Сержант Глюк

14

Костян отъехал от своего дома совсем немного. В этот момент встречно, на большой скорости и почти вплотную, к нему подрулил Мишаня. Оба остановились, не отрываясь от рулей. Катя подбежала к брату и приобняла его:

– Как вы тут?

– С дедом плохо. Лежит без сознания в прихожей. Его пытались убить. Сейчас к нам нагрянет полиция. Дедом займутся, а ты беги, куда сможешь!

– Я её никому не отдам! – веско заявил Мишаня.

– Мы будем вместе, даже если умрем! – с жаром подтвердила Катя.

Их решительный вид говорил сам за себя. Костян не стал ни о чём спрашивать, да и не было времени.

– Прости, сестренка, – сказал он самое главное. – Тебя уволили из-за меня. Бегите!

– А ты? – сжала его руку Катя.

– Меня тоже хотят убить. Для этого за мной посланы роботы.

Будто в подтверждение слов Костяна, все одновременно увидели, что к ним приближаются четыре крепкие фигуры, в одинаковых плащах и шляпах.

– Это они! – сказал Костян. – Надо уходить! – И приготовился к старту на велосипеде.

Роботы приближались плотной группой. По их угловатой походке Костян примерно прикинул их базовое поколение и технологическую оснастку.

– Да я их всех сейчас вырублю! – спокойно прищурил глаза Мишаня.

– Они железные, – предупредил Костян. – Их много. Их надо брать другими методами.

– Какими? – профессионально поинтересовался Мишаня.

– Программными.

– Так в чем дело? – Мишаня был настроен на короткий разговор с роботами.

– Они гонятся за мной. А мне надо выиграть время! – Костян начал откатываться со своего места.

– Считай, выиграл! – заверил его Мишаня. – Жми на педаль, а я за тобой, прикрою.

– Куда ты поехал? – крикнула Катя вслед брату.

– Если что, я буду в клубе!

– Хорошо!

Катя запрыгнула на свое сидение, харлей издал брендовый рык, и Мишаня последовал за набиравшим скорость Костяном.

Роботы ускорили шаг и перешли на бег. Не обращая внимания на Мишаню, они обогнали его и побежали за Костяном. Костян старательно увеличивал скорость отрыва, но расстояние между ним и роботами сокращалось.

Вслед за всеми плавно сдвинулся со стоянки и набрал ход трейлер под руководством Сержа Мозгалюка.

Колонна растянулась. Пустынная улица без светофоров позволяла наращивать скорость. Костян что было сил крутил педали. Сворачивать во дворы он не стал, разумно полагая, что там у роботов будет преимущество в маневренности. Роботы медленно, но неумолимо догоняли его. Мишаня неотступно следовал за роботами, прикидывая свои атакующие действия. Серж Мозгалюк, сидя за пультом, отдавал распоряжения водителю и настраивал камеры слежения. Особенно Мозгалюка заинтересовало транспортное средство того ухаря, который преследовал роботов.

Мишаню била мелкая дрожь, верное предвестие окрыляющей смелости и каскадерского куража. Смелость это такое качество каскадера, которое натренировать невозможно. Она либо есть, либо ее нет. Люди тренируют не смелость, а умение скрывать свой страх. Мишаня громко включил стереосистему харлея, улетную хардроковую вещь «Врубай по газам!» Чтобы спасти Костяна, Мишане надо было с разгона посбивать роботов как кегли. Это было очевидно, потому что харлей гораздо тяжелее роботов. Но участие в автотрюках подсказывало Мишане, что прямое столкновение с роботом чревато аварией. Робота могло затянуть под колесо, тогда он становился крупным препятствием. После чего вероятность на большой скорости сделать сальто через переднее колесо становилась слишком большой. При таком исходе, они с Катей выпадут из седел, а сверху на них плюхнется харлей. И это будет неправильное кино. Набирая разгон для атаки на ближайшего робота, Мишаня решил сделать по-другому. Он нацелился ударить немного сбоку. По каскадерскому опыту Мишаня знал, что робота отшвырнет в сторону, а мотоцикл от удара опасно накренится. Но у Мишани будет шанс остаться в седле за счет виртуозного балансирования телом и выкручивания руля. Харлей будет петлять на ходу, но не упадет.

Так и произошло. Почти в такт с громыхающими аккордами хардрока, отскакивая по зигзагообразной дуге то от одного упавшего робота, то от другого, Мишаня практически одним маневром уложил всех четверых. И было уже неважно, поднялись роботы после падения, или нет. Костян смог уйти в отрыв.

Задачей Кати при этом было покрепче держаться за Мишаню. Она изо всех сил держалась за него, сливалась с ним в одно целое. И делала это самозабвенно.

А тем временем трейлер, огромный и лакированный, бесшумно катил за Мишаней и фиксировал видеокамерами все его трюки. На своем операторском кресле, Серж Мозгалюк хладнокровно наблюдал за всем происходящим. Его техники вернулись со склада. Стоя за спиной шефа, они следили за тем, как Мишаня расправляется с роботами. Техники, как болельщики, исторгали негромкие возгласы сожаления при падении очередного робота. Они вопросительно поглядывали на Мозгалюка, удивляясь, почему он не принимает никаких мер. Он мог бы отдать им приказ, и они из кабины водителя расстреляли бы из помповых ружей зарвавшегося лихача. Но Серж Мозгалюк сидел перед мониторами с непроницаемым лицом. Во-первых, по инструкции, он не имел права вмешиваться в дела роботов. В его задачу входило собирать их, если они выйдут из строя. А во-вторых, в этот момент Серж Мозгалюк обдумывал другую, гораздо более интересную для себя задачу.

