Наследники Дерсу. Книга 2. Здравствуй, Синяя

– А как ты корень настаивал?

– Да в литровую банку водки из расчёта один к десяти. Корень на пятьдесят граммов залил полулитром водки. Месяц постоит, настойка золотистой станет, и можно пить по чайной ложке натощак утром.

– Это дикий корень. А тот, что с грядки?

– Да так же. Но силы в нём меньше.

– Настойку из дикого женьшеня мужчины каплями пьют. Китайцы её запрещают женщинам. Говорят, что могут умереть.

– У женщин рак груди бывает. Учёные доказали, что женьшень провоцирует рост раковых клеток. Поэтому китайцы и заметили, что женщины умирают. А от чего – непонятно, вот всем женщинам и запретили настойку принимать. Сейчас известно, что если человеку удалили опухоль, а родные купили за огромные деньги женьшень и думают, что вылечат, то они ошибаются, они сами больному родственнику подписали приговор.

Ночь расцвела яркими мерцающими звёздами. Костёр догорал, раскалённые золотистые угли стали сереть и мерцать чернотой, влага сквозь одежду проникала к телу.

– Ну что, мужики! Пойдём спать. Время позднее.

В зимовье от раскалённой буржуйки растекалось тепло, горела свеча на крохотном столе. За маленьким оконцем дремала тайга.

Виталию досталось место на нарах из жердей, застланных кусками коры кедра и свежими тонкими ветками ели и пихты, покрытых сверху старым байковым одеялом. Достав из рюкзака простынь, он разделся и лёг, подложил под голову куртку вместо подушки, укрылся, но сон не шёл. Слушая рассказы таёжников, Виталий поймал себя на том, что за четыре года работы в лесхозе ему и в голову не приходило, не было желания взять зимой отпуск, жить в зимовье, охотиться и застрелить красавца изюбря или свинью, чтобы мясом набить холодильник.

Тепло от буржуйки, запахи хвои, бересты, бревен зимовья, казалось, наполнили его всего, он стал частью этого дикого мира уссурийской тайги.

Виталий задумался: «Что могу сделать для неё? Десять лет учился на лесовода. Конечно, любопытно бы знать, какой была тайга в первозданном виде»?..

В документах первого лесоустройства 1910 года, найденных в архиве лесхоза, сохранилось описание растительности на пробных площадках, заложенных выше скалы, у которой встретились Дерсу Узала и Владимир Клавдиевич Арсеньев. Сравнил с материалами лесоустройства 1970 года, и выходило, что тайга ранее была богаче по видам растений». Виталий тогда подумал: необходимо заложить в этом месте молодой лес из кедровой сосны, амурского бархата, липы, ореха маньчжурского, ясеня, дуба. И так сделать везде, где всё это уничтожено вырубками и пожарами, где сейчас растут берёзы и осины вместо вырубленного кедрача на экспорт, на строительство жилых домов поселка, рудничную стойку для укрепления сводов в шахтах рудников. Кедр и ель и под землёй спасает горняков от обвалов. Собрать семена от элитных растений ценных пород, вырастить саженцы, рассадить. Надо заняться таким проектом и добиться, чтобы включили эти мероприятия в государственный план. Человек пытается выжить за счёт Природы, и она, до поры до времени, терпит. Природа – живой организм, где всё между собой связано. Человек и Природа – это сожительство двух разумных составляющих, чего нет на других планетах Солнечной системы. Это уникум. Это надо ценить. С первых лет жизни закладывать в сознание человека, что он в ответе перед своими потомками за планету. ОН, ЧЕЛОВЕК, и только ОН – СОЗДАТЕЛЬ всего прекрасного, ОН – СОЗИДАТЕЛЬ, тогда он заслуженно носит это высокое звание ЧЕЛОВЕК. ОН – НЕ ИМЕЕТ МОРАЛЬНОГО ПРАВА БЫТЬ РАЗРУШИТЕЛЕМ.

Виктору приснилась Диана, они бродят в Летнем саду по аллее. На одной из них тайно встречались лицеист Александр Пушкин и юная пятнадцатилетняя вдова графиня. Поэт читает пылкому созданию стихи, и трепет чувств овладевает ими от слов божественной любви…

* * *

…Первые лучи скользнули из-за гор мириадами золотых стрел и растворились в небе, перистые облака окрасились в розовый цвет. Сумерки растаяли, спеша дать солнцу согреть озябшую природу, тайга проснулась, хвоя заблестела искрами алмазных капель росы.

В зимовье сквозь оконце сочится свет. На нарах спят одетыми таёжники. Виталий укрыт простынёй. Подложив под голову руки, нестерпимым храпом храпит Владимир Аверьянов. Что-то во сне пробурчал Колпаков Александр.

Виктор проснулся и почувствовал, что отлежал руку на лапнике. Сел на нары, потянулся и стал растирать мышцы. Печка-буржуйка остыла, от пола тянуло сыростью и холодом. «Пришли бы вчера к зимовью пораньше, осмотрелись бы, на чём спать, – подумал он, – наломал бы мелких хвойных веток». Осторожно, чтобы не разбудить таёжников, накрутил портянки и обул сапоги. Застегнув фуфайку, накинул лямки рюкзака на плечо, снял железный крючок с петли на двери, приоткрыл.

