Записки мертвеца

– Ясамоткрою! – огрызнулся я, комкая слова от волнения и спешки, и на самом деле желая сказать что-то вроде: «Я сам решу, как, когда и кому открывать дверь своей квартиры!»

На пороге стоял Юра. Рядом с ним – толстый лысеющий мужчина с блестящей плешью. Лет ему было на вид чуть больше сорока.

– Ну чё так долго-то, ё-моё! – вместо приветствия сказал плешивый и вошёл в прихожую.

Я вопросительно посмотрел на Юру. Тот, не глядя на меня и не здороваясь, тоже прошёл внутрь, и я тут же понял, что Юра – сын плешивого господина. Иначе просто быть не могло.

– Здоров, братух! – сказал Юра Аркадию и хлопнул его по руке.

– Здоров! – ответил тот одновременно на приветствие и рукопожатие.

По всему выходило, что Аркадий пригласил всех в мой дом и в нём же теперь воплощал собой фигуру хозяина. Он свойским жестом позвал вновь прибывших на кухню, а они перед тем, как последовать за ним, остановились, чтобы разуться. Хоть что-то. Здесь же, в прихожей, они оставили своё снаряжение – другим словом это было не назвать. Юра и его отец были вооружены примитивными копьями, подобно пещерным людям. Копья были изготовлены из деревянных черенков швабр и длинных кухонных ножей, намертво примотанных скотчем к одному из концов. С собою у них было по рюкзаку, которые не выглядели тяжёлыми, но, тем не менее, были чем-то наполнены. За поясом у каждого было по отвёртке, а одеты они были отнюдь не по-летнему: в плотные штаны с начёсом и кожаные куртки, причём на Юре куртка была явно отцовская. Тут уж одно из двух: либо они собирались на Северный полюс, там хотели отыскать последнего выжившего мамонта и завалить его; либо оделись они так, чтобы их облачение в случае чего было трудно прокусить, а копьями вооружились для того, чтобы дать отпор мертвецам, если это будет необходимо.

Из рассказа Юры и его отца я понял, что путь их был неблизким и полным опасностей. Двигаясь из частного сектора сюда, они прошли несколько улиц от начала до конца, пересекли железнодорожный переезд и большой перекрёсток на пустыре, и дальше вынуждены были петлять по близлежащим кварталам, потому что, во-первых, запутались в номерах домов и перестали понимать, где искать мой дом, а во-вторых, то и дело встречали во дворах одиноко бродивших заражённых, которых вынуждены были избегать и обходить – чем дальше, тем лучше. Но, что самое интересное, они шли в Радугу не затем, чтоб там остаться, а чтобы просто запастись продуктами и всем необходимым, а затем – уйти обратно.

– А в вашем районе что, магазинов нет? – спросил я. Не хотелось, чтобы это прозвучало как пассивная агрессия – мне правда было интересно.

Юрин отец усмехнулся.

– Есть, как же. Только ты туда сходи-ка теперь, попробуй. Знаешь, сколько ушлых пацанчиков разом образовалось, не только у нас на районе – по всему городу? Берут магазины в лапы свои и пускают только по пропускам, а пропуск – столько-то тысяч. И товар отпускают раз эдак в пятьдесят дороже, чем стоил он вон, в позапрошлый понедельник. Гадам таким и закон не указ – разве только закон с ружьём да автоматом. А в Радуге, вон, по рассказам, какой-то порядочный мент за всем смотрит. Ну, это по рассказам, – Юрин отец по очереди посмотрел на своего сына, Аркадия, Ангелину и затем почему-то на меня, а после продолжил, – По вашим же рассказам, молодёжь. Так что смотрите, если не так окажется, то получается, мы с Юркой зря вообще ввязались.

– Да всё там огонь, стопудово, – тут же заверил Аркадий.

– Ага, – подтвердила Ангелина и, казалось, готова была вновь завести старую-добрую пластинку о том, какое Радуга радужное местечко. Но не успела. Её опередил Юра, спросив про то, про что все, казалось, на момент позабыли:

– А где Паха-то?

– Блин, а реально… – задумчиво проговорил Аркадий, – Он, по сути, тут недалеко же живёт. Может, не вышел ещё?

– Так позвони ему – делов-то! – сказал Юрин отец так, словно без него никто и никогда до этого бы не додумался.

Аркадий вынул из кармана телефон и набрал Пашу.

– Не отвечает, – после непродолжительного молчания прокомментировал он.

– И чё делать? – спросил Юра.

– Не знаю. Подождём ещё немного по-любому.

– Ну, вы ждите, а мы пошли. Спасибо этому дому, как говорится, – сказал Юрин отец, одним махом осушив остатки своего гостевого чая.

– Ну пап, ну как?.. – попытался было возразить Юра.

– Иди давай, обувайся, – оборвал его на полуслове отец.

Они обулись, надели рюкзаки, взяли свои первобытные копья и направились к двери. Я был рад, что половина гостей таки уходит восвояси, и дверь им открывал охотно и суетясь, будто бы подспудно опасаясь, что они вдруг передумают. Когда они уже вышли на лестничную клетку, Юрин отец обернулся, чтобы дать своё отеческое наставление уже нам:

– Вы это… Когда соберётесь, с собой тоже чё-нибудь возьмите, типа вон, вот такого, – Юрин отец поднял и показал своё копьё, – А то мало ли. Мы сюда уже на обратном пути заходить не будем: чё время тратить? Так что давайте, удачно добраться.

Желая нам «удачно добраться», Юрин отец почему-то посмотрел на меня, хотя я никуда добираться и не собирался. Но я всё равно ответил ему так, как того требовал старый-добрый этикет:

– Спасибо.

Я закрыл дверь, и мы с Аркадием и Ангелиной остались в квартире втроём. Мы расположились в гостиной и там же, со включенным телевизором на стене, залипали в телефоны, особенно друг с другом не контактируя. Я вспомнил, что сегодня ещё не общался с Ирой, и что она не знает, что тут у меня происходит, и что я не знаю, что происходит у неё. Решив, что рассказ мой выйдет слишком длинным, и что печатать его на клавиатуре будет сподручнее, я удалился в свою комнату.

Паша не появился даже к вечеру. На телефон он по-прежнему не отвечал, и мы начали предполагать самое худшее. Ребята сомневались, стоит ли им всё-таки идти в Радугу сегодня или нужно подождать до утра и, если этот самый Паша не придёт, то уже тогда продолжать путь. Ангелина склонялась к тому, чтобы никого не ждать: ей самой хотелось поскорее увидеться с матерью. Но Аркадий настоял на том, чтобы остаться у меня на ночь. А я… А что я? Как будто меня кто-то всерьёз спрашивал. Да и какой уже был смысл выгонять их сейчас? В общем, настало время распределять спальные места для ночлега.

– О, а это родаков твоих комната? – спросил Аркадий, указывая на приоткрытую дверь в отцовскую и материнскую спальню.

– Ага.

– Ух, кайф!.. Слушай, а можно мы здесь упадём? Тут кровать такая кайфо…

– Нет.

– Да не ссы, мы ж бардак не оставим, ничё не…

– Нет! В гостиной диван раскладывается. Там и оставайтесь.

– Ну чё ты как этот? Я ж говорю, мы…

– А я говорю – нет, понял?

Меня трясло, сердце колотилось, а от всплеска адреналина хотелось не стоять на месте и пытаться грозно смотреть на Аркадия, а бежать, бежать и бежать, пока всё волнение само собой не схлынет. Чувство это я не любил, и, когда можно было, всеми силами избегал ситуаций, после которых оно возникало. Но вместе с тем, после всего этого я был горд собою похлеще, наверное, самого Армстронга в момент, когда его нога примяла собою лунный грунт. Ангелина с Аркадием расположились в гостиной. Я лёг в своей комнате и долго не мог уснуть. Потом – получилось.