15

Леня и Рафаэль внимательно всматривались в монитор программатора. Он сообщал две новости, хорошую и плохую. Хорошая новость состояла в том, что уже две группы роботов быстро запеленговали цель, и, на короткой дистанции сближения с целью, продемонстрировали слаженные действия и хороший уровень пространственной групповой стратегии. То есть, программа Лени и Рафаэля по обмену пакетными данными проявила себя как рабочая. Плохая новость заключалась в том, что телеметрия бесстрастно сообщала: у всех изделий имеются значительные механические повреждения, у некоторых нарушен тракт прохождения видеосигнала, а сама цель исчезает в неизвестном направлении. Леня и Рафаэль пришли к выводу, что надо дать команду технической службе на эвакуацию изделий, для последующего анализа их состояния и ситуативных действий. Также пришлось признать, что эти первые раунды, к сожалению, неясным образом Костяну удалось выиграть.

В эту минуту Леня и Рафаэль принимали сложное решение. В поле надо было выпускать следующих роботов. Но в каком количестве? Подмывало выпустить сразу всех, чтобы закончить с этим вопросом быстро и наверняка. Но тогда все изделия столпятся вокруг одной цели, начнут мешать друг другу и привлекать постороннее внимание. И тем самым могут обнажить безыскусную простоту групповой стратегии в их программе. А это, конечно, нежелательно, – имидж программистов номер один надо поддерживать. Послать снова четверых? Но первые опыты показали, что этого маловато.

В конце концов, было решено выпустить группу из двух четверок. Как и в первый раз, Леня выпроводил их из камеры, и уже хотел было закрыть за ними дверь, как в этот момент в проеме двери появился метрдотель, со словами:

– Господин Околевич! К вам прибыл генерал полиции Дериногин. Со срочным докладом!

Леня с Рафаэлем переглянулись. Оба подумали, что это связано с действиями их изделий в поле. Неужели роботы натворили что-то ещё? Странно, никаких других событий, кроме выполнения непосредственного задания, программатор не зафиксировал. Необходимо было прояснить полевую ситуацию. Поколебавшись, Леня вышел из камеры, полуприкрыв за собой дверь. Обстановка камеры не предназначалась для посторонних глаз.

Леня успел заметить испуганное лицо генерала и приготовился выговаривать ему за излишнюю панику при проведении важных технических мероприятий, – но в следующую секунду генерал странным образом навалился на Леню всей массой своего крупного тела и практически вдавил его обратно в камеру. Вслед за Леней и генералом, уткнув дуло ружья последнему в спину, в камеру ввалился Гранит Романыч.

Он подтолкнул Дериногина к Лене с Рафаэлем. Все трое встали перед морским волком с поднятыми руками.

– Ну что, сопляки, попались! – обратился Гранит Романыч к Лене и Рафаэлю. – Хотели меня укокошить, а Гранит вам не по зубам вышел! Я сам пристрелю вас, как куропаток! – Опасливо поглядывая на неподвижных роботов, он стал наводить ствол то на стоящего в центре Леню, то на Рафаэля.

Леня был сильно напуган, но ему не подобало терять лицо высокопоставленного сотрудника КГБ, особенно в присутствии этого недотепы полицейского генерала, которого, получается, привели сюда под дулом, как ширму.

– Какую выгоду вы хотите извлечь из нашей смерти? – Леня решил попробовать начать переговоры. – С нами можно договариваться. Чего вы хотите от нас?

– Я хочу вас пристрелить! А потом… – Гранит Романыч на секунду задумался.

– А потом?.. Цена вопроса? – деловито подхватил Леня.

– Потом вы должны оставить в покое моих внуков, Екатерину и Константина Нечаевых. И вообще, не иметь к нашей семье никаких претензий! – Гранит Романыча не интересовало, выполнимы ли эти требования в нынешних условиях, он гнул свою линию с самоубийственным упорством.

– Хорошо, договорились, это реально, – успокаивающим тоном произнес Леня. – Даю вам слово, что я выполню ваше условие. Можете опустить ружье. Оно уже сыграло свою решающую роль на переговорах.

Гранит Романычу не нужна была кровь. Он уже почти выпустил пар. Гранит Романычу нужна была справедливость. Он опустил ружье, и оно снова скрылось за плащом, висеть на плече.

Ситуация сдвигалась к своему внешне мирному исходу, и Дериногин понял, что его благополучная карьера повисла на волоске. Ему не простят такого «срочного доклада». Да и совсем не так он рассчитывал доложиться высоким чинам. В это мгновение надо было спасать не только карьеру, но и собственную шкуру. Надо было во что бы то ни стало показать себя бравым молодцеватым генералом. Отчаяние распрямило Дериногина как пружину.

Воспользовавшись тем, что Гранит Романыч спрятал ружье, Дериногин выхватил из кобуры пистолет, подскочил к Гранит Романычу, приставил пистолет к его виску и крикнул, в расчете на уважаемую аудиторию:

– Стоять на месте! Вы арестованы!