Встретимся в раю, дорогой

– Да, правда, не про тебя. Красавчик, это что-то сладкое и милое. Твое лицо другое, я бы сказала, мужественное. Любая женщина видит сразу: перед ней герой и воин. Еще ты очень сдержан. Тебе подходит другое: суровое мужское обаяние. И похож ты на одного киноартиста, забыла, как его…

– Ты всегда такая прямолинейная?

– Нет. – Варвара засмеялась, покачала головой. – Нет, не всегда. К счастью. Но с тобой, мне кажется, надо именно так, прямо и открыто. Ведь ты предпочитаешь такой стиль общения? Я права?

– В общем, да. Когда это касается личных отношений.

– Вот и хорошо. Так что же насчет твоего семейного положения? Я, как ни странно, тоже люблю ясность и определенность.

– Да был у меня опыт семейной жизни. Не слишком удачный, поэтому я снова, как ты говоришь, на свободе. А ты?

– Я? Я тоже. В таком духе.

Он почувствовал, что от ответа Варвара ушла, ненавязчиво отступила в тень своей тайны. Что ж, он не стал настаивать, пока его вполне устраивал и такой уровень доверия. Ведь еще ничего не ясно, как оно все дальше сложится, как будут развиваться их отношения. А раз так, не следует пытаться пролезть туда, куда пускать тебя никто не собирается. Здесь настойчивость превращается в нахальство, даже в наглость. Зачем это? У каждого должна быть приватная территория, тайная комната, в которой он может спрятаться от всех и отсидеться.

– Показывай, где тут у тебя что? – попросила Варвара.

– Ты присядь, отдохни, – сказал Александр. – Я приготовлю.

– Нет-нет, я привыкла все делать сама.

– Почему? Ты не позволяешь за собой ухаживать?

– Позволяю. И, конечно, люблю, когда за мной ухаживают. Но накрыть на стол, это все-таки не ухаживание.

– А что же это?

– Что это? А это развитие ситуации в стиле – сначала девочку ужинают, потом ее танцуют. Не люблю, не желаю чувствовать себя товаром.

– Ну, почему ж товар? Ты приз. Очень ценный и крайне редкий приз.

– Переходящий?

– А вот это уже только ты сама определяешь.

– Сама определяю? Что ж, спасибо. И все равно, это не мой стиль.

– Какой твой стиль?

– Я сама получаю то, что хочу – вот мой стиль. И сама плачу за это.

– А, прости, я? Мне в твоем уравнении, какое место отведено?

– Наше уравнение пока со многими неизвестными. Но ты не волнуйся, у тебя все шансы получить, что ты хочешь.

– Ты знаешь, что я хочу?

– Думаю, да, – улыбнулась она. – Но сначала займись коньяком. Вот в чем безусловная прерогатива мужчин, так это открывать бутылки и разливать по рюмкам их содержимое. Женщине никогда не стоит этого делать, если мужчина рядом. А вот закуску я и сама приготовлю. Тем более, мы ведь не собираемся долго рассиживаться, правда?

Пока хозяин доставал бокалы из верхнего шкафчика да открывал банку с оливками, гостья споро и ловко сервировала стол в комнате. Нарезав и измельчив, что полагалось, соорудила поздний ужин из того, что они принесли с собой. Легкая снедь – сыр, фрукты, и на удивление свежая в такой час булка.

– Никогда еще здесь у меня не было такого красивого стола, – наливая коньяк, сказал Александр.

– Ножи у тебя острые, поэтому так получилось, – ответила она комплиментом на комплимент. – Но почему ты не подготовился к встрече Нового года? Ведь уже скоро.

– Три дня осталось. Что, мне тут елочку наряжать? Да ну! Не хочу.

– Хотя бы гирлянду на окно повесил, все бы настроение создавалось. Или ты Новый год не жалуешь?

– Почему? Жалую. Обычно бал в академии проводится в новогоднюю ночь, поэтому слушателям есть, где собраться, чтобы не чувствовать себя чужими на празднике жизни. Я так и рассчитывал. Но что-то у них не заладилось в этот раз… Ладно, не будем о грустном. Выпьем лучше, как говорится, за наше случайное знакомство!