Первой выскользнула лайка. Отчаянно залаяв и виляя хвостом, собака побежала к костру, спугнула лису и с лаем погнала её в лес. Небо наполнялось синью. Лучи солнца скользили по вершинам гор и склонам кедровой тайги. Свежий морозный воздух обжег лёгкие, пьяня голову.

– Замечательно! Хотя и прохладно, – прошептал Виктор, положил рюкзак на обеденный стол у черного от углей кострища. С берёзы содрал кусок бересты и сложил горкой на потухшем костре. На чурке наколол топором мелких сухих лучин, составил их шалашиком над берестой, поджёг. Береста занялась пламенем, костёрчик задымил, набирая силу. Собрав недогоревшие ночью ветки и дрова с обугленными концами, подложил в костёр.

Из тайги прибежала лайка и стала рыскать, вынюхивая следы лисицы вокруг зимовья. Ветерок приносил аромат подкопченной рыбы от коптильни.

В котелке с вечера остался чай, он взялся тонкой корочкой льда. Стукнув кружкой, зачерпнул, согрел кружку в ладонях, попробовал очень вкусного чаю на лимоннике. От холода заломило зубы, тело пробил озноб. Сон сняло как рукой. Согрев над огнём котелок, выплеснул остатки на землю и пошёл к ручью по воду. Тропа петляет среди деревьев. Сквозь рыжую хвою и прелую листву пробивалась первая нежная зелень травы, над ней высятся листья черемши.

Берег реки схвачен тонким льдом, в ранних предрассветных сумерках тускло поблескивает, как слюда. В прозрачной воде дно из разноцветных камней-окатышей.

Зачерпнув котелком воды, вернулся к костру.

Дым тянется к небу, растворяясь в нём, уплывает по вершинам деревьев и растворяется.

Виктор подвесил котелок над огнём, сел за обеденный стол и стал завороженно глядеть на красные угли и пламя, поплыли воспоминания.

* * *

Заповедник Аскания-Нова. Преддипломная практика. Предложили взять научную тему по зебрам, пообещав служебную квартиру.

Тёплый климат, близость Чёрного моря, Вот она, самостоятельная жизнь!.. Вот она!.. Свобода!.. Ленинград с его дождями, туманом и холодом надоел.

Как здорово, что у меня через месяц будет квартира!.. Теперь можно подумать и о подруге жизни, собственной семье!..

…Мама в шоке!.. У мамы сердце!.. Она из пузырька капает валерьянку в стакан с водой.

«А вдруг и правда у мамы сердце не выдержит, если он уедет?!»

Мама пришла в себя и стала обзванивать подруг.

Нашлись и нужные связи, и справка.

Оказалось, за мамой нужен уход!.. Она унесла документ в институт. Приказ изменён. Как мама и мечтала, сын будет работать в школе, и учиться в аспирантуре.

…Выпускной вечер в ресторане по случаю защиты дипломов. Поздравления. Шутки. Смех.

За столом Диана сидит напротив. Её грациозная осанка, изысканные манеры аристократки, причёска, выразительные и живые глаза, милый разговор полушёпотом всколыхнули чувства лирика. Шампанское. Музыка. Приглушённый шум разговоров. Пригласил на танец. Она улыбнулась и кивнула головой. Понял, давно понял, а теперь убедился, что я ей не безразличен. И воспринял момент иначе!.. Остро!.. Её открытая искренняя улыбка иная!.. Вовсе не любезность!..

И тут осознал!.. Влюбился!.. Влюбился давно!.. На первом курсе!.. С первого взгляда!.. Как мальчишка!..

Первая любовь!.. Она в глубине сердца, она все эти годы со мной!..

Из ресторана стали расходиться.

– Если позволишь, я провожу тебя.

Диана выразительно посмотрела, озорно сощурив глаза, кивнула в знак согласия.

…Они идут по набережной Невы, украшенной львами. Он читает стихи. Влажный ночной тёплый воздух Балтийского моря ласкает лица, руки, плечи. Небо играет красками белой ночи.

На Виктора накатила волна чувств, подогретая шампанским.

Подъезд её дома.

– Я полюбил тебя ещё тогда!.. В юности, на первом курсе!..

– И что же ты ни разу не сказал об этом?..

– Однажды мама заметила, что я разглядываю твоё фото. Помнишь, мы как-то группой гуляли в летнем парке и фотались? И что?.. От мамы получил: никаких девочек! Рано ещё!.. Живу, как кролик под взглядом удава.

– Разве такое бывает?

– В музей. В кино. В Эрмитаж. Всюду она с зонтиком и курточкой для меня в сумке. Если простыл, тогда – всё!.. Гаси свет!.. Паника!.. Доктора и горстями таблетки!.. Горчичники!.. Банки!.. Растирания!.. Не хочу, чтобы так продолжалось. Хочу быть с тобой… и только с тобой!.. В Ленинграде мама будет диктовать свою волю и не даст покоя. Меня ждут в заповеднике Аскания-Нова!… Поедем вместе!..