и разобраться, где тут что находится и составить план-схему, чтобы его сообщники не блуждали в поисках сами не знают, чего. Игра в полицейского позволяла выполнить хотя бы часть задуманного – составить план.

– Нет, – все-таки сказал он. – Я добровольно пошел.

– Почему?

– Здесь привычно. Как там… раньше…

– Как раньше тут не будет. Здесь некого охранять. Разве что то и дело пресекать разборки. Народу скучно, развлекаются по-своему. А мы должны следить, чтобы они друг друга не поубивали и не попортили оборудование. Иногда приходится и пострелять. В воздух. Так что оружие я тебе выдам, но патроны – извини! – холостые.

Она протянула Шоррену лазерник, сняв его с гвоздя. Парень взвесил оружие на ладони. Система была знакома – на Гудзоне были точно такие же.

– Умеешь обращаться?

Он кивнул.

– Хорошо. Тогда не будем тянуть, пошли, сразу покажу тебе, что да как! Но сначала…

Они вышли в коридор и оказались перед полупрозрачной стеной накопителя, к которой с противоположной стороны прильнуло человек пятнадцать. В одинаковых комбинезонах, с одинаковыми напряженными лицами.

– Встречают, – усмехнулась Ыйгун.

– Кого?

– Вас, курсант Ганн. Новый человек… такое событие!

С этими словами она нажала на кнопку, и полупрозрачная стена исчезла. Шоррен сделал шаг. Он уже понял, что его сейчас проверяют.

К черту! Там проверки, тут проверки…

– Ну, чего уставились? – грубее, чем хотелось, спросил он.

Рабочие слегка зашевелились.

– Ничего. Смотрим, – промолвил кто-то.

– Ну и как? Насмотрелись?

– Да как сказать…

– Значит, насмотрелись. А вот я – нет. И советую мне не мешать!

Шагнул на толпу, словно собираясь раздвинуть ее плечом.

Рабочие заволновались. В какой-то миг они теснее сомкнули ряды, и Ыйгун уже собиралась прийти новичку на помощь, но тот спокойно сделал второй шаг, потом третий…

А потом кто-то из рабочих сделал шаг назад.

Экскурсия затянулась дольше, чем Шоррен ожидал.

Человеческая колония раскинулась на несколько километров. Большая часть народа обитала в подснежных куполах – зданиях, наполовину утопленных во льду, наполовину торчащих из него. Торчала в основном крыша, полупрозрачная, со встроенными солнечными батареями, которые накапливали тепло, чтобы отдавать его ночью. Окон в домах-полусферах не было, поскольку потолки были сами себе окна. Собственно, настоящими окошками можно было назвать только «отверстия» в стенах главного здания, единственного, которое было выстроено отдельно.

В каждом здании размещалось несколько комнаток, расположенных наподобие лепестков цветка вокруг своеобразной сердцевинки, от которой отходил «стебелек» – коридор, соединявший здание с остальными. На плане действительно колония напоминала букет цветов, поставленных в «вазу», которая представляла собой центральный отсек, откуда спускались в шахты за рудой. Руду – марганец, молибден, кобальт, иридий, алюминий и еще десятка полтора цветных металлов, не считая кристаллов кварца, бериллия и нефрита – добывали сразу на нескольких слоях. Шахта тоже напоминала растение – только массивное дерево – от центрального «ствола» во все стороны отходили «ветки», тянущиеся к рудным жилам. Там, где у «дерева» могла находиться «корневая система», тоже находилась система – но жизнеобеспечения.