Непрожитая жизнь

И, этот аромат воздуха, в котором смешались запахи недалекой цветочной оранжереи и мрачного кирпичного завода, не спутаешь ни с чем. Грейди шла по прямой и уже совсем скоро оказалась практически рядом с домом, местом назначения. Внутри нее поднялась волна ненависти, смешанная с тревогой. Она не знала, как надо реагировать, как правильно показать себя перед родственниками. Через пять минут Грейди стояла возле той самой двери и держала руку напротив звонка. Для нее это настоящий подвиг, внутри

бурлили эмоции, словно ей невдомек, как можно вновь стать той самой дамой с твердым характером. Но звонкая кнопка сработала, за дверью послышалась знакомая птичья трель. Этот звук никогда ей не нравился, но напоминал лишь то, что все старое не всегда меняется. Как и в этот раз. И у Пейдж была дурная привычка. Она не спрашивал, кто пришел, молча открывая дверь.

Спустя сотни тысяч мгновений, в течении которых пролетела целый вечность и воспоминания захлебнулись старыми мотивами, высокая входная дверь отворилась. На пороге стояла женщина возрастом около шестидесяти лет. Ее морщины едва были заметны, а смуглый цвет лица говорил об усталости и малом количестве витаминов. Чуть дальше высокий юноша с выразительными глазами. Еще в детстве, Стив был выше своей мамы, а сейчас, казалось, не помещался под потолком. Для него стены стали слишком малы, как и квартира.

– Привет, милая! – у Пейдж намокло под глазами.

– Привет, мамочка, – Грейди старалась держать себя в руках, но это казалось невозможным.

– Заходи, только тебя не хватало, – женщина захотела броситься и захватить свою дочку в объятия, но та была тверда словно камень. И, этот ее пронизывающий взгляд пугал родных.

– Ты зачем приехала? – казалось, Стив был непомерно груб. Хотя его старшая сестра не успела зайти за порог, – мы уже давно с мамой все обсудили, тебе ни-че-го не достанется! – его губы скривили ехидную гримасу, – правда, мамочка?!

– Да, сынок, – лицо Пейдж изменилось за считанные секунды, – извини, дорогая… Тебя не было, когда я серьезно болела. Ты не звонила мне сама. Мы не ждали твоего приезда.

– А, зачем тогда нужны были эти постоянные звонки?! – Грейди попала в недоумении и растерянность.

– Скажем так, – женщина вытерла платком лицо, – ради приличия. Ты же ради него самого отвечаешь на мои звонки.

– Ты, дорогая моя мамочка, – слова девушки, сказанные сквозь зубы, несли в себе горячий недовольный подтекст, – изначально забыла про меня. Сначала я была для тебя всем в этом мире, даже больше него, а теперь показала мне мое, видимо, положенное место. На песочнице рядом с другими песчинками детской площадки, измазанной фекалиями бродячих котов, – девушка собрала все свои силы, ее глаза покраснели и легкие наполнились тяжелым воздухом, а после он вырвался наружу, – ноги моей здесь больше не будет!

Она громко хлопнула дверью, проигнорировав мысль, что Пейдж могла прищемить руку и быстрыми шагами удалялась на улице. Очень мерзкий день для того, чтобы запомнить его, а потом вспоминать снова и снова. Девушка ожидала большего, чем то, что случилось перед ее взором. Но прошлое не вернуть, как и то, что внутри себя теперь она ожидала только взрослое существо от происходящего. Не было никаких сомнений, что ей удалось перерасти себя и стать более лучшей версией.

Тут только Брэдли не хватает, чтобы испортить день окончательно!

То ли сила мысли, то ли несчастное грозное предзнамение, но рядом с девушкой появился худощавый парень с букетом цветов. От него пахло морем и бергамотом.

– Привет, дорогой мой жених! – теперь Грейди стала ехидно улыбаться в тон своих слов.

– Привет, моя невеста! – Брэдли заметно улыбнулся, он не замечал подвоха, – я как раз хотел поговорить с тобой по этому поводу…

– Хорошо, я очень внимательно тебя слушаю, – Грейди стала в закрытую позу, – а откуда у тебя цветы? Да так много!

– Я сорвал их для тебя, мой золотой человечек, – он был искренен.

– А, купить денег не было, да?! – девушка завелась буквально с полуоборота.

– Однажды, сидя за чашечкой кофе и листая ленту новостей в интернете и нашел интересный стартап, – он захотел углубиться в историю, но видел, что девушка не совсем внимательно его слушает, – в общем, свежие розы гораздо приятнее пахнут и у них вроде бы более мягкие шипы, потому что у других, которые стоят долгое время в вазе, даже при той температуре, которая необходима для них, все равно становится жестче.

