По дороге жизни. Сборник рассказов

Говоря об истории советского спорта, вспоминаю моего друга Анатолия Виноградова. Толя выиграл первенство СССР среди старших юношей. Успешно выступал и среди юниоров, но дальнейшей карьере помешал случай, после которого он не смог успешно выступать на ринге. Так что же произошло? Команда боксёров сборной Москвы готовилась ко всесоюзным соревнованиям. Анатолий в своей весовой категории был сильнейшим, он заслужил своё место в команде. За неделю до начала первенства он и его товарищ по команде в той же весовой категории проводили тренировочный бой. Тренер остановил спортсменов, чтобы сделать им замечание, и в момент, когда Толя стоял с опущенными руками и внимательно слушал наставника, соперник точным прямым с правой пробил ему в голову. Толя удара не ожидал. В итоге – тяжёлый нокдаун. И всё – мимо соревнований, а на них поехал его соперник по спаррингу. После этого случая Анатолий некоторое время ещё выступал, подтверждая класс мастера спорта, но более высоких результатов уже не показывал, потому и решил поступить на факультет физического воспитания и стать тренером. В институт успешно окончил, совмещая учёбу с тренерской работой.

Я пишу о друге, он для меня был и останется Толей, но необходимо уважить тренера. А если тренер, то, конечно, Анатолий Николаевич. Тренером он был от Бога. Не просто тренером, а что самое главное в воспитании – педагогом. Он учил своих подопечных не только правильно наносить удары, но и давал им правильные ориентиры в жизни. Анатолий Николаевич подготовил много хороших спортсменов. Всех не перечислишь, но назову ученика, который принял эстафету от своего тренера и достойно её несёт до настоящего времени, готовя боксёров высокого международного класса. Это Зуфер Мустафьевич Хусяйнов – заслуженный тренер России, кандидат педагогических наук, заведующий кафедрой физического воспитания Московского горного университета, профессор. Многие ученики Анатолия Николаевича окончили вузы, такие, как МВТУ им. Баумана, МЭИ, институт физкультуры. Все достойно и твёрдой поступью идут по жизни. Даже в «лихие» девяностые никто из них «не споткнулся».

Мы все: его ученики, друзья – будем помнить его тренерский талант, доброту по отношению ко всем людям. В последние годы Анатолий Николаевич обратился к Богу. Ходил в церковь, читал серьёзную православную литературу. Свою квартиру завещал священнику, у которого четверо детей. Вот такой он был человек.

«Главное – выиграть»

В спорте надо жить ярко,

В спорте надо жить честно…

Анатолий родился в середине голодных 30-х годов в деревне недалеко от Сталинграда. Вскоре началась война. Во время налёта немецкой авиации на город зацепило и Толину деревню. В живых остались немногие из её жителей, в том числе и он. Через неделю по деревне, точнее по тому, что от неё осталось, проходили отступающие части Красной Армии. Мальчишку подобрали артиллеристы. Накормили. С ними доехал до Сталинграда. Хотели оставить в части как сына полка, но таких бездомных сирот набралось не один десяток. В результате Анатолий оказался в приюте в Курске, потом в детдоме в Подмосковье. Годы, проведённые в нём, вспоминал с грустью – все голодали, выживали. Но там была хорошая столярная мастерская, да и мастер классный, что очень важно, он любил детей. Как потом стало известно, семья наставника погибла при бомбёжке.

Шло время, Толя взрослел. Ему нравилось заниматься спортом. Играл в футбол, в волейбол, увлекался греблей на байдарке. Казалось бы, послевоенное время, детдом – какая гребля? Каким образом в детском доме оказались лодки, никто вспомнить не мог. Ребята с помощью мастера по столярному делу восстановили инвентарь и получили возможность совершенствовать своё спортивное мастерство.

Когда пришло время отправиться в свободное жизненное плавание, Анатолий получил путевку на завод «Серп и молот». Там дали место в общежитии. Работал по специальности в столярном цеху. Жил как многие в те годы: работал, учился, занимался спортом – играл за завод в волейбол и футбол. Надо отметить, что Толя к восемнадцати годам имел серьёзные габариты, ростом был в сто девяносто сантиметров. Вскоре и в армию его призвали. Во время прохождения курса молодого бойца на Толю обратили внимание преподаватели физической подготовки. Один из них был мастером спорта по гребле на байдарке. Из беседы с Анатолием он узнал, что тот два года занимался греблей в детдоме и имеет определённые навыки в этом виде спорта. Руководство части командировало парня для дальнейшего прохождения службы в ЦВСК ВМФ, конечно, с испытательным сроком. В клубе оставляли только тех, кто пройдёт отбор. Остальных списывали для дальнейшей службы на флотах страны.

