Возвращение не гарантировано

И тем не менее два члена экипажа из числа ученых изъявили желание остаться на планете. Это случилось едва ли не в день возвращения посадочного модуля с планеты на корабль. Прежде ученых останавливала только проблема пропитания. Земляне не замечали ничего, что могло бы служить им пищей, никакой живности на территории, где находились. Но группа исследователей, вернувшаяся из экспедиции за пределы области расселения "муравьев", привезла неожиданные вести. В зонах с еще меньшей освещенностью, граничащих со снежной страной, были обнаружены животные в лесах, а в озерах замечено обилие рыбы. Пробы на съедобность тех и других дали положительный результат. Но самое удивительное заключалось в том, что были обнаружены следы охотников и рыболовов в виде кострищ и временных стоянок. Причем, шалаши и другие укрытия были совсем мелкими, редко достигали высоты в метр. Что служило признаком мелкорослости охотников. Получив такие сведения, отчаянные смельчаки окончательно утвердились в своем решении остаться на планете.

Это были как раз те два ученых, кто мог общаться с аборигенами лицом к лицу, отрешаясь каким-то образом от их мерзкого вида. Они собирались более детально изучить местное общество на предмет возможного сотрудничества с ним землян в будущем и заодно содействовать его технологическому становлению. И кроме того, теперь они не были уверены, что "муравьи", с которыми земляне имели до сих пор дело, являются единственной разумной популяцией на этой планете и собирались заняться изучением "охотников и рыболовов" с той же благой целью.

–Способны ли вообще подобного вида разумные особи к технологическому развитию, вот что мы хотим понять, это ли не научная задача, – говорили они своим товарищам, отговаривавших их от этой авантюры. – И ведь на практике никто еще не пытался ее решить с инопланетянами не гуманоидного типа. Потому что самой возможности приступить к ее решению не было. А перед нами такая возможность появилась и проигнорировать ее мы, как ученые, не можем.

–Да в ближайшие сто тысяч лет, дай бог, чтобы они научились сортиры строить, – говорили им, – какие там технологии. – Даже если вы им эти сортиры построите, пользоваться ими они начнут через другие сто тысяч лет, если не позже.

Но смельчаки стояли на своем. По-приятельски подначивая, друзья «изобличали» их в желании стать первыми богами и царями на этой планете. Те отвечали товарищам, что ничего зазорного в том не видят, тщеславие – неизбывное чувство человека. Но в данном случае, дело не в этом. Они не претендуют на такие роли, потому что это общество зиждется на совершенно иной системе взаимоотношений ее членов, чем человеческая. Они привлекли внимание своих товарищей к тому, что здесь отсутствуют отношения зависимости, подчинения, принуждения. Общество действует как единый отлаженный механизм. Здесь каждый на своем месте и относится к нему со всей ответственностью. Разрушать эту систему установлением господства и подчинения просто грешно. Ни о каких царях и богах речи быть не может. Их задача будет заключаться лишь в раскрытии потенциала этой системы общественных отношений исключительно в целях повышения благоденствия населения.

Капитан долго убеждал ученых одуматься. Он опасался, что, удовлетворив «хотелки» этих двух, он создаст прецедент и на следующей планете появятся новые желающие покинуть борт корабля. Он понимал, что многолетнее путешествия по Космосу не может не утомлять, какую бы предварительную подготовку человек не прошел. И хотя Главный психолог пока не находил серьезных оснований беспокоиться, но Капитан знал, что несколько новых месяцев или лет могут для некоторых стать слишком сильным испытанием для их терпения.

В качестве последнего аргумента Капитан сообщил этим двум ученым авантюристам, что не сможет вернуться за ними на эту планету, потому что стоящие перед экспедицией задачи далеки от их выполнения. И Земля не сможет прислать за ними корабль, так как экипажем принято решение не извещать ЦУП об открытии этой планеты.

