Искусы Эроса. Бэт и Лис. Повести

– Не-е, я не умею…

Но всё же бормочет о здоровье, о золотой свадьбе, до которой «дожить бы родителям надо», и уже пьем, закусываем… Но Линка, что ж так буднично у вас за столом? Наверное, не так бы хотелось Антону, потому и раздражается. Вот и сейчас:

– А ваша мама селедку рядом с «Шампанским» поставить может, – криво усмехается, перед тем, как поднести ко рту кусочек сыра. – Как же неуютно мне у вас! Может уйти? Вон, и снова он нахмурился: – А вашей маме лишь бы работать да работать, и больше ничего не нужно.

Ответишь ему?.. Ну и молодец. Не надо, не порти настроения детям. Да и нелепо отвечать тем же… с астрами-то в петлицах.

А на экране телевизора – девочки изящные, тонкие ходят, крутят попками, и твой Антон уже похихикивает, любуясь ими, а у тебя тоска?

Да потому тоска, что не пришлось быть вот такой, как они, не пришлось хоть раз!.. сбросив лямку забот, надеть вечернее платье и почувствовать себя только женщиной…

Молчи, Линка, молчи! Лучше тоже любуйся этими длинноногими. Нет? И даже сказать что-то хочешь?

– Если верить в перерождение душ, в реинкарнацию, то хотелось бы в последующей жизни быть только женщиной.

Линочка, эта твоя реплика похожа на скулёж. И что ж твой Антон – на это?

– Да брось ты!

Взорвался. Еще и передразнил: «Только женщиной…» Зачем же он так?

– Па, ну зачем ты так? – Молодец дочка! – Пусть человек хотя бы помечтает.

И ты, Линка, глаза – к ней? И в них – благодарность бессловесная: дочка, спасибо!

И теперь молчите. Похоже, что ваш маленький праздник угас, не разгоревшись.

Но «Шампанское» открыли… Да-а, не заиграло оно в вас…

И уже – кофе в чашках, пряник медовый разрезали, но… как буханку хлеба перед обедом.

И уже дети – к телевизору. Пусть смотрят, а ты… А ты подойди к Антону, улыбнись.

Молодец. Подошла… улыбнулась, вынула астру из петлицы:

– Давай твою… в воду поставлю. Пусть еще поживет.

Ни-ичего не ответил твой отвергнутый муж… чина.

Ни-че-го.

И снова – к Линкиным наброскам… да нет, не только к Линкиным

Ветер, полощи, полощи дождём ветви ивы!.. И он встряхивает их. И они уже мечутся, тянуться в сторону балкона, хотят вцепиться в его прутья… И уже тяжелые капли срываются с листьев, шлепают по уже опавшим, затоптанным!

Почти две недели на улице вот такое бесиво, и это значит, что осенние работы на даче закончились, и твой Антон всё дома, дома, дома! И мается от безделья, и нервы у него натянуты. И твои – тоже. Но нет, вы не ругаетесь, а варитесь в своих мыслях и чувствах в одиночку, с глазу на глаз, да? А тут еще это, твоё, вечное: и всё не так, и все не те, да?

Нет, больше не можешь! Вон из квартиры!

Но ведь дождь, лужи, рыхлое серое небо

К троллейбусу, на «тройку»!.. и я – с тобой.

И вот уже замелькали в плачущем окне, засуетились дома, деревья, машины, желто-пурпурные кроны кленов… словно вспышки!

«Суета сует и томление духа». Кажется, из Библии?

Да, из Библии. Но забудь об этом хотя бы сейчас! К черту все эти вечные раздумья о смысле жизни, как живем, почему так, а не иначе? Вон, у Чижевского[4 - Александр Чижевский (1897—1964) – советский учёный, биофизик, один из основателей космического естествознания, философ, поэт, художник.]: «В смятеньи мы. А истина ясна, проста, прекрасна, как лазурь у неба. Что человеку нужно? Тишина, любовь, сочувствие и корка хлеба». Вот и всё. И не надо искать чего-то, шарахаться, метаться… как эти листья у обочин, которые никак не прибьются к забору, пора бы уже тебе остепениться, успокоиться.

Но как успокоиться, если уходит…

Что уходит? А-а, не хочешь смиряться с тем, что нужно только мужу, а ты просто «должна исполнять»?

Но должна ли?

Как далеко ты заехала! Ведь скоро и конечная.

Ой, а ветер-то, ветер! Зонтик вывернул и дождь наглый – в лицо!

И по лужам – каплями, каплями… словно выстрелами. И листья, листья-то как мечутся!

Сколько ж их, желтых, исхлёстанных дождем не только в лужах, но и в жухлой траве, в решетке изгороди, на островках тротуара, под деревьями.

А вон в тех домиках, в тепле и уюте, сидят, наверное, за чаем добрые, симпатичные люди и без всяких заумей болтают о разном.

Да, без заумей – хорошо! Вот, видишь этот прекрасный опадающий ясень? Он просто растет себе да растёт, так и ты…

Но ведь, чтобы вот так раскинуться, он, может быть, несколько деревьев заглушил, да и трава под ним что-то хиленькая.

А что ж ты хочешь? Борьба! Выживание только сильных.

Что, и человеку – вот так?..

Да нет, для того и разум ему дан, чтобы уходить от эгоизма. Всемирная мать Тереза[5 - Мать Тереза (1910—1997) – католическая монахиня, основательница женской монашеской конгрегации «Сёстры миссионерки любви», занимающейся служением бедным и больным. Лауреат Нобелевской премии мира. В 2003 году причислена Католической Церковью к лику блаженных, 4 сентября 2016 года – канонизирована.], наверное, не мучилась терзаниями, подобно тебе, а ездила по всему миру и помогала слабым.

Нет, по миру уже не поеду, а вот домой…

Быстро-то как день смешивается с сумерками и за окном мечутся уже не оранжевые кроны клёнов, а окна домов, изгороди, фонари, деревья, кусты. Смотри, Линка, мужик вошел. Драный пиджак, приспущенные брюки, стоптанные башмаки.

Бомж, наверное, и под дождём промок.

Стоит, покачивается. За поручень вцепился, как утопающий – за соломинку и что-то под нос бубнит.

Но вот, уже выходит.

Ага, но ме-едленно… И что он там бормочет?

«Ос-то-рож-но, двери зак-ры-ва-а-ются!» Шутник…