Анатолий рассказал мне, как он прошёл отбор и остался в клубе: «В ЦВСК ВМФ мне дали форму, но главное – обеспечили питанием. Я так не ел никогда. Салаты, бифштексы, котлеты – всё из мяса, а не хлеба, да ещё два раза в день. Утром – сгущёнка, сыр, масло, кофе. Я сказал себе: «Толян, тебя из этой сказки вынесут только мёртвым, вперёд ногами». На отборе по ОФП показал хорошие результаты – все нормативы выполнил с перебором. После испытаний осталось восемь человек. Начались отборочные по гребле в одиночках. В своём заезде я был вторым из четверых, попал в финал. Он был намечен на следующий день. Соревнования проходили на Москве-реке. Время года – вторая половина марта. Незамёрзшей была только полынья где-то метров двести. В те годы спортивная база ЦВСК ВМФ находилась на Ленинских горах рядом с трамплином, напротив строящегося стадиона «Лужники». И вот перед выходом на старт тренер объявляет нам: «Первых двух беру на сборы – остальные на флот, служить Родине!» Александр Иванович Антошин был великим тренером. Подготовил десятки мастеров спорта, многие его ученики, в том числе и я, стали чемпионами СССР, Европы, мира, Олимпийских игр. Итак, вышли на старт. Я оказался в середине. Думаю, «Это шанс!» Дают команду: «На старт! Внимание! Марш!» Я пробиваю веслом лодку соперника слева. Меня чуть развернуло, на втором гребке пробиваю лодку соперника справа. Дальше рубанул «по-чёрному», на одном дыхании. Финишировал вторым – полкорпуса лодки, но тот, кто выиграл, был сильнее меня и имел больший опыт. Через некоторое время мы с ним в двойке выиграли чемпионат СССР. А те ребята не утонули – берег был рядом, догребли». Сделав паузу после своего рассказа, Анатолий развёл руками и сказал: «А иначе – прощай сказка!»

Невеста

Эта история произошла в 1960 году. Узнал я её от известного спортсмена – пловца и ватерполиста Виктора Иванова. И вот его рассказ.

«После чемпионата СССР в Москве, где я выступил очень удачно, прошёлся по медалям, не остался погулять на радостях, а решил лететь к себе домой в Краснодар. Приехал во Внуково. До отлёта – пара часов. Взял сто пятьдесят коньяку, бутерброды с икрой, выпил за удачу, и вдруг – хлопок по плечу. Оглянулся, стоит Серёга с фибровым чемоданчиком, улыбается. С такими в те годы ходили на тренировки. Говорит: «Ну что, Витёк, поздравляю тебя с медалями! Летим домой?» Он был родом из Краснодара. Я его тоже поздравил со всеми его победами в сезоне на чемпионатах всех уровней. Серёга был известным борцом. Заказали бутылку коньяка, закуски. Сергей не дал мне расплатиться, открыл чемодан, достал деньги. Сказал, что успел получить премиальные в спорткомитете. А денег в его чемодане было сорок тысяч. Кстати, он выиграл и чемпионат мира. Короче, сели в ресторане. Слово за слово, рюмка за рюмкой и забыли, куда летим и когда. В беседе я Сергею рассказал, что у меня есть девушка. Она из Краснодара, но учится в Ленинграде в пединституте. Уже давно не виделись. Серёга говорит: «Витёк, всё, летим в Ленинград».

