– Что же, – слегка хлопнув в ладоши, сказала директриса. – Расскажите о себе детям, а я пока полистаю ваши характеристики. Вы же их взяли?
– Да, конечно, – кивнув, ответила Дебора и вытащила из своей черной сумочки средних размеров папку и положила ее перед женщиной.
Она раскрыла ее и начала доставать файлы с документами, а когда заметила, что мужчина и женщина молчат, то посмотрела на них и кивнула, что они могут приступать.
Первым был Вильгельм.
Манера говора у него была нетороплива, а речь чиста и каждое слово проговаривалось четко и внятно. Мужчина рассказал о том, что они с женой имеют стабильный ежемесячный доход, что он высококвалифицированный хирург, а Дебора – домохозяйка, раньше работавшая риелтором, но год назад уволившаяся по причине проблем со здоровьем, и после выздоровления она на работу так и не вернулась.
Далее подошла очередь Саймона. Когда юноша поведал свою полуправду и на ходу придумывал некоторые обстоятельства до встречи с Черными Крестами, Дебора и Вильгельм, едва не открыв рты, слушали их с таким вниманием, словно он раскрывал тайну, которая на протяжении тысячелетий мучила все человечество. Поведав вначале немного о себе и Нике, после подросток наплел им с три короба о лагере, который разрушили какие-то люди с разукрашенными лицами, о том, как они с сестрой единственные спаслись из этого побоища, но после с момента начала пути по лесу принялся говорить правду, и остановился лишь на посадке в резервации.
Судя по выражениям лиц мужчины и женщины, они были под впечатлением.
– Итак, – спустя минуту неловкого молчания сказал директриса Тлиппер. – Характеристики хорошие, с документами все в полном порядке, – она, постучав стопкой листов по столу, положила их рядом с собой и посмотрела на супругов Делон. – Так что? Вы решили?
Переглянувшись с женой, Вильгельм улыбнулся и кивнул, чуть постукивая при этом ногой по полу.
– Замечательно! – воскликнула женщина и хрустнула пальцами рук. – Что же… теперь нам осталось уладить лишь пару формальностей, – она взяла какие-то бумаги у себя из-под стола и положила их перед мужем и женой. – Смотрите…
чуть меньше года назад
– …куда прешь! – донесся после двухсекундного гудка клаксона громкий мужской крик из полуоткрытого окна белого легкового автомобиля.
Пребывая все это время в своих мыслях, Вильгельм испуганно отскочил назад к бордюру. Остановившаяся в полутора метрах от него машина вновь тронулась, и он увидел обращенный на себя гневный взгляд крупного мужчины, сидящего за рулем.
Проводив его глазами, Вильгельм осмотрелся по сторонам и, убедившись, что больше нет никакого транспорта, перешел дорогу и через минуту вошел в невзрачный двор и увидел в трехстах метрах от себя знакомый шестиэтажный дом.
Услышав смех, он машинально повернул голову и увидел пробегающих мимо и играющих в догонялки четырех детей. Остановившись на секунду и дождавшись, когда они скроются за поворотом, Вильгельм открыл третью дверь справа и, войдя внутрь, подошел к окну, за которым сидела пятидесятичетырехлетняя консьержка Миоу.
– Привет, Виль, – поздоровалась она, узнав пришедшего. – Ты как обычно?
– Да.
С кряхтением поднявшись со своего места, женщина взяла связку ключей и покинула свою небольшую каморку.
– Как жизнь у тебя? Как работа?
– Все хорошо, госпожа Миоу, – кивнул Вильгельм, следуя за ней в двух шагах позади. – А вы как? Люмбаго сильно тревожит?
– Временами, – отмахнулась женщина.
– Ну, если что, вы приходите. Я могу поговорить со своим знакомым. Он примет вас куда дешевле, чем по обычной записи.
– Не нужно мне этого, – вновь отмахнулась она. – Знаешь, если у меня уже начало что-то болеть, то это не прекратится. Сейчас я вылечусь от одной болезни, и где-то еще что-то захворает. Может, будет даже еще хуже, чем до этого. Пусть твой знакомый лучше поможет кому-нибудь молодому.
– Как знаете, – пожал плечами Вильгельм.
Подойдя к металлической двери, ведущей в подвал, она подобрала нужный ключ и отперла замок.
– Прошу.
– Спасибо, – кивнул мужчина, заходя в полумрак.
Преодолев несколько метров, он замер, постоял несколько мгновений, а после вдохнул влажный воздух и двинулся по узкому коридору. Если бы он поднял руки перпендикулярно своему телу, то оба локтя бы уперлись в стены.
Слушая легкие отзвуки своих шагов, пружинящие и отскакивающие от прохладного бетона, Вильгельм торопливо спустился по невысоким ступенькам, свернул направо и оказался в широком помещении. Напротив располагалась еще одна дверь, только она была намного прочнее, чем прошлая, а рядом с ней на стуле в расслабленной позе сидел мускулистый мужчина и, почесывая миллиметровую щетину, под тускловатым светом свисающей с потолка лампочки читал свежую газету. Заслышав шаги пришедшего, он оторвал от нее взгляд и посмотрел на Вильгельма.
– Добрый вечер, – кивнул охранник, издалека признав мужчину. Он ему был известен, как друг хорошего друга его босса. Поднявшись и положив газету, Киф постучал в дверь, спустя несколько секунд раздался лязг металла, и в открывшееся окошечко выглянуло лицо еще одного охранника.
Когда это произошло, звукоизоляция нарушилась, и до ушей Вильгельма донесся гомон голосов и легкая классическая, но исполненная на современный лад музыка.
– Отпирай.
Спустя мгновение дверь распахнулась, и перед ними предстал высокий мужчина в строгом черном костюме.
Поприветствовав его, Вильгельм прошел мимо и попал в большое подпольное казино. Чуть шаркая по шикарному красному ковру, которым застилался пол всех помещений (разве что кроме туалетов и помещений для персонала), мужчина направился пройденной десятки раз дорогой в сторону VIP зала, где его уже должны были ожидать. Перекинувшись парой фраз с Элизабет – симпатичной молодой девушкой, работающей в баре – Вильгельм подошел к островку, огражденному от помещения багровыми занавесками, свисающими не с подставок, а с самого потолка. Пройдя мимо еще одних охранников, стоявших у единственного входа, он увидел шикарный покерный стол и расположенный вдоль занавеса диван, похожий на баранку, у которой откусили один кусок.
– Привет, Виль! – увидев приятеля, поздоровался с ним его друг, сидящий за одним из семи мест, среди которых пустовало лишь одно.
– Джозеф, – кивнул Вильгельм, пожал ему руку, а после обменялся рукопожатиями со всеми игроками и в том числе и с крупье.
– Присаживайся скорее. Ну что, готов оставить сегодня здесь кучу своих кровных?
– Это мы еще посмотрим, – ухмыльнувшись, ответил он.
– Вот это я понимаю настрой! – засмеялся Джозеф.
Игроки сделали ставки и перед каждым упали первые две карты.
Когда было решено сделать перерыв, игроки разошлись по казино, договорившись перед этим встретиться за столом через полчаса. Хлопнув по своим коленям, довольный Вильгельм, ушедший к этому моменту в плюс на десять тысяч, подождал своего приятеля, а затем они вместе направились в бар.
Усевшись за небольшой столик вдали от стойки, друзья заказали два бокала коньяка и тарелку с дольками лимона. Когда через несколько минут официант поставил на их стол специальный, вырезанный из черного дерева поднос и удалился, мужчины чокнулись