–Я бы хотел обратить ваше внимание на следующее обстоятельство, – продолжал Капитан. – Нельзя исключать, что однажды на планету явятся другие космически бродяги, которые не будут исповедовать гуманистические принципы, как это делаете вы. Примитивность этого народа, усугубленная их зловонным обликом, может толкнуть пришельцев на беспощадное истребление всего живого для расчистки планеты для собственных нужд. И вы, а я уверен в этом на сто процентов, ничего не сможете сделать. Каково вам будет себя чувствовать? А свидетелей таких планетарных преступлений против Разума беспощадно уничтожают. И ведь о вашем подвиге защитников цивилизации и следов не останется в истории Вселенной.

Но и этот аргумент на ученых не подействовал. Они остались.

Катер

Командир и Старший бортинженер, вглядываясь в видеоизображение Белого города, думали об одном и том же. Новая планета, явно демонстрирующая все признаки разумной деятельности на ней, станет последней точкой их многолетнего полета. Это были всего лишь окраины бескрайнего Глубокого космоса, и они уже были застолблены другими космическими цивилизациями. Им придется продолжать путь дальше, хотя они уже забрались так далеко, что возврат на родной космодром может для некоторых уже и не состояться в силу возраста, если они удалятся от Земли еще на такое же расстояние.

Капитан и Старший бортинженер понимали друг друга с полуслова. За ними было несколько длительных совместных космических экспедиций до того, как они получили приглашение возглавить полет «Новой Земли» в Созвездие Большого Пса. Они доставляли исследователей, буровиков и геодезистов на спутники Юпитера – Ганимед и Европу и возвращали их домой. Они эвакуировали поселенцев с Марса после того, как на планете неизвестно откуда объявились «потомки» некогда покинувших планету марсиан и попытались превратить земных колонистов в своих рабов. А на Луне Капитан и Бортмеханик так часто бывали, что обзавелись там даже своей «недвижимостью» в виде отдельного «балка» – полукруглого вагончика.

Неожиданно с пульта раздался резкий сигнал тревоги и Бортовой Компьютер сообщил о появлении рядом с кораблем неизвестного объекта. И сразу же поверх рассматриваемого пилотами изображения появилась текущая запись камеры, отслеживающая пространство за кормой корабля. Она обнаружила там какое-то движение и, тихонько попискивая, выводила на экран в увеличенном масштабе то, что происходило за кормой. А там, чуть выше дюз основного двигателя, зависло НЕЧТО тёмно-серое. В Рубке звездолета могли наблюдать только его лобовую торпедо-видную часть корпуса. Объект явно ориентировал себя параллельно оси корабля землян, скрывая тем самым и свою форму, и свои размеры.

Командир среагировал мгновенно: отбросил защитный красный колпачок тревожной кнопки и нажал на неё. Резкий сигнал общекорабельной тревоги привёл в движение весь экипаж. В течение нескольких секунд все заняли свои посты по боевому расписанию. Последними уселись в свои кресла Агроном и Зоотехник, примчавшиеся с нижних ярусов корабля, где находились их хозяйства. Их дополнительной обязанностью в подобных ситуациях было управление электромагнитными пушками и лазером, простейшим оружием на «Новой Земле».

В напряженном ожидании прошло несколько минут. Ждали данных от «Нашего парня» – Главного бортового компьютер. Так ласково стали называть цифровую машину еще со времени ее наладки перед стартом. Обычно старший группы наладчиков, появляясь утром в рубке, весело спрашивал у тех, кто там находился: «Ну как тут наш парень, не бузил, не искрил, ни дымил?».

Но сейчас Компьютер оказался в затруднении, так как наружные камеры, на основе информации с которых «Наш парень» мог сделать выводы, тоже видели только нос объекта. Однако специалисты-наладчики не случайно уважительно именовали машину «Нашим парнем». Он был способен к мгновенной оценке ситуации и принятию самостоятельных решений в ситуациях, потенциально угрожающих безопасности корабля. «Наш парень» тут же отправил к корме миниатюрный дрон с «глазом» и проанализировав его данные, выдал на экран монитора изображение объекта, его параметры и некоторые характеристики.