Прилетели в город на Неве, чуть поспали в зале ожидания, попили кефирчику, зашли в парикмахерскую, привели себя в порядок. Взяли такси и поехали в пединститут. Была середина сентября, и там нам сказали, что её группа уехала на практику в Грозный. Решили лететь домой в Краснодар. Зашли пообедать в шашлычную на Невском, и дальше началось самое интересное. Выпили мы, очевидно, прилично, обед удался. Что произошло к утру следующего дня, мы потом с Сергеем вспомнить так и не смогли. Помню только, что утром сижу в каком-то зале, рядом со мной, положив голову на чемоданчик, спит мой приятель. Я подумал: «Серёга и чемодан на месте – уже хорошо». Разбудил его, огляделись. Серёга говорит: «Витёк, что мы не в Краснодаре, – это точно». Вокруг ходят люди кавказской внешности, и тут слышим объявление по радио об отлёте какого-то рейса, не помню куда, но вылет из Грозного. Итак, деньги на месте, а мы в Грозном. Сергей говорит: «Витёк, пошли в буфет, по кефирчику, и начнём искать твою девушку». Поехали в грозненский пединститут узнать, где студенты из Ленинграда проходят практику. Нам сообщили, что они в сельской местности, но где точно, неизвестно, а поскольку день воскресный, то и узнать это не у кого. Конечно, я расстроился.

Решили прогуляться по городу, пообедать без спиртного и полететь в Москву. На Краснодар рейсов не было. Идём по улице, которая круто спускается вниз. Вокруг частные дома. Вижу, нам на встречу поднимается группа молодых людей. Точнее, три девушки и четверо парней. Разговаривают, смеются, и вдруг я в одной из девушек узнаю свою подругу. Она смотрит на меня с удивлением. Мы перешли улицу, поздоровались. Она спросила: «Как ты тут оказался?» Я ответил, что летали в Ленинград, узнали, что у неё здесь практика. Приехал повидаться. Я представил Сергея. Мы вели дружелюбный разговор, не обращая внимания на молодых людей. Ребята стали проявлять агрессию в наш адрес, громко высказываясь, что эти девушки гуляют с ними, и предложили идти своей дорогой, иначе нам не поздоровиться. На их слова мы с Сергеем не обратили внимания, потому как, если бы началась драка, у ребят шансов против нас не было. Один из парней громко что-то прокричал на своём языке, повернувшись в сторону. Моя знакомая и её подруги громко крикнули: «Ребята, бегите! Сейчас к ним выскочит подмога!» Мы рванули, хорошо, что под горку. Оглянувшись, я увидел, что противников стало в два раза больше. Кричу: «Серёга, чем дальше будем бежать, тем их станет больше!» Мы остановились у одного из домов. Вырвали по деревянному дрыну и приготовились к нападению. Будь что будет. Вдруг видим: по дороге в гору медленно поднимается автобус. Старый ЗИС. На лобовом стекле большой лист с надписью «Сборная СССР. Бокс». Автобус останавливается рядом с нами. На ступеньке стоит Евгений Огуренков – великий советский боксёр, главный тренер сборной СССР по боксу и просит кого-то из спортсменов выйти из автобуса. Выскочило пять или шесть человек. Все в костюмах с надписью СССР на груди. Мы слышим, Огуренков кричит: «Ребята, берегите руки, работайте по корпусу!» Мы с Сергеем рассмеялись, бросили колья. Наши противники, уже человек двадцать, остановились. Минут пять постояли, агрессия у ребят прошла. Огуренков крикнул: «Ребята, в автобус! Опаздываем на матч!» Мы тоже вошли в него и поехали вместе с командой. Серёга отправился по салону здороваться с ребятами, многие были с ним знакомы, выступали в одном клубе за Советскую Армию.

Подъехали к грозненскому цирку. Там должна была состояться встреча по боксу между первой и второй сборными СССР для популяризации этого вида спорта в республике. В цирке было полно народа, только мужское население, все поединки очень понравились. Зрители болели страстно. После окончания все поехали в гостиницу, и на следующий день мы вместе с боксёрами рано утром спецрейсом улетели в Москву. С невестой я так больше и не встретился».

Гимнаст

В семидесятые годы, когда я учился в институте, мне довелось познакомиться Леонидом, который был старше меня на двенадцать лет. Как-то летом он позвонил мне домой и попросил помочь ему в работе в пионерском лагере, куда едет преподавателем физвоспитания. Так получилось, что в июне я был свободен, и согласился. Леонид ехал на всё лето, а я на одну смену. Работая в лагере, мы сошлись ещё больше, и как- то за чаем он откровенно и очень подробно поведал мне о своей судьбе.

