Сокровище нумизмата

Сокровище нумизмата
Геннадий Андреевич Харламов

Столичный журналист-середнячок, совершенно неожиданно становится главным действующим лицом в серии загадочных, драматических событий. Все начинается с таинственной смерти гения нумизматики. Существует подозрение, что его смерть была насильственной. В ходе розыска выясняется, что, помимо главного героя, поисками пропавшей коллекции нумизмата занимается еще кое-кто. Смерть нумизмата становится не единственной в этой крайне запутанной истории, а развязка оказывается совершенно непредсказуемой.

Сокровище нумизмата

Геннадий Андреевич Харламов

Нумизмат Андрей Геннадьевич Харламов

© Геннадий Андреевич Харламов, 2024

ISBN 978-5-0062-4597-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сокровище нумизмата

Глава 1. Утро добрым не бывает

Как же хорошо! Что может быть лучше, чем лежать в удобном гамаке на берегу голубого, как небо, моря. Ветер ласкает волосы, высоко в небе кричат чайки, в руке экзотический коктейль и понимание того, что жизнь удалась. От удовольствия я прикрыл глаза и старался вдыхать этот дивный воздух полной грудью…

Мое блаженство нарушил омерзительный звук будильника. Да, увы, это опять оказалось всего лишь сном. Возвращаться в реальность мне совершенно не хотелось. Там, в моем сне, я был успешным и богатым, путешествовал по миру и отдыхал на лазурном берегу, а здесь я – всего лишь тридцатилетний и весьма посредственный, надо признать, журналист.

Вопрос с выбором профессии передо мной не стоял никогда. У нас журналистская династия, если позволите. Мои отец, дядя, старший брат – все посвятили себя этой сфере деятельности. Освещают жизнь нашей страны от глобальных новостей до вполне бытовых вопросов.

Большинство людей не воспринимают нас всерьез, считают, что журналисты занимаются ерундой и роются в чужих мусорных ведрах, но я с этим категорически не согласен. Считая, что профессия важна, при подготовке любой публикации я всегда выкладывался по полной, будь то забастовки мусорщиков, или кража соседкой кота тети Зины. Правда, в отличие от брата, добиться каких—то заметных успехов в профессии у меня не получилось. К своим тридцати пяти он успел сделать карьеру, несколько лет возглавляя отдел расследований одного из самых тиражных и популярных столичных изданий, а потом и вовсе стал главным редактором этой газеты.

Сразу после окончания мною факультета журналистики он подтянул меня к себе в редакцию, но пока что мои репортажи, мягко говоря, не зажигали. В какой-то момент это превратилось в клише: на разработку всех несуразных сюжетов, которые в газете обычно размещают перед сканвордами и анекдотами, отправляли именно меня. Добиться возможности написания серьезного материала, не говоря уже про журналистское расследование, я никак не мог.

В какой-то момент амбиции отступили, и я совершил главную ошибку – поплыл по течению, отпустив ситуацию. Небольшая зарплата вполне компенсировалась отсутствием семьи, хобби и небольшой съемной студией на окраине Москвы.

Сегодня вместо того, чтобы собираться на работу, я опять гонял мысли в голове, они, конечно, отступят сразу после того, как я перешагну порог студии, но вот утренний кофе я уже пропустил. Пока одевался, зазвонил телефон.

– Да, – ответил я сонным голосом.

– Сажин Дмитрий Григорьевич ваш брат? – раздался сухой незнакомый голос.

– Да.

Подумалось: может, мошенники? – сейчас будут разводить на деньги или еще что—то в том же духе. Но тут до меня дошло, что звонили с номера брата.

– Кто говорит? – спросил я.

– Фельдшер «скорой». Везем вашего брата в больницу, он очень просил позвонить вам, пока еще был в сознании.

– Что с ним?

– Ножевое ранение. Сразу скажу: повода для беспокойства нет, удар был по касательной, жизненно важные органы не пострадали. В больнице заштопают, посмотрят за ним неделю и отпустят домой. Он настойчиво просил вас к нему приехать. Записывайте адрес.

– Пишу, – ответил я, в панике разыскивая ручку и блокнот.

– Коломенский проспект, дом четыре.

Сразу после этого дали «отбой». Я не совсем понимал, что случилось, но слова о том, что ничего критичного нет, слегка успокоили меня. Одной рукой я завязывал шарф, другой гуглил самый быстрый маршрут до нужного адреса. Все прежние мысли моментально испарились из головы.

