Когда-нибудь под звездным небом

– Но я встретил тебя, друг мой. На этой дрянной лавке. Я встретил свет, который дал мне надежду в непроглядной тьме. Мне становилось легче. Приступов было все меньше. Мы прекрасно проводили время. Мне казалось, что вот оно – мое просветление. Но оказалось не так все просто. – почти шепотом сказал Ты. – Это был лишь мираж. Затишье перед ледяной бурей. Я был болен. Безнадежно болен. Я искал помощи, но так и не смог ее найти.

После последних слов у меня перехватило дыхание. Я схватился за горло и упал на колени. С глаз лились слезы. Я издавал непонятные, хриплые звуки. Мне нужно было дышать, но я не искал воздуха.

– Дыши, просто дыши. – тихим голосом говорил Ты.

Найдя силы, я набрал кислорода полной грудью и привел дыхание в норму. Успокоившись от наступающей истерики, я вытер слезы и сел на прежнее место.

– Что же теперь? – я пытался унять дрожь в своем голосе, но у меня не получалось.

– А что теперь? Живи дальше полной жизнью. У тебя есть все, что для этого нужно. Хорошая работа, потенциал, время. Найди наконец себе спутницу по жизни. Не останавливайся на одном месте. Не застревай. Двигайся дальше, смотря на прошлое лишь с улыбкой. Вот тебе мое наставление! – гордо сказал Ты. – И переставай хандрить и постоянно напиваться. Это тебе не идет.

– Ты уже мертв?

Я ощутил, как в темноте он улыбнулся и потер руки друг об друга.

– Эх, сейчас бы холодного пива, как обычно. А?

– Ответь мне.

– Да. Меня уже нет. Даже и не знаю, с кем ты сейчас разговариваешь. Всегда знал, что ты дурак. – он издал непонятный звук горлом и продолжил. – Я повесился в своей квартире. Адрес говорить не буду, то припрешься еще туда. Я сделал это осознанно; я давно шел к этому. Через несколько дней соседи вызвали полицию из-за неприятного запаха. Вот и все. Рассказывать больше нечего. Не знаю, верно я сделал или нет. Да и думать уже смысла никакого.

– Почему? Почему ты просто все не рассказал мне? Мы бы точно что-то придумали. Мы бы смогли найти решение. – я говорил тихим, раздраженный голосом, сжимая кулак, что есть силы.

– И что бы ты сделал?

Тишина.

– Я боролся 33 года. Каждый свой день. Я боролся с самим собой, не покладая рук, будто со злейшим врагом. А ты говоришь, что мы бы все решили? Все не так просто. Это было мое решение. Ты ни в чем не виноват, пойми это.

Тишина. Я сделал 3 глубоких вдоха и собрался с мыслями.

– Что ж, друг. – в первый раз я назвал его другом. – Мы отлично провели этот год. Я благодарен тебе за это. Я благодарен, что ты научил меня дружбе.

Ты громко рассмеялся и, как обычно, слегка толкнул меня в плечо.

– Ну ты даешь! У тебя точно еще не все потеряно!

Я тоже, не сдержавшись, поддался нашему последнему смеху. От напряжения, от эмоций, алкоголя или всего вместе наш смех был настолько искренен, что хотелось рыдать.

– Ладно. – резко оборвав смех, произнес Ты. – Мне пора. У меня, знаешь ли, еще много дел. Не знаю, увидимся ли мы еще когда-нибудь или нет. Но я уверен, что ты справишься; с чем бы ни было, ты справишься. Удачи тебе.

Я почувствовал, как он встал с лавки и стоял ко мне лицом. Все же глаза немного привыкли, и я мог разобрать его силуэт в темноте. Он обернулся ко мне спиной и махнул на прощанье рукой. Послышались тихие шаги, понемногу от меня удаляющиеся.

– Постой! – крикнул я. – Ответь еще на один вопрос.

Темный силуэт Ты остановился в метрах 5-ти. Он повернулся ко мне боком и покорно ждал. Неожиданно подул теплый апрельский ветер. Запахло расцветающей сакурой.

– Ты ведь понял, о чем думают рыбы?

ТВОИМИ ГЛАЗАМИ

Она умерла ближе к холодам, когда падал снег. Я думаю, ей бы это не понравилось. Она любила свет яркого солнца и тепло весеннего ветра. Это произошло так неожиданно. Так быстро и незаметно, будто в мире ничего и не поменялось. Хотя я чувствовал, что мир стал иным. Небо больше не отдавало тем нежным голубым оттенком; деревья больше не хотели жить и скидывали свои листья, словно ненужный мусор; солнце больше не приносило свое тепло, а лишь испускало тусклые блеклые лучи. Время остановилось в ту самую секунду, как ее не стало. Но мне казалось, что это замечаю только я. У остальных ничего не поменялось. Они также ходят на работу, за покупками в магазин, гуляют, как ни в чем не бывало, и наслаждаются зимней атмосферой. Какие же все глупцы.

Она любила холодный зеленый чай и рис с овощами. Любила ходить в школу по лесополосе, вдоль речки, где было меньше людей. Постоянно читала карманные романы и плакала в конце каждого. Она была молчалива, но в ее глазах можно было прочитать больше, чем в 4-ех томах «Война и мир». Пожалуй, ей нравилось жить.

Я не пришел на ее похороны. Не пришел к ее родным проявить соболезнования. Я лежал дома на кровати, не сомкнув глаз несколько суток. Спустя пару недель я решился прийти в школу, делая вид, что все как прежде. Но как прежде ее уже не было. Даже сейчас, сквозь года, я помню эту боль.

Она умерла ближе к холодам, когда падал снег.

Мы познакомились в старших классах. Нам было по 17. Я был не примечательным подростком. Учился средне. Не сказал, что был общительным, но пару друзей в классе у меня было. Некоторые подшучивали, что я странный и меня лучше обходить стороной. Никогда не понимал, почему они так считали. Внешний вид у меня был самый обыкновенный. Обычный рост, обычное телосложение. Занимался спортом в средних классах, играл в бейсбол, но в старших все забросил. В свободное время любил кататься на велосипеде вдоль пастбищ и полей, которые окружали наш небольшой город. Когда я уставал, то ложился на траву или пшеницу, ощущая теплый воздух и аромат свежих цветов. В такие минуты я чувствовал неимоверную легкость, и казалось, что это время никогда не закончится.