«Когда я родился, не знаю. Записали тридцать седьмым годом. Родителей своих не знаю, а свою жизнь начинаю вспоминать только с детдома города Ульяновска. Лет с двенадцати начал покуривать, играть в карты. Получалось хорошо – часто выигрывал у старших и пользовался у них уважением. Они брали меня на дело – воровать. Убегали из детдома, возвращались, но я не помню, чтобы нас за это кто-то ругал. Вернулись, и хорошо. Где-то через год я узнал о том, что кражи – это затея не детдомовцев, а дело ставил дядя Коля – известный вор Колян, не раз сидевший. Он меня приблизил к себе, как мне показалось, за мою ловкость. В детдоме я самостоятельно научился делать переднее и заднее сальто, кувырки, кульбиты. Эти элементы я увидел, когда к нам приезжали гимнасты. Почему точно запомнил, что гимнасты, а не акробаты? Потому что в дальнейшем они сыграли важную роль в моей судьбе, но это было позже.

В тринадцать лет я убежал из детдома, связался с ворами, вошёл в банду, которой руководил дядя Коля. Именно для меня дядя – я его так называл. Для остальных он был Коляном. Жили на «малинах», не всегда воровали, часто грабили, угрожая. Отнимали деньги у рабочих, которые шли домой, получив зарплату. Иногда орудовали ножом или били кирпичом по голове. Я не бил, а только воровал. Дядя Коля меня хвалил за это, ставя другим в пример. «Вот Лёнчик – красавец. Без ножа и кирпича работает».

Однажды мы взяли склад с пушниной. Там было много меховых воротников и шуб каракулевых, лисьих. На дело пошли дядя Коля и взрослые воры, из пацанов взяли только меня. Старшие «затемнили» сторожа, но не били. Только связали. Даже ружьё не отобрали. Я пролез в маленькое окно и открыл запасную дверь. Все меха, воротники, шубы забрать не удалось. То, что взяли, вывезли на телеге, запряжённой лошадью. Была зима, ночь, метель, но до «малины» доехали, хотя часто приходилось помогать лошади – колёса застревали в снегу. Дом, где находилась «малина», был обычным деревянным бараком. Он стоял на высоком берегу в отдалении от других строений. Зашли в барак, бросили на пол награбленное, получилась гора из меха. Старшие выпили за удачное дело, я не пил, даже не поел, а сразу лёг спать. Утром пошёл кататься с горы на санках и на ногах по ледяной дорожке, которую заливали до самой Волги. О краже я и не вспоминал. Когда вернулся, банда обедала и, конечно, с водкой. Я поел, лёг спать, проспал до самого вечера. Открыл глаза – за окном было темно. Слышу громкий женский голос: «Атас!» За ним мужской: «Мусора!» Колян резко скомандовал: «Хватай хабар, кто что может, и ноги!» – и назвал место, где нужно встретиться через два дня.

Я был мал ростом, но сообразил и одел на себя сразу две шубы, как потом оказалось лисьи, и с разгона, оттолкнувшись от стола, рыбкой прыгнул в окно, которое выходило на обрыв. С него скатился к реке. Подобрав полы шуб, пошёл на другую «малину». Подошёл к дому, тоже частному, условно постучал. Мне открыла женщина, я назвал себя. Увидев меня, она открыла рот от удивления. Представляю, как я выглядел – весь в снегу и в двух шубах. Зашёл, снял шубы, попил чаю. Сообщил ей, как все было. Она сказала: «Лёня, ложись спать. Если не вернусь до утра, вот здесь тебе приготовлено поесть». А сама пошла наводить атанду по «малинам». Днём вернулась и сказала, что всю банду во главе с Коляном взяли, но он успел скинуть маляву. Там написал, что я молодчик. Вот тут я задумался… Во второй раз могу не уйти, тогда тюрьма и зона.

Через дня три тётя Лена, так звали женщину, продала шубы и дала мне приличную сумму денег. Сказав при этом: «Это твоя доля. Ты заработал и не попался». Спросила меня: «А что дальше-то делать будешь?» Я сказал, что пойду в свой детдом. Она внимательно посмотрела на меня, кивнула. «Ну и правильно. Только пойдём на рынок и купим тебе хорошую одежду. В этом рванье стыдно в детдоме появляться». Пошли на рынок. Там тётю Лену все знали, подобрали мне хорошую одежду. Даже детское зимнее пальто на ватине с каракулевым воротником, почти новое. Вернулись домой. Я помылся, поел, нарядился во всё новое, собрался уходить. Тётя Лена сказала: «Лёня, деньги все не бери с собой, оставь. В детдоме таких денег даже учителя не видели за всю жизнь. Вопросы будут. Деньги твои я не истрачу. Приходи в любой момент, я их отдам». Она была права, я кивнул, попрощался и отправился в детдом.

Шёл 1951 год, мне было почти четырнадцать лет. Вернулся в детский дом. Все ребята, преподаватели, директор – добрая женщина встретили хорошо. Их, конечно, удивил мой прикид – одет по тем временам я был классно, но откуда что спрашивать не стали. На следующий день пришли из милиции, побеседовали со мной недолго. В ходе беседы понял, что они знали о том, что я был в банде у Коляна, но разошлись краями, по-хорошему. Год учёбы я пропустил. Пошёл опять в пятый класс. Так как решил завязать с воровством, то даже карты в руки брать не стал, а взялся за учёбу. Мне было четырнадцать, а образования всего четыре класса. Чтобы пойти в ремесленное училище, надо было окончить семилетку.

Всё это время у меня из головы не выходило выступление гимнастов на празднике в нашем детдоме. Гимнастическая секция общества «Трудовые резервы» была рядом с ним. Кстати, ремесленное училище находилось тут же. Я попросил воспитательницу, которая была у нас классным руководителем, чтобы она помогла мне поступить в гимнастическую секцию. Классная, конечно, помогла. Она видела, как я изменился и в поведении, и в отношении к учёбе. То, что я отошёл от воровских дел, мне никто не предъявил ни в детдоме, ни старшие подельники.

Я начал заниматься гимнастикой, результаты росли, как грибы после дождя. Учась в седьмом классе, уже уверенно работал по второму взрослому разряду. Летом стал чемпионом области среди юношей в упражнениях на перекладине, брусьях и в вольных. В многоборье медали не разыгрывались. Окончив седьмой класс, пошёл в ремесленное училище, и, разумеется, выступал за общество «Трудовые резервы». Себе поставил задачу: выполнить первый взрослый разряд и окончить десятилетку. То, что задумал, выполнил. Окончил ремесленное училище, получил аттестат зрелости и выполнил первый взрослый. На чемпионате области стал чемпионом в многоборье. Обо мне даже написали в местной газете небольшую заметку. Поступил в пединститут на факультет физического воспитания. Жизнь шла своим чередом – учился, тренировался. По окончанию первого курса очень близко подобрался к нормативам мастера спорта СССР.

Летом, участвуя в соревнованиях, до норматива не добрал совсем чуть, хотя выступил успешно – с медалями. Выхожу после состязаний, смотрю, стоит группа мужчин, все смотрят на меня и улыбаются, пригляделся – Колян с корешами. Сам к ним подошёл, поздоровался со всеми. Дядя Коля сказал: «Ну, молодчик Лёня! Красиво пируэтины заделывал!» Потом кивнул, и ребята отошли. Мы остались вдвоём. Он спросил, как живу, чем помочь, может, деньги нужны. «Кстати, у Лены твои деньги лежат в сохранности». Я вежливо отказался от помощи и деньги у тёти Лены решил не брать. Сказал, что живу в общежитии бесплатно, получаю талоны на питание и стипендию, как студент и спортсмен. Дядя

Коля протянул мне руку, сказал: «Ну, молодец, желаю тебе стать чемпионом СССР. Будем за тебя болеть». Засмеялся, добавил: «Ну, ты, Лёня, – красава. Как тогда ушёл!» Расстались по-доброму.

Больше я с дядей Колей и его ребятами не встретился. Меня ждала столица нашей родины. Приехал в Москву, оформил перевод в «Динамо» и в государственный центральный институт физкультуры. Дали общежитие, стипендию. С деньгами было всё в порядке – хватало. Дальше пошло, как по накатанной. Выполнил норматив мастера спорта СССР и в чемпионате СССР 1954 года вошёл в десятку в многоборье в упражнениях на снарядах ещё ближе. В 1955 году – в резерв сборной СССР и стал готовиться к Олимпийским играм, которые должны были состояться в Мельбурне в 1956 году. Но все мои мечты рухнули в одно мгновенье.