Пока добирался до метро, мне позвонили сразу несколько человек с работы, хотели узнать, где мой брат. Он, конечно, мог пропадать по несколько дней, но рано или поздно приносил в отдел очередную сенсацию, анонс о которой непременно попадал на первую полосу, однако на понедельничные планерки он никогда не опаздывал, в отличие от меня.

Говорить коллегам правду, не узнав подробности от первоисточника, я не стал. Десять минут под проливным дождем, полчаса на метро в окружении сонных и недовольных горожан – и я был на пороге больницы. Как забегал внутрь, искал пост и вместе с медицинской сестрой искал палату, помню плохо. Туман рассеялся только в тот момент, когда я оказался на стуле перед кроватью брата.

Он лежал с закрытыми глазами, живот перебинтован, а из вены на руке торчала капельница. Над головой стоял высокий штатив с пакетом, из которого медленно капала прозрачная жидкость. На пальце руки пульсоксиметр, подключенный к небольшому монитору на стене.

– Дима, – сказал я, слегка касаясь его плеча.

– Привет. Спасибо, что приехал.

– Что случилось? Как ты?

– Все в порядке, обо мне потом.

– Что значит потом? Ты можешь сказать, что случилось?

– Помнишь наркомана, кошмарившего подъезд в Химках, которого посадили после моей публикации? Вышел спустя три года по УДО. Накачался дурью и пытался отомстить. Только перестарался с дозой: когда мы встретились, он едва стоял на ногах. Пытался ударить ножом, но я оттолкнул его и, падая, зацепил бок. Это было на улице, куча людей, кто-то вызвал скорую, кто-то полицию. Думаю, сядет теперь уже надолго и без всяких УДО.

Он перевел дыхание.

– Но дело не в этом. Мне нужна твоя помощь. Доктор сказал, что я тут на месяц, они нашли что-то еще, не суть. У меня очень важное дело, нежелательно афишировать будущий репортаж. Я хочу попросить тебя начать его.

– Я? Может, лучше доверить это Яше или Марине с Игорем? Они крутые, а мой удел – сам знаешь: бабки и бытовые конфликты…

От сказанного мне самому стало как-то грустно, но, что делать, такова не очень-то сладкая правда. А вот сюжеты брата оказывались всегда сложными и крутыми. Имея связи в полиции и острый и незаурядный ум, он выдавал невероятные повороты и всегда доводил дело до конца.

– Я не совсем уверен, что не запорю все даже на самом начале, – продолжил я.

Лицо брата тронула легкая полуулыбка:

– Отчасти ты прав, к сожалению, однако тут есть два «но». Первое: я не могу доверить это никому, кроме тебя. Остальные, так или иначе, сольют информацию – друг другу, конкурентам, а ты – нет. В этом плане я уверен в тебе. Второе: ты явно себя недооцениваешь. Докажи это в первую очередь сам себе. Ну и потом, я всегда буду на связи, ты можешь проконсультироваться со мной по всем вопросам.

– Пффф… – выдохнул я. – Что ж, окей.

Желание попасть на первые страницы, пусть и как соавтору, перебороло страх все испортить.

– Отлично! План такой: для начала позвони по этому номеру, – он протянул мне бумажку.

– Филипп Самуилович? А кто это?

– Нумизмат. Довольно известный в своих кругах. Владелец антикварной лавки в Домодедово. Встреться с ним, у него умер друг, полиция ссылается на несчастный случай, но он уверен, что это убийство. Не тушуйся, он тебе все расскажет, главное – запиши весь разговор на диктофон и задавай побольше нужных вопросов. Как переговорите – приезжай ко мне. Не знаю, что в меня заливают, но я очень хочу спать. На работе ничего не говори ни про меня, ни про мое поручение. Сам наберу контору, дам указания и скажу, что ты поехал писать что-то в своем стиле, – он хлопнул меня по плечу слабой рукой и закрыл глаза.

Выйдя из больницы, я какое-то время простоял на крыльце. Осень выдалась особенно дождливой, серые пейзажи и постоянная слякоть не располагали к рабочему вдохновению. Бумажка в руке намокла, и чернила начали растекаться. Вспомнив про звонок, я быстро набрал записанный номер. После продолжительных гудков в трубке раздался очень приятный голос: