Охота на охотника. Детективные повести

– Это точно? – переспросил ошарашенный Володя. Дежурная только молча пожала плечами – мол, на такие дурацкие вопросы и отвечать скучно. – Спасибо. Извините…

Так, значит. Интересно. Что могло помешать заместителю губернатора, с которым вчера обо всем договорились, полететь в столицу? Даже билет не сдал. Хотя черт его знает, вызывали же его вчера куда-то срочно – может, не вернулся. Чиновничья служба – как стихия, непредсказуема.

Володя на всякий случай решил заглянуть в ячейку автоматической камеры хранения – ту, где должна была обнаружиться его сумка. Камера, однако, оказалась открыта. Никто ничего в нее не клал. Раздосадованный окончательно, Володя забрал машину, заплатил за парковку, спеша поехал в город. Теперь когда еще выйдет Васин на связь, когда сможет передать ценные бумаги. Как всякого журналиста, а в особенности начинающего, да к тому же пробующего себя в жанре расследования, Володю съедало нетерпение. Он намеревался сразу поехать в редакцию «Вечерки» и попросить Юрьича связаться с Васиным по своим каналам. Потому и торопился, хотя зря: в восемь или даже девять утра пытаться обнаружить в редакции редактора – затея бессмысленная. Раньше десяти-одиннадцати Сергей Юрьевич на месте не появлялся. И все же Володя, зная это, все равно торопился. А торопясь, поехал по новой дороге, чтобы на всякий случай избежать ГИБДД. «Привяжутся, заставят документы показывать, только время потеряю. А на новой дороге можно особенно не тормозить, гаишников нет».

Небо почти совсем посветлело, хотя фары еще приходилось жечь. Проехав чуть меньше половины пути до города, Володя увидел впереди, на встречной полосе прижавшуюся к обочине машину с включенным ближним светом. Не обратил бы внимания, да и не обратил, уже почти проехал, как вдруг осознал: машина – серебристая «Ауди», и номер – Васина. За рулем – силуэт человека. Случилось что? Резко затормозил, сдал назад, остановился. Уже подходя к «Ауди», почувствовал неприятную пустоту в животе.

Стекло со стороны водителя было опущено полностью. За рулем, сильно откинувшись назад, сидел худой человек с длинным узким лицом, Леонид Георгиевич Васин. Глаза были открыты. Из левого уха аккуратно стекала красная струйка. Подголовник и вся спинка водительского кресла были мокры, в каких-то буровато-белых пятнах (после Володя догадался: мозг), а на противоположном стекле, как в боевике, застыло кровавое пятно.

Володя почувствовал тошноту, а вместе с ней – ужас и непреодолимое желание бежать. Он и побежал – назад, к своей «королле», чтобы рвануть с места и умчаться как можно дальше от жуткой картины. Уже раскрыв дверку, остановился. Где-то далеко, глубоко, на донышке существа, вытесняя животную неконтролируемую реакцию, шевелился остаток здравого смысла. «Уеду, не попытавшись понять – кто и как?.. И сумка – где сумка с документами, которые Васин обещал?» Володя вернулся к «Ауди». Стараясь не смотреть на мертвеца, обошел и почти уже взялся за ручку двери, но вовремя спохватился. Вынул из кармана кожаные перчатки, надел – и тогда открыл дверь. И снова отшатнулся: на сиденье рядом с мертвым Васиным лежал пистолет с навинченным на него глушителем. Сумку Володя обнаружил на заднем сиденье – она была пуста. Это придавало происшедшему вполне определенный смысл – если Васин действительно вез обещанные документы в порт, не исключено, что из-за них его и убили.

Сумку свою Володя забирать не стал. Он не знает убийцу, а вот убийца, если достаточно внимателен, может узнать его по сумке. Она, в общем, ничем особым не примечательна, таких полно, но отменно потрепана и с треснувшей пластмассовой ручкой. А главное – на наружном кармане прикреплены две металлические буквы: «В» и «С» – инициалы Свистунова. Забавы бывшей жены. В общем, сумку он оставил в машине убитого. Нельзя, чтобы кто-то узнал, что он был на месте преступления. В третий раз его ни с кем не перепутают. И не промахнутся.

Надо было торопиться – по дороге хоть мало, но ездят. Володя завел свою «короллу», простился с мертвым Васиным, поехал в город. Из первого попавшегося на пути автомата набрал домашний телефон Юрьича. Тот долго не брал трубку, наконец, Володя услышал заспанный голос.

– Сергей Юрьич, дело срочное. Через сколько ты сможешь оказаться в конторе?

– Ты с ума сошел! Я вчера лег в три ночи, а ты будишь…

– Я тебе сейчас такое расскажу, что ты еще ночь не уснешь.

– Подождать не можешь?

– Говори, куда заехать. Расскажу – оценишь. Надо срочно думать, что делать.

– Ничего не понял… Ладно. Раз говоришь – значит, наверное, правда важно… Стой, а ты в порту-то был? – проснулся окончательно Юрьич.

– Да я-то был… А вот он не доехал.

– Что значит – не доехал?

– Я же сказал – расскажу! – стал терять терпение Володя. – Куда заезжать за тобой?

После этого Володя сразу набрал 02 и, не называя себя, сообщил дежурному о том, что видел на дороге.

…Редактор вышел через полчаса. Володя, кляня его от нетерпения, ждал в машине у подъезда. Закуривая, Юрьич стал по обыкновению усаживаться на заднее сиденье.

– Оставь в порядке исключения привычку. Сядь рядом. Я тебе, пока едем, все расскажу.

Шеф чертыхнулся, но подчинился.

– Ну, рассказывай, что там у тебя приключилось.

– Я тебе первополосный материал на завтрашний номер привез.

– Ну-ка, ну-ка?

– «Вчера в восемь часов тринадцать минут утра на двенадцатом километре дороги Краснохолмск-аэропорт обнаружен автомобиль „Ауди“, принадлежащий заместителю губернатора области Леониду Васину, с мертвым владельцем за рулем. Замгубернатора Васин был расстрелян в упор из пистолета с глушителем, найденного там же, в салоне автомобиля. Участники преступления и мотивы неизвестны. По нашим данным, из салона похищены документы, компрометирующие некоторых представителей нынешней областной власти». Как тебе? – повернулся Володя к Юрьичу. Тот смотрел на него дикими глазами, забыв о прикуренной сигарете.

– Ты… это… серьезно?

– Серьезнее не бывает, – сказал Володя, запуская двигатель. – Судьба такая – свидетелем быть.

Глава 15

Леонид Георгиевич не только собирался передать Володе кассету и расшифровку разговора Лесюка со связником киллеров. Он намеревался рассказать журналисту самые свежие новости, еще не ставшие достоянием гласности.

Накануне Васина, действительно, срочно вызвали по весьма важному делу. Следственная группа, которая расследовала убийство Королева, обнаружила километрах в сорока от Краснохолмска, на заброшенной лесной дороге сгоревший остов грузового автомобиля КрАЗ без номеров. Возможно, номер был на двигателе, но не сохранился: металл сильно поплавился.

Там же нашлись два покореженных «макарова» с вынутыми обоймами, а еще чуть позже неподалеку от сгоревшего КрАЗа – два изуродованных трупа мужчин. Их, по всей вероятности, старательно облили чем-то вроде кислоты, предварительно застрелив. Никаких остатков документов при них не оказалось. Скорее всего, их и не было. Убийцы, не желая, чтобы мужчин опознали, тяжелым предметом методично покрошили убитым все зубы, а потом и в ротовые отверстия налили кислоты. Опознать их и правда вряд ли удастся.

(Следствию, действительно, так и не удалось установить личности убитых. На самом же деле они были теми двумя киллерами, которых видел Володя в придорожном кафе и которые потом напугали его самого. А другим следователям, в далеком от Краснохолмска городе Самаре, никогда не удастся связать неустановленную личность сброшенного с проходящего железнодорожного экспресса мужчины средних лет, невысокого, сутулого, не значащегося ни в каких досье и тоже лишенного документов, с обезображенными трупами в Краснохолмске. Он и был тем связником, с которым в столовой базы отдыха «Базай» беседовал Михаил Петрович Лесюк. Ему сначала проломили череп, а уж потом скинули с поезда. Михаил Петрович не любил оставлять за собой следы.)

Васин, в отличие от следствия, знал точно: два трупа – киллеры, убрали их, чтобы никогда ни под каким предлогом не заговорили, а КрАЗ сожгли, чтобы нельзя было определить его происхождение. Обо всем этом и собирался рассказать Володе замгубернатора. А в сумке на заднем сиденье лежали кассета и распечатка. На всякий случай замгубернатора показал запись верному эксперту – тот подтвердил ее подлинность, подтвердил и то, что один из голосов принадлежит Лесюку.

Перед развилкой, где дороги в аэропорт делились на старую и новую, Васин мгновение помешкал. И свернул на новую. Не то чтобы его могли остановить на посту ГИБДД – нет, конечно. Но хотелось, чтобы поменьше видели.

Васин не заметил, как следом за ним через некоторое время двинулась стоявшая у обочины «хонда». Спустя несколько минут «хонда» догнала серебристую «Ауди», помигала фарами, прося остановиться. Васин удивленно посмотрел в зеркало заднего вида – и узнал сидевшего за рулем «хонды» майора Мичурина, одетого, по обыкновению, в штатское. Сбросил скорость, прижался к обочине. Мичурин поравнялся, подъехал близко – так, что разговаривать можно было, не выходя из машины, тем более что руль у машины Мичурина был расположен справа. Васин опустил стекло:

– Что? – спросил с нетерпением. Он, признаться, не очень любил майора, даже непонятно, за что. Никаких видимых отрицательных черт тот не выказывал.

– Доброе утро, Леонид Георгиевич! – сказал майор, тоже до конца опуская стекло. Потом аккуратно поднял пистолет с глушителем. Васин сделал инстинктивное движение, будто желая отвернуться от странного видения. Поэтому пуля угодила не в лоб, как хотел Мичурин («чтоб как в кино»: он считал себя крутым профессионалом), а в ухо. Результат, впрочем, был тот же. Васин не успел не только ничего сказать, но даже подумать.