Летом 1955 года в День физкультурника на стадионе «Динамо» состоялся спортивный праздник. Присутствовали члены правительства и лично Н.С. Хрущёв. Я должен был выступать на перекладине один и в паре. В основном, выполнять большие обороты. Утром до начала праздника прошёл дождь, перекладину не протёрли, а я не проверил. Она находилась на высоте пяти метров, чтобы все зрители видели выступление гимнастов. Я поднялся, вышел на большие обороты, чувствую, руки не держат, скользят, а сделать уже ничего нельзя. На третьем обороте сорвался. Очнулся в больнице. Шея, грудь – в гипсе. Испугался за ноги, проверил – всё нормально. Думаю: «Уже хорошо!» Потом мне рассказали, что после падения я встал и пытался залезть на перекладину для продолжения упражнения, но меня сняли и положили на носилки. Потом год по больницам. Вылез. Начал восстанавливаться. Получил высшее образование – окончил институт. Но на большом спорте пришлось поставить жирную точку. Пошёл работать в школу учителем физкультуры. Это жизнь – получилось так, как получилось. Считаю, что всё хорошо закончилось. Мог бы стать инвалидом».

В Париже

Во французской столице приходилось бывать не раз. Где-то в конце семидесятых приехали мы в Париж с Евгением, моим близким другом. Гуляя по городу, как в песне Владимира Высоцкого «Ах, милый Ваня, я гуляю по Парижу…», вспомнили одну историю, которую нам рассказали футболисты сборной команды СССР за ужином в ресторане гостиницы «Интурист». Но я вспомнил её только тридцать лет спустя. Участников тех событий уже нет в живых.

Дело было в 1967 году. Сборная СССР по футболу прилетела в Париж на товарищескую встречу с командой Франции. Игра должна была состояться вечером следующего дня на стадионе Парк де Пренс. Разместились в гостинице, пообедали, отдохнули, поехали на тренировку – почувствовать газон. После – в автобус, в гостиницу, поужинали и оставшийся вечер свободен. Пошли знакомиться с городом.

В те времена советским людям за границей не разрешалось гулять даже вдвоём, только вчетвером. Назначался обязательно старший группы. В этой четвёрке двое были уже чемпионами Европы, чемпионата, который состоялся 1960 году. Тогда команда сборной СССР в финальном матче победила сборную Югославии со счётом 2:1 и стала чемпионом Европы. Прошло уже более пятидесяти лет, а нашим, так сказать, футболистам, увы, ничего серьёзного в Европе и мире выиграть не удалось.

Итак, прошлись по окрестностям, решили вернуться в гостиницу отдохнуть перед завтрашней игрой. И вдруг видят витрину, а там не манекены, а живые барышни, причем очень мало одетые сидят. Решили зайти посмотреть, тем более суточные выдали заранее, потому что после игры – сразу в аэропорт и в Москву. Умолчим о подробностях, скажем только, что все четверо загуляли по-русски, с размахом. Все суточные остались у барышень. На отбой, конечно, опоздали, но в номера зашли тихо.

Часов в шесть утра, не сговариваясь, встретились в номере у доктора команды, который проживал в отдельном номере. Всё просто: ребята знали, что у врача есть спирт. Естественно, он им налил – не дал умереть. Узнав, что оставили в борделе все свои суточные, дал из своих – на сувениры. Ребята в долгу не остались. Пошли спать. Встали, позавтракали, из гостиницы не выходили, решили, что сувениры купят в аэропорту.

И, наконец, о главном ради чего и приехали в Париж, – о матче. «Игра забывается, а счёт остаётся», – так сказал великий английский футболист сэр Стэнли Мэтьюз. Сборная СССР победила тогда со счётом 4:2. Жирную точку в этой игре, забив четвёртый гол, поставил Эдуард Стрельцов.

О друге

Ушёл из жизни мой друг Геннадий Ивкин. Он достойно бился с болезнью, дважды оказывался в больнице, но возвращался домой победителем. Мы были уверены, что все беды остались позади, но сердце его не выдержало. Вспоминаю, познакомились мы с ним в Лужниках в плавательном бассейне.