– Мне не известна данная теория, потому как знаю, что их обычно срезают и они служат защитой для растения, – казалось, ее темперамент стал легче, – но вопрос остается открытым. Как тебе удалось понять или угадать что я именно сегодня буду стоять здесь, рядом с тобой?

– Мама твоя сказала, чтобы я подготовился, – он немного закусил губу, – кстати, как она там?

– Ничего хорошего, – Грейди вновь наполнилась кишащей злобой, – Меня не пустили домой, мы разговаривали через порог, – она задумалась, – так что, если ты еще раз попытаешься меня обмануть, я молча развернусь и уйду.

– Хорошо, хорошо, я понял, – Брэдли спрятал глаза, – я увидел тебя издалека и хотел подойти поздороваться. Но, потом, меня осенило, что лучше всего было бы взять с собой подарок

перед нашей встречей. Поэтому я забежал в ту оранжерею, где мы раньше с тобой иногда любили гулять.

– Знаешь, для меня все это очень приятно, – она расцвела, пока говорила нежным голосом, – но сейчас, мне нужно вернуться домой, через два дня на работу. А, еще, я даже не спала.

– Хорошо! Это тебе! – Брэдли протянул ей букет и поспешил проводить даму до остановки.

Через пять минут она ехала домой и думала о встрече, сказав парню, чтобы тот приехал к ней домой, в Олуасэт. Там у них и должен состояться разговор.

2 глава

Только дома, как считает Грейди, можно по-настоящему отдохнуть от всех событий и, в принципе, ото всего, что так глубоко сидит внутри, и меняет жизнь исподтишка. Дорога до ее нынешнего дома от старого, оставшегося в прошлом, заняло у нее гораздо меньше времени, чем предполагалась, потому что она крепко дремала. Хотя, по крайней мере, девушка слышала все происходящее вокруг, и ей тяжело было понять, спит она или очень тихо следит за миром вокруг нее. Грудь совершала мерные движения, соответствующие обычному ровному дыханию, в то время как из носа вылетала струя воздуха.

По прошествии нескольких лет существования в одном и том же месте, которое касалось в основном самого тела, не важно, где оно оказалось, все должно было меняться с тем же темпом, с которым можно было только представить. Но этому не суждено сбыться. Жизнь нужно прожить так, чтобы многое не держало в страхе или напряжении. Ты не должен быть лишним весом самого себя, а уж тем более того, кто однажды начал грезить высокими

мечтаниями. По началу все кажется волшебным, загадочным, интересным и тем, что обязательно должно случиться. Но, потом приходит осознание, что магию ты можешь сотворить, если научишься удивлять людей своими навыками. Решать жизненные ребусы, если у тебя достаточно опыта и делать свою жизнь лучше, если получать удовольствие, дарить его, а не только ждать случайного события, которое внезапно должно перевернуть твое мировоззрение.

Со всеми людьми так и происходит. Не только с теми, кого знает Грейди, а также и с ней. А для того, чтобы жизнь была необходимым условием для счастья, нужно совершить обратную махинацию или же просто верить в то, что может неким образом повлиять на конечный результат. Для этого надо найти причину или идеал. Для многих людей это они сами, которые в зеркальном отражении являются теми, кого хочется видеть и «кормить» похвалой. Это бывает здраво лишь тогда, когда существующее наполнено конкретным смыслом и не имеет возможности копировать других. Хотя, такое тоже может существовать наравне с верой в высшие силы. Бог не там и не здесь, но он в сердце тех, кто жаждет соединении с его большой добротой и желанием быть честным.

Служанка стояла на коленях, едва зайдя домой. Напротив нее висела икона больших размеров, что подтверждало ее приверженность к одному из вариантов – вера в того, кого ни разу ни видела, но всячески призывала в час нужды и внутренне благодарила. Она не спешила снять обувь или закрыть входную дверь на замок. До этого, порой, соседи по лестничной клетке видели подобные сцены, но со временем привыкли. Без разницы, в чем была Грейди, в ночном халате, пальто или в обтягивающем платье, женщина повторяла это раз за разом. Ей нравилось показывать свою приверженность к богу тем людям, которые таят

в душе сомнения. Настоящая истина происходит здесь и сейчас, а научить их вере у нее не получалось. Любой хитрый ход, когда девушка развешивала в подъезде объявления о поисках пропавших сердец не имел успеха, как и ее набожные попытки завлечь «праведников» к себе. В том доме до сих пор ходят слухи, что свидетели Иеговы однажды приходили к ее порогу, а потом в страхе сбежали. Они могли стать теми, кем является Грейди или наоборот, но, видимо в тот момент, их фанатизм не смог переплюнуть ее. Лишь увидели светящиеся глаза в темноте и губы, беспрестанно произносящие шепотом слова. Дрожь по коже, холодные капли пота по спине и телу. У них не получилось переубедить ее, а Грейди почти пожалела, что не добилась своего и не смогла завладеть их верой. Они создали собственную проповедническую организацию. А, пока, она молча встала и начала раздеваться.