Майор поставил свою машину к обочине, заглушил мотор, потушил фары. На всякий случай еще раз убедился, что замгубернатора мертв. Обошел «Ауди»; не снимая перчаток, открыл дверку, бросил на сиденье рядом с водителем пистолет. Найти сумку с документами было делом считанных секунд. Вынув кассету и бумаги, майор бросил сумку на сиденье, захлопнул дверку, сел в «хонду» и сразу дал полный газ. Все заняло не больше трех минут.

Километров через пять, не доезжая кольцевой развязки, Мичурин нагнал белую «короллу». Обладая прекрасной памятью, он узнал номер, выхваченный фарами. Усмехнулся: «Спешишь на свидание? Можешь не торопиться! Барышня не придет…» Обогнав Свистунова и развернувшись на кольце, Мичурин погнал машину в город.

…Майор Борис Мичурин начал служить в органах еще в советские времена. Происходил он из комсомольских активистов. В средней школе его выбирали секретарем комсомольской организации как отличного ученика, чей портрет не покидал доски почета. Зубрилой, в общем, не был, но учился хорошо и легко. Пользовался авторитетом и у сверстников, и среди учителей. Заметило его и комсомольское начальство – городское и областное. И еще кое-какое начальство – тоже заметило и взяло на карандаш.

Мичурин школу заканчивал не в областном центре – в районном, и легкость, с которой он поступил после школы на исторический, была для него удивительной, но, как выяснилось много позже, не случайной. Впрочем, знал он действительно, и учиться намеревался честно. Снова работал в институтском комсомоле, снова был на хорошем счету. И снова был замечен. Тогда, в студенческие годы и состоялось первое знакомство с КГБ – как тогда его называли, «конторой глубинного бурения». На первую попытку завербовать его, чтобы он стучал на сокурсников, Мичурин отреагировал бурно: набил морду хлипкому вояжеру. Это только в кино все КГБшники владеют какими только можно придумать приемами рукопашного боя. На деле не так. Мичурин как раз некоторыми владел: еще в школе ходил в секцию, занимался боксом, а позже, когда стало можно – карате. Полпред КГБ явился в общагу, а не в деканат, как обычно бывало. Пришел без предупреждения, застал Мичурина одного (комнату они занимали вдвоем с товарищем), показал корочки. Мичурин отнесся с уважением. Пригласил сесть, заварил чаю. Сотрудник, видимо, был новенький, потому сразу выбрал неверную тактику: не стал искать подходов, а предложил: «Давай ты будешь нашим нештатным сотрудником?» Когда Мичурин спросил – что, собственно, нужно делать, – тот и выложил: «Слушать внимательно и сообщать сразу, кто о чем таком говорит»… Мичурин встал, взял полпреда за шкирку, пару раз тряхнул, еще пару раз съездил по физиономии – и напоследок дал пинка для скорости.

А через пару дней на улице в центре города к нему подошел приятный мужчина средних лет и, профессионально улыбаясь, попросил уделить ему десять минут. Мичурин пожал плечами: что ж… Нашли свободную скамейку у фонтана, сели. Мужчина удостоверением размахивать не стал – так все ясно было. Он говорил, Мичурин слушал.

– Вы молодец, правильно отделали нашего неопытного сотрудника. Заслужил, как я понимаю, – все так же улыбаясь, говорил мужчина. – Не хотите с нами работать – ради Бога! Никто заставить не может. Другое дело – если вас заинтересует предложение, которое я уполномочен вам сделать.

– Послушайте, я ведь все вроде объяснил вашему коллеге, что вы еще хотите от меня? – не отвечая любезностью на любезность, раздраженно сказал Мичурин.

– Да, собственно, ничего особенного… Не желаете взглянуть на это вот фото? – гэбэшник протянул Мичурину какую-то фотографию. Тот глянул – и в недоумении уставился на собеседника.

– И что?

На фотографии Мичурин обнимался с американцем. Было это с полгода назад, когда однокурсник познакомил его со своей сестрой, вышедшей замуж за американца и уехавшей в США. Сестра приехала с мужем в Краснохолмск, однокурсник привел их в общагу, показал быт, Александр (так звали американца – совсем не на американский манер) восторгался убогому уюту, специально сходил в вонючий общаговский туалет – экзотика! Потом они вместе ездили в деревню к родителям однокурсника и его сестры, пили там медовуху. Фотографировались. Александр неплохо говорил по-русски, знал «Степь да степь кругом», играл на гитаре из «Битлз». Прощались друзьями. На перроне обнимались – видимо, оттуда и фотография. Кто и зачем ее сделал, Мичурину было неясно.

– И что? – спросил он у сотрудника органов.

Тот, все так же улыбаясь («Прямо как Александр на снимке, по-голливудски», – подумал Мичурин), вынул из кармана еще один снимок:

– А теперь на этот взгляните. Это из нашего досье…