В студенческие годы мы выступали в соревнованиях по плаванию и оказались в группе одного тренера Анатолия Фёдоровича Титова, которого тоже уже нет в живых. Он помог нам выбрать правильное направление в жизни. Геннадий в то время учился на втором курсе электромеханического техникума имени А.Б. Красина, активно занимался спортом, выступал за своё учебное заведение в соревнованиях по плаванию, лёгкой атлетике, стрельбе. Несмотря на многочисленные спортивные увлечения учился хорошо. И со своей будущей женой он познакомился в том же техникуме. Люда училась с ним на одном курсе.

Как-то после тренировки мы пили чай в буфете бассейна, и я предложил Геннадию заняться морским многоборьем. В этот вид спорта входило пять дисциплин: бег 1500 метров, плавание вольным стилем 400 метров, стрельба из винтовки, парусные гонки и гребля на ялах. Гена задумался, я продолжил: «Тебе до армии остался год, в феврале диплом защитишь, а в мае заберут, займись серьёзно многоборьем. В ЦСКА ВМФ есть штатная команда. В первую команду вряд ли попадёшь, а для второго состава через год будешь в самый раз». Геннадий согласился. Я познакомил его со старшим тренером команды Леонидом Петровичем Бескопыльным, который был хорошим спортсменом и тренером. У Геннадия всё получилось. Защитил диплом, пошёл служить матросом Высшей школы спортивного мастерства Центрального Спортивного клуба ВМФ. За годы службы вырос как спортсмен, выполнил норматив мастера спорта СССР, с успехом выступал на всесоюзных соревнованиях.

Интересен один случай, произошедший на чемпионате Вооружённых сил СССР в Баку. Шёл август. Жара страшная. Дистанция кросса проходила по горной тропе. После своего забега я пошёл поддержать Геннадия, который стартовал позже. Бежит он, а перед ним переползает тропинку гюрза, он её увидел, а дальше произошло неожиданное: Гена совершил прыжок, пролетев метра три, а, может быть, и больше. Крикнул: «Нормально!» И побежал дальше. На чемпионате выступили хорошо – вернулись с медалями.

Гена был парнем не из робкого десятка. Как-то отправился в увольнение с товарищем по команде. Было начало лета. С утра поехали на тренировку в Лужники. После решили прогуляться по Ленинским горам. Шли по пешеходной дорожке Метромоста. Тут Гена останавливается и говорит: «А слабо военморам прыгнуть в Москва-реку?» И, не раздумывая, оба сиганули ногами вниз. Вошли в воду удачно, но вылезали с большим трудом. Замечу, что ребята были трезвыми, просто решили покуражиться. Как военмору да без куража?

Вспоминаю, как мы с Геннадием однажды отметили праздник День Советской Армии и Военно-Морского Флота. Был 1972 год. Я возобновил занятия боксом. Тренировался под руководством Станислава Ивановича Степашкина, чемпиона Олимпийских игр, и Анатолия Николаевича Виноградова, известного боксёра и тренера. С ними я дружил многие годы. Заканчиваю тренировку, вижу в зал входит Геннадий с большим пакетом. Поприветствовал всех: «С праздником, дорогие друзья! Примите подарок от военмора». В пакете было несколько бутылок вина (в то время никто из нас водку не жаловал). Мы сели вчетвером, три бутылки ушли влёт. Стасу надо было домой, да и мы хотели уходить. Вышли из зала на улицу, Стас попрощался и ушёл. Мы остались втроём. Толя попросил нас подождать минут пятнадцать и ушёл. Остались вдвоём. Дул сильный ветер, стоял лёгкий морозец. Вдруг Гена бросает свою крылатую фразу: «А слабо двум военморам по карнизу пробежать круг в честь праздника?» Подтянувшись, полез по пожарной лестнице вверх. Я за ним. Это была пятиэтажка. Гена побежал первым, я за ним. К счастью, мы не упали. Смотрим вниз, а там стоит Толя с авоськой и с ужасом смотрит на нас. Мы благополучно спустились. Анатолий Николаевич сделал нам выговор: «Я всё видел! Вы что творите? У меня чуть сердце не остановилось!» Нам оставалось только промолчать. Вернулись в зал, выпили ещё пару бутылок за праздник, за то, что не упали и остались живыми. Впоследствии, встречаясь с Геннадием, часто вспоминали этот случай. Какие же дураки были, могли ведь сорваться!