День 11

Наутро Паша так и не добрался до моего дома. Всё было ясно без лишних слов, и мы это особо не обсуждали за утренним кофе. Но я всё-таки думал, где и как на своём маршруте этот самый Паша, с которым, как говорил Аркадий, они вместе ходили «на футбик», нашёл свой конец. Аркадий показал мне на карте, где находилась его квартира. Оттуда путь Паши к моему дому при любых раскладах лежал бы через школу – нашу школу, из которой мы ещё совсем недавно выпустились, и в которой ещё совсем недавно работала моя мать. В последний раз я был там, когда в паническом порыве бросился её искать, но нашёл только толпу разъярённых трупов, желавших сожрать мои кишки. И я плохо помнил, как улизнул от них, и как в итоге оказался дома: целый и почти невредимый, не считая ссадин на коленях и локтях. Помню только, как выпрыгнул из окна на крышу пристройки, а с неё – дальше вниз. Потом – провал. Я не помню, преследовал ли меня кто-то, и, если да, то как мне удалось от них оторваться. Возможно ли, что я выманил часть мертвецов со второго этажа школы как минимум в её внутренний двор, а как максимум – рассредоточил их по её предместьям? И может ли быть такое, что именно те зомби, от которых мне удалось спастись, настигли Пашу на его пути сюда? Если так, то значит ли это, что я каким-то образом причастен к его смерти – а он умер, это очевидно – и что если бы я не… Ладно, чёрт с ним, дурацкие мысли какие-то: «Если бы да кабы». Что случилось – то случилось.

Пока мы сидели на кухне, Аркадий вслух прочитал сообщение от Юры, которое получил вчера ночью. У них всё благополучно получилось: они добрались до Радуги, и их славно встретили на месте, предварительно осмотрев на предмет укусов или ранений. Юриному отцу настолько там пришлось по душе, что он не стал торопиться, и они решили остаться в Радуге до утра, а там – как пойдёт.

– Они ещё там сейчас, наверное, – предположила Ангелина.

– Да стопудово. Ну чё, пойдём?

– Ага. Только помнишь, Юрин папа говорил что-нибудь взять? Ну, типа, чтобы этих вон хреначить, если что.

– А-а-а… Точняк.

После этих слов Аркадий вопросительно посмотрел на меня, и не успел он вымолвить ничего больше, как я сказал:

– А я с вами пойду. Чем драться – сейчас поищем.

Оглядываясь на этот момент сейчас, я понимаю, что, оказавшись там ещё раз, я скорее всего поступил бы по-другому. За каким чёртом мне было куда-то идти? Тут же всё: и комп, чтоб со скуки не помереть, и еда, чтоб не сдохнуть с голоду – и вообще всё, кроме, пожалуй, аптечки, которую у меня наглым образом утащил лысый и беззастенчивый сосед. Что я забыл в этой Радуге? Сегодняшний я, встретившись с самим собой образца утра одиннадцатого дня, тряс бы самого себя за грудки, задавая эти и многие другие наводящие вопросы. А потом ещё и оплеуху бы отвесил, сказав: «Ну ты, дурак, ё-моё, слушай, что тебе старшие говорят: не ходи туда, понял меня, слыш?» Но даже после этого тогдашний я сказал бы мне сегодняшнему, блаженно улыбаясь, что, мол: «Чувак, отстань, я в потоке, я кайфую! Хочу движухи какой-то, хочу узнать, что в мире делается без интернета, хочу, в конце концов, попробовать найти родителей: вдруг они засели где-то там, в этой самой Радуге, а не звонили до сих пор, потому что… потому что… Да фиг знает – почему-то не звонили, и всё тут!»

Возможно, на меня так подействовали рассказы Ангелины, в которых она расхваливала Радугу. Возможно, я полагал, что буду чувствовать себя более защищённым там, в компании по крайней мере одного человека с огнестрельным оружием и по совместительству – стража порядка. А может, я просто почувствовал в себе какую-то силу после того, как всего-то вчерашним вечером в кои-то веки сказал своё «нет» Аркадию – самому крутому челу в школе! – на его просьбу занять на ночь спальню моих родителей. И это чувство собственной… не знаю… полновесности, что ли?.. требовало подпитки: новой авантюры, в которую я ввяжусь и после – выйду победителем. Так рисковать из-за бестолкового куража и отправляться чёрт знает куда из родных и уютных стен на предпоследнем этаже… Не знаю, что тут ещё добавить: дурак – он и есть дурак. Но, как я уже говорил выше: что случилось – то случилось.

Я отыскал в кладовке ящик с инструментами отца. В нём я нашёл молоток, который оставил себе в качестве оружия, а в остальном предложил покопаться ребятам и отыскать что-нибудь для себя.