– А ты полагаешь, что оно случайное? – Варвара посмотрела на него снизу вверх, немного исподлобья. Взгляд ее светлых, серо-зеленых глаз, ему показалось, проник в его душу. Очень спокойный взгляд. Не оценивающий, не приценивающийся, а взгляд человека, который все о тебе знает. Освещение как-то по особому падало на ее лицо, так что он впервые увидел в ней не только очень красивую женщину, но и сильного человека, с характером и, опять же, тайной. Эти брови вразлет, эти сжатые губы, этот аккуратный, но упрямый подбородок свидетельствовали именно об этом. Капитан почувствовал, что у него немного похолодело в груди.

– Погоди, погоди, – произнес он слегка охрипшим голосом. – Ты хочешь сказать, что Тамара…

– Нет-нет, Саша, успокойся, – улыбнулась Варвара. – Ничего такого. Она нас познакомила, действительно, но это не было спланировано заранее. Тамарочка лишь выступила здесь в роли инструмента.

– Инструмента? – переспросил Александр в стиле гостьи. – Чьего инструмента?

– Судьбы, чьего же еще? Ты не веришь в судьбу?

– В судьбу? – снова переспросил он и поймал себя на этом. – Отчего же, верю! А, знаешь что? Давай за нее и выпьем! Пусть она будет к нам благосклонна!

– И постоянна в своем благорасположении!

Потом, ожидая, пока Варвара выйдет из душа, он лежал на кровати и, заложив руку за голову и глядя в потолок, думал. Неужели все же Тамара? – думал он. Неужели? Варвара кое-чего не знала, поэтому могла со спокойной душой приплетать к этому делу судьбу. Но он-то знал немного больше их всех, поэтому и ходы просчитывал иначе.

С отцом Тамары Александр был знаком задолго до того, как стал слушателем академии. И задолго до того, как сам стал служивым. Собственно, как часто бывает в армии, тот с его отцом были приятелями, когда-то начинали службу вместе, тогда же сдружились и сохранили отношения на всю жизнь. Как-то, давно, будущий генерал заезжал к ним домой, тогда и познакомились. Эдуард Витальевич Голованов, дядя Эдик. Саша на всю жизнь запомнил его косматые брови, копну зачесанных наверх седых волос и насмешливое: «Ну что, малец, пойдешь ко мне в зятья?» Или боец? Да, он называл его боец. Шутил так, дядя Эдик.

Ага, шутил. Это он так думал, а оказалось – нет, не шутил. Уже поступив в академию, он снова встретился с ее начальником, генерал-майором Головановым. Удивительно, но тот его сразу узнал.

– Слышал, про отца, соболезную, – сказал он, пожимая ему руку. – Александр был моим другом и прекрасным человеком. Жаль, что так рано. Но, что поделать? Все там будем. Сам-то ты как? Не женился еще?

– Уже и развелся, – отвечал капитан.

– Дети есть?

– Нет, не успели.

– Вот и хорошо! А моя Тамарка как раз подросла, знаешь. Надо вас познакомить. Ты ж помнишь, как в зятья мне напрашивался?

– Я?!

– А кто еще? Больше никто. Короче, будем кулеш варить, по собственному рецепту. Тамара девушка хорошая, но ретивая, и с характером, поэтому ты на нее особенно не наседай, понял? Не дави. Я на твоей стороне, а, значит, мы ее легонько подстроим. Нет-нет, все по-честному! Ты ведь тоже парень видный, просто надо помочь ей это понять.

Тамара действительно оказалась настоящей красавицей, с густыми каштановыми волосами и голосом с такими чарующими обертонами, что при звуке его душа трепетала и млела. И может быть, может быть, ему казалось, и даже мечталось, этот трепет душевный разовьется во что-то большее. Беда только в том, что она была моложе Александра чуть ли не на десять лет, поэтому смотрела на него, как на старика, называла Александром Александровичем и говорила ему вы. И вот сегодня как бы случайно она привела на бал Варвару и познакомила их. И душа его запела совсем другую, не вымышленную песню. Теперь же он думал, что Тамара была гораздо умней, чем считал ее отец. Судьба, это хорошо, конечно, и может быть, но, сдавалось ему, эта девушка все рассчитала наперед, все выстроила и сама выступила в роли судьбы. И он пока не знал, благодарить ее за это, или…

Вернулась из душа Варвара.