Жизнь шла своим чередом. Геннадий учился, тренировался, окончил институт, написал и защитил кандидатскую диссертацию, помогал другим писать кандидатские, возглавлял комплексную научную группу федерации лёгкой атлетики Советского Союза – не без успеха. Пришли 90-е, страна развалилась, надо было думать, как выжить и прокормить семью. К тому времени у Геннадия было двое детей – дочка и сын. Он серьёзно занялся массажем и стал профессионалом в этом деле. Постоянно совершенствовался, а летом ездил в Астраханскую область – подработать на уборке бахчевых. В бригаде у него работали наши друзья – Анатолий Виноградов и Станислав Степашкин. Так приходилось выживать в те годы даже олимпийским чемпионам. Эта работа дала возможность достойно финансово поддержать семью. Геннадий и Людмила хорошо воспитали своих детей. К сожалению, болезнь унесла их обоих: КОВИД не делит людей на плохих и хороших. Вспоминая Геннадия, нашу юность, спортивную жизнь, я всегда улыбаюсь. Гена был очень жизнерадостным, помнящим добро человеком.

Многоборцы

Время неумолимо, оно стремительно летит. Оглядываясь назад, пишу о людях, с которыми шёл по дороге жизни. Служа в Вооружённых силах СССР в Центральном спортивном клубе Военно-Морского Флота, впоследствии ЦСКА ВМФ, я выступал в морском многоборье. Это важный для Вооружённых сил прикладной вид спорта, куда входят пять дисциплин: плавание 400 метров вольным стилем, бег на 1500 метров по пересечённой местности, стрельба из винтовки на дистанции 50 метров, парусная гонка и гребля на ялах – дистанция 2000 метров. Часто вспоминаю всех ребят из нашей команды, с некоторыми до сих пор поддерживаю отношения, хотя встречаемся нечасто – возраст, а многие, как это не печально, уже ушли из жизни. Трагически погиб и наш тренер Л.П. Безкопыльный.

Леонид Петрович родился на Украине, занимался плаванием и лёгкой атлетикой. Окончил факультет физвоспитания педагогического института. Приехал в Москву и поступил в медицинский институт. Окончив его, пошёл служить в ВМФ, где и увлёкся морским многоборьем. Впоследствии стал работать в клубе ЦСКА ВМФ. Закончив карьеру спортсмена, занялся тренерской деятельностью, стал заслуженным тренером России, затем в качестве главного тренера Вооружённых сил СССР возглавил команду по морскому многоборью. Он автор книги «Морское многоборье».

Наши отношения непросто складывались, но всё быстро нормализовалось, и после того, как я закончил занятия спортом, мы оставались друзьями. Я был знаком с семьёй Леонида Петровича. Супруга его работала в клубе врачом, младший сын – мастер спорта СССР по подводному плаванию, старший – капитан первого ранга, командир атомной подводной лодки. Леонид Петрович закончил службу в должности начальника физической подготовки и спорта ВМФ. Его и супругу сбила машина, когда они переходили дорогу, возвращаясь из магазина. По трагическому стечению обстоятельств, виновником аварии стал подполковник-хирург, который работал в госпитале имени Бурденко и возвращался домой после ночного дежурства. Всегда буду помнить Леонида Петровича и его доброе отношение ко мне.

В нашей команде все без исключения состоялись как личности. Братья Куликовы: старший Виктор и младший Сергей – окончили МВТУ имени Баумана, после получения дипломов связали свои жизни с армией. Оба дослужились до звания полковника, «ковали броневой щит» Советского Союза в ракетостроении. Виктор ушёл из жизни рано – онкология, Сергей жив и здоров. В команде были ещё два брата – Виктор и Николай Жан- ковы. Виктор, старший, успешно выступал не только в морском многоборье, но и современном пятиборье, окончил Московский энергетический институт. Был мастером спорта СССР в этом виде спорта. После занялся бизнесом, а в девяностые, там Виктор не потерялся, продавал автомобили «Жигули». Участь многих, кто был в те времена в этом бизнесе, печальна. Постреляли от Тольятти до Москвы десятки бизнесменов, бандитов, даже воров в законе, но Виктора это не коснулось. Теперь он уже ушел из жизни – не выдержало сердце. Младший Николай не был так успешен в спорте, как старший, но норматив мастера спорта СССР выполнил. Поступил в педагогический институт на факультет физвоспитания, пошёл служить в милицию.