Жизненные откровения. Сборник рассказов

– А что бы ты делал с этими сотенками? – спросил Тимоха.

– Да уж нашел бы куда их девать, – сразу не найдя способов конкретного применения денег, уклончиво ответил Палыч.

– Ты не юли, Палыч, а отвечай конкретно, куда бы дел эти самые сотни, – поддержал Тимоху Иван Чубатый.

Тут Палыч надолго задумался, потом почесал затылок и серъезно сказал, – а купил бы на них своей старухе ажурное нижнее белье, а то она сроду такого не одевала.

После такого признания мужики переглянулись, а остряк Тимоха, еле сдерживая смех, выпалил, – а ты не боишься, что с таким бельем пустится твоя старуха во все тыжкие.

Мужики рассмеялись, а Палыч, строго посмотрев на Тимоху, произнес, – моя старуха и в ажурном белье хвостом вилять не будет.

– Ты смотри, как уверен наш Палыч, – съязвил Пафнутий, – а вдруг не удержится.

И тут Палыч аж подпрыгнул со скамейки, – ты это на что намекаешь, Пафнутий? Да моя Полина Сергеевна не чета некоторым, – при этом он многозначительно посмотрел на Эдуарда.

Эдуард хотел что-то возразить, но быстро передумал.

Над столом возникла гнетущая тишина, которую попытался разрядить Всеволод:

– а не хряпнуть ли нам по чарочке?

– Хряпнуть, хряпнуть, – поддержали его мужики.

Выпив по очередной, мужики похрумкали огурчиками и подолжили начатый разговор.

– Да на три мллиона можно развернуться, – мечтательно произнес Тюлькин.

Пафнутию даже показалось, что мысленно тот уже раскидал эти три миллиона на какие-то приобретения:

– Колись Тюлькин, куда бы ты эти миллионы потратил?

– А я б махнул за границу, да и пожил бы там в свое удовольствие, – уверенно прознес он.

– Ну и надолго бы тебя хватило? – спросил Эдуард.

– Да годика на два и хватило бы, а там, глядишь, какая-нибудь миллионщица пригрела б.

– Ишь ты, куда замахнулся, – удивился Чубатый, – красивую перспектву расписываешь.

– А чего мелочиться-то, – выпятив грудь, воскликнул Тюлькин, – воровать, так миллионы, а е… ехать, так к королеве.

– А как же Нинка – жена твоя ненаглядная? – спросил Всеволод.

– Ачто мне Нинка, – раздухарился Андрей, – да я за миллионы таких Нинок не один десяток оттрахаю.

Да, после очередного стакана Тюлькина понесло. Он вновь потянулся к бутылке, но не рассчитал и опрокинул ее на тарелку с соленьями.

Бдительный Бычаркин успел вовремя среагировать, и в соленья попала лишь маленькая толика спиртного.

– Этому больше не наливать, – предложил он, и начал разливать остатки водки по стаканам.

Такая перспектива Тюлькину явно не понравилась, и он встал из-за стола:

– А ну налей, диссидент недобитый.

И если б не сидевший рябом Эдуард, достал бы тюлькинский кулак до Севинового подбородка.

Посошок в этот раз получился скомканным и нервным.

Секс с последствиями и без

Всей компанией наши соседи по гаражам собрались только в конце марта, потому что именно в это время Артем Палыч и Иван Чубатый начинали свой автомобильный сезон. Зимой их машины стояли в гаражах и безмятежно отдыхали.

В этот раз гаражных друзей пригласил активный участник коммунистических митингов Всеволод Бычаркин. Ему как-никак пятьдесят годков стукнуло, но груза этих лет он на себе не ощущал. Наоборот, с годами его политическая активность только увеличивалась. Да и на женщин он стал засматриваться как-то по-новому. Если раньше ему нравились женщины средних лет, то теперь его взгляд стал чаще задерживаться на прелестях молоденьких особей. Но разговор сейчас не о том.

К своему юбилею Всеволод подготовился основательно.

Посередине гаража он установил разборный стол и завалил его нехитрой закуской. В центре стола стояла банка с селедкой, которую окружали соленые помидоры, маринованные грибы, нарезанная большими ломтями докторская колбаса и чугунок с уже остывшей картошкой. Куски черного хлеба ютились на одном из углов стола.

От лица собравшихся гостей Иван Чубатый торжественно вручил юбиляру автомобильный пылесос и предложил выпить за именинника. Автомобилисты дружно выпили и без спешки принялись за закуску. А чего торопиться-то, если весь вечер впереди.

После первой наступила очередь второй:

– Давайте пожелаем Всеволоду безаварийного сезона. Пусть летает на своей ласточке и забот не знает, – предложил Андрей Тюлькин.

Мужички хором поддержали Андрея и потянулись стаканами к юбиляру.

После второй языки у собравшихся развязались, и Тимоха Трепалов возбудил всех на дискуссию: – Слыхали, мужики, какой-то французишка на бабе погорел.

– Не какой-то, – поправил его Эдуард Потехин, – а глава МВФ.

– Это что за МВФ такой? – спросил глуховатый Артем Палыч.

– МВФ, Палыч, – это международный валютный фонд, – пояснил Эдуард.

– Международные бабки, значит, – хихикнул Тимоха.

– Вот ведь как, на бабках сидит, да еще и баб щупает, – удивился Палыч.

– Так кто на бабках сидит, тот и первый щупальщик, – уверенно произнес Иван.

– Это они с жиру бесятся, – по-стариковски проворчал Палыч.

– А я вам скажу, мужики, не все здесь чисто, – вступил в разговор вечный диссидент Пафнутий Мочалов.

– У тебя, Пафнутий, всегда не все чисто, – махнул рукой Тимоха и предложил, – за здоровье именинника надо выпить.

Сказано – сделано. Стаканы глухо звякнули, их содержимое перелилось в утробы собравшихся. А потом селедочка, да с картошечкой.