Когда, вслед за моим плохим созданьем,
Своей рукой меня швырнул Он в пропасть,
Падение желанно было мне.
Мое созданье, знаю, было плохо;
Тот колокол, который мог упасть,
Не создан для вершин, – нет, он не мог бы
Меж гор высоких отзвук пробудить.
Фрау Магда
Твои слова мне вовсе непонятны.
Прекрасное создание такое,
Снискавшее высокие хвалы,
В металле ни малейшего изъяна,
С таким прозрачным звуком!
Боже мой! Да все единогласно говорили,
Когда между деревьев зазвучал
Твой колокол: «То хор небесных духов».
Гейнрих
(с лихорадочной поспешностью)
Он для долин, он не для царства гор!
Фрау Магда
Неправда, если б только ты услышал,
Как я, что пастор кистеру сказал,
В волнении глубоком: «Как чудесно
Он зазвучит среди высоких гор…»
Гейнрих
Он для долин, он не для гор высоких.
Об этом знаю только я один.
Об этом пастор ничего не знает.
Нет, я умру, и мне желанна смерть!
Подумай: если б мог я встать с постели,
Как говорят, поправиться, – ну, если б
Цирюльник починил меня, чтоб я
Достойным стал в приюте пресмыкаться, –
Напиток жизни пламенно горячий, –
Порой он горек был, порою сладок,
Но крепким был всегда, когда я пил, –
Я говорю, теперь он стал бы слабым,
Лишенным вкуса, выдохшимся, кислым,
Холодным. Если кто желает, пей.
Но мне претит, противно даже видеть.
Нет, погоди, когда бы даже ты
Мне привела врача, который мог бы,
Как кажется тебе, вернуть меня
К моей погибшей радости, сумел бы
Вернуть меня к моей работе прежней, –
Поверь мне, Магда, я приговорен.
Фрау Магда
Супруг мой, расскажи мне, ради Бога,
Как это приключилося с тобой?
Ты, человек высокоодаренный,
Засыпанный дарами от небес,
Везде хвалы снискавший и любимый,
В своем искусстве – мейстер… До сих пор,
Без отдыха, ты весело работал
И создал больше ста колоколов:
На сотни башен, голосом протяжным,
Они, гудя, поют тебе хвалу,
И как из чаш глубоких проливают
Твоей души живую красоту
Над деревнями, селами, полями.
С пурпурной кровью вечера, с сияньем
Зари Господней, в золоте горящей,
Ты смешиваешь голос дум своих.
Богач, способный раздавать так много,
Господний голос! Ты, вкусивший радость
Быть щедрым и не знавший ничего,
Как только снова – радость быть богатым,
Тогда как тяжесть нищенских скорбей
Для нас служила хлебом ежедневным, –
Ты, чуждый благодарности, враждебно
Глядишь на труд рабочих дней твоих?
Так как же, Гейнрих, хочешь ты заставить
Меня войти в противную мне жизнь?
Что жизнь мне? Чем она могла бы стать мне,
Коль даже ты ее бросаешь прочь,
Как будто бы фальшивую монету!
Гейнрих
Не искази моих правдивых слов.
Ты, ты сама сейчас мне так звучала,
Таким глубоким звуком и прозрачным,
Как ни один из всех колоколов,
Которые я создал. – Благодарность!
Но, Магда, ты должна понять меня:
Последнее созданье неудачно.
С стесненным сердцем в высь я шел за ним,
Когда крича и весело бранясь,
Они тащили колокол к высотам.