Гость оказался небольшим по размерам – чуть больше тридцати метров в длину. Его сразу отнесли к классу космических катеров. По форме он был ближе всего к обычному самолету: имел короткие широкие крылья, сходящие на нет к корме. Рассмотреть на изображении, что собой представляет кормовая двигательная установка хотя бы внешне, не удалось. При приближении к ней дрона изображение кормы на экране сначала расплылось, а затем осыпалось. Сам дрон был отброшен назад, к началу своего маршрута. Здесь к нему вернулась способность передавать четкое изображение. Земляне не сразу сообразили, что «Глаз» был просто ослеплен Катером на время. Но когда увидели, что дрон даже не пытается повторить попытку снова приблизиться к хвосту объекта, сомнений не оставалось. И это очень насторожило специалистов. У них мелькнула мысль о вторжении Катера в микросхему «Глаза», и частичном его перепрограммировании.

–Это вызов! – буркнул Программист, оглядываясь на коллег.

Кто-то согласно кивнул, другие с сомнением покачали головой.

–Черт возьми, – воскликнул Инженер-оптик, – он распоряжается нашим оборудованием по своему усмотрению!

–Как бы до чего более серьезного не добрался, – заметил Старший техник.

– Когда тебе заходят в хвост, – сказал Второй пилот, – это элементарная мера предосторожности.

Носовая часть Катера в профиль напоминала морду вполне земного дельфина. По общему мнению, этот объект являлся ничем иным, как всего лишь разведывательным или сторожевым кораблем. Но они не знали возможностей цивилизации, производящей такие аппараты и не обольщались своей способностью быстро справиться с ним в случае боевого противостояния.

Катер висел за кормой звездолета совершенно неподвижно, не нес на себе абсолютно никаких огней и не подавал никаких сигналов. Так продолжалось минут пятнадцать.

–Никак сканирует нас, – выдохнул кто-то. – Вообще-то заход с хвоста, насколько я знаю, у пилотов считается недружественной акцией. – Он повернул голову к пилотам за подтверждением.

Не успел он закончить, как по корпусу Катера вдруг побежали разноцветные огоньки, и он несколько раз перевернулся вокруг своей оси. Это было так неожиданно и быстро, что все инстинктивно откинулись в своих креслах.

– Ну, прямо-таки, авиашоу, – вырвалось у кого-то. Тем временем Катер стал медленно по спирали как бы навинчиваться вдоль корабля пришельцев от хвоста к лобовой части. Наружные камеры отслеживали его продвижение, пока он не приблизился к Рубке звездолета. Здесь катер завис на несколько секунд, потом совершил какой-то быстрый маневр над кораблем, и его «дельфинья голова» внезапно появилась перед лобовым смотровым окном корабля. Катер ухитрился так и не показать свою корму пришельцам. Покрасовавшись с минуту в ореоле интенсивно бегающих по корпусу огоньков, рассеивающих внимание наблюдателя, катер дважды с широкой амплитудой покачал крыльями и, погасив огоньки, мгновенно исчез, как будто испарился. Команда звездолета еще какое-то время напряженно всматривалась во все мониторы, но катера и след простыл.

Все с облегчением выдохнули. Все, кроме Командира. Он поднялся, подошел к компьютеру и голосом приказал ему поднять орбиту корабля на 100 километров выше от поверхности планеты. Потом в задумчивости медленно прошелся несколько раз по Рубке. Все молчали, внимательно наблюдая за ним.

– Итак, судя по всему, сейчас имело место то, о чем мечтали земляне на протяжении сотен лет, – задумчиво произнес Капитан. – Высокоразвитая космическая цивилизация предстала перед нашими глазами воочию и, возможно, во всем блеске своих технологических достижений и помахала нам крыльями.

–В его покачивании крыльями на прощание было что-то чисто земное, – добавил кто-то из пилотов. – Подозреваю, все пилоты Вселенной, независимо от планетной принадлежности, ведут себя одинаково при расставании.

– Я бы сказал: «помахал ластами», – рассмеялся негромко Космобиолог, – уж больно на дельфина смахивает его морда. Кстати, дельфинам тоже свойственно это движение, во всяком случае, земным. Я лично это наблюдал.

– Помахать-то помахал, а вот дружелюбно ли? – прервал Подштурман ученого. – А может – насмешливо? Может просканировал нас и решил, что у него есть основания задрать нос?

–Как же крепко сидит в нас убеждение, что любая космическая цивилизация превосходит нас технически! – буркнул кто-то сердито.

– И я бы тоже не спешил говорить о технологическом блеске, – откликнулся на это скептическое замечание Второй бортинженер. – Сторожевой или патрульный летательный аппарат – не бог весть какая сложная штука. Это еще не космическая инженерия дальнего действия. Но стартовая скорость, с какой он исчез, конечно, впечатляет и настораживает.

– Впечатляет не столько скорость исчезновения, сколько скорость его мгновенного появления на нашем хвосте, – заметил Ядерщик. – Интересно, на каких принципах построена его двигательная установка, способная на такое моментальное ускорение. Ведь не случайно Катер так тщательно скрывал от нас свою корму.

–У меня впечатление, что мы все полагаем, что это был управляемый пилотом летательный аппарат, – сказал Старпом. – А если это просто автомат – БПЛА?

Все помолчали, припоминая и анализируя про себя действия катера, ища в них признаки разумной деятельности или характерного для роботов поведения.

–Нет, там все-таки был пилот или даже целый экипаж, – после некоторого раздумья ответил Старший пилот. – Не стал бы робот нам «улыбаться» – красоваться перед нами, покачивая крыльями. Такие вещи в их программы не закладываются.

– Это у нас они еще не закладываются. Хотя искусственному интеллекту на Земле такие штуки под силу еще с 21 века.

–Такие действия могли бы быть заложены в программу, если бы роботу предстояло встречать неизвестные космически аппараты регулярно или, во всяком случае, достаточно часто, – сказал Программист. – Но в данном случае, встреча явно случайная и робот не стал бы так вести себя.

Между техническими специалистами и учеными завязался профессиональный разговор. Командир какое-то время внимательно к нему прислушивался, а потом сказал:

– Друзья, все это пока беспредметно, согласитесь. Кроме видеокартинки у вас ничего нет для каких-либо выводов. Сейчас нужно решить главный вопрос: было ли это приглашение к контакту и нужно ли нам его принимать? Или за этим кроется что-то иное. Может – предупреждение?

– В таком случае, нам следует определиться точнее: осмелимся ли мы его принять?

– Конечно, нужно идти на контакт, а как же, – сразу же откликнулся Вадим, специалист по широкому кругу гуманитарных вопросов, в том числе по палео и космо контактам. – Это уникальный шанс для нас, землян, его нельзя упускать. Если они появились перед нами сами, никакой агрессии не проявили, мило попрощались, покачав крыльями, разве это не означает, что они не против общения?

Широкий гуманитарный профиль Вадима затруднял точное определение его основной специализации на корабле и его, одного их немногих в команде, называли просто Вадимом.

– У нас другая миссия, – прервал Вадима Старший штурман. – В задачу нашей экспедиции не входит поиск контактов с высокоразвитыми цивилизациями. Мы удовлетворили свое земное честолюбие, пообщавшись с населением менее развитой планеты. И с радостью ее покинули, как ты помнишь. А здесь мы можем оказаться в общении даже не на равных. И у них могут быть причины воспрепятствовать продолжению нашей экспедиции.

– Ну, во-первых, нам совсем не обязательно ставить их в известность о наших намерениях, – с горячностью возразил Вадим. – Можем назваться просто путешественниками по Большому Космосу. Во-вторых, может быть, они настолько далеко ушли вперед в технологическом отношении, что не воспримут нас как соперников и поделятся чем-нибудь для них пустяшным, а для нас, может статься, крайне важным.

– Вадим, ты идеалист, – рассмеялся Начмед. – В Космосе таких простаков, чтобы делиться стратегическими технологическими секретами, быть не может. О чем и свидетельствует нежелание Катера показать свою корму. Впрочем, я бы тоже охотно пообщался с этими дельфиновидными.

– В самом деле, как-то неудобно отказываться от приглашения познакомиться, – сказал кто-то из глубины Рубки. – Вспомните, как он весело расцветил себя огоньками. Прямо букет цветов при встрече гостя!

– Не вполне уверен, что это было приглашение к разговору, – сказал Штурман. – Как болгарин могу сказать, что у нас в Тырнове утвердительное кивание головой означает – «нет».