Выражение мой дом – моя крепость так или иначе можно сравнить с этой квартирой, но лишь в контексте слова храм. Здесь буквально все, от одной стены до другой имеет смысл и бесчисленное множество разных икон. По прямой и направо за плотной дверью без стекла расположилось лоно спокойствия, умиротворения и расслабления – ванная комната. Наверное, единственное место здесь, где преобладают светлые оттенки, замыленные ароматом древесной смолы. Ближе ко входу на позолоченных цепочках расположилась маленькая лампадка.

Квартиру можно было бы рассматривать со стороны и двухэтажного дома, если бы грамотные строители смогли правильно расставить приоритеты и мебель в жилище. Но Грейди любила простор, а потому, если посмотреть строго вперед, не сворачивая в сторону, кажется, легко было разглядеть широкий угольный диван и кофейный столик. Иногда женщина приносила сюда свой ноутбук, чтобы не пропускать любимую передачу по

большому телевизору на стене. Но, все же, гостиная для нее имела другой, более высокий смысл, чем ванна. Там она смывала с себя мирскую грязь, одеваясь в белоснежный халат. А здесь смотрела в будущее уверенными надеждами и гордым сердцем. После встречи с Пейдж, она окончательно осознала, что ее маленький ребенок, якобы живущий внутри нее, перестал существовать. Либо его вообще не было.

Ближе к туалету с ванной, которые были совмещены, но дальше от гостиной, рядом с кухней, ее очередным любимым местом тут обозначалась спальня. Место для отдыха, освобождения головы от пакостных мыслей и получение благодати до и после сна. А для получения жизненной силы, чтобы питать свое временное тело необходима другая утварь. Холодильник закрывал часть окна, ведь иначе он был не поместился рядом со столешницей позади обеденного стола и стульев. Отражая сущность женщины и настроение жителя данной квартиры, желтый оттенок был лучшим сочетанием с идеей и планировкой при таком образе жизни. Грейди боготворила каждый уголок, где стояли иконы, и каждый старалась запомнить, опознать, где другие обязательно должны появиться и занять свое положенное место.

Женщина воздела руки к потолку и сделала глубокий поклон. Ей предстоит сложное решение, которое под силу только богу, творцу всего ныне живущего. После прелюдий в виде обязательных строк, она плюхнулась на мягкое кресло и принялась жевать свежий салат, который достала из холодильника пятью минутами раннее.

Ничто не может случиться просто так, раньше времени или запланированного дня, потому что неожиданности придают только горесть разочарования, но не надежды. Они нужны, чтобы рушить чужие планы и дарить предрассудки, без веры на

дальнейшее обратное возвращение к исходной точке. Однообразие захватывает жизнь с той же скоростью, с которой можно сомневаться в своих мыслях и лишь единожды позволить им сбыться. Сейчас ей нужно присесть на диван, а перед этим доесть еду. После снова посмотреть стеклянными глазами ввысь, скрывая правду от себя, что в них обязательно есть притязательное важное для того, кто дорог ее взору, и мысленно спросить.

Стоит ли мне пытаться возобновить отношения с Брэдли, ведь он купил дорогой букет и без раздумий направился строго ко мне?

А потом порыв сомнений разбил волну надежды. Если человек в один прекрасный день, когда солнце стоит высоко над горизонтом, приходит к тебе и показывает свое пренебрежение, ему нет места там, где покоится самое важное – чувства. Он может казаться слепым и нервно касаться всего, что рядом, стараясь усердно скрыть настоящие желания. Стоит ли вообще обращать внимание на то, что сейчас стало равнодушно примитивным.

Тут не все так просто. Между нами была искра. Мы горели безумием и остыли в один день. Точнее, он погас, а я остыла.

Они почти все, эти пресловутые люди становятся бесконечно внимательными, когда замечают свой провал или хотят добиться цели.

Никто из них просто так не согласился бы потерять свое или отдать чужому. Только желание приумножения меньшего в большее. Только движение вперед без идеи и возможного продолжения.

А, может, это все имеет некий смысл?

Для других, кто слепо верит в свою правоту, мир становится другим. Более реально внимательным к ним самим, чем к тем, кого они презирают и стремительно забывают. Грейди могла бы помириться с Брэдли, ведь внутри, ее сердце, все еще хочет любви и иногда скулит, как одинокий пес под дождем от зияющих ран. Девушка или женщина, она не могла определиться с тем, как стоит говорить о себе и кем считать. Ее поступки сравнимы с девчачьими, хотя осознанно подтверждают лишь приверженность к истине.

Она есть в каждом из нас. Все так или иначе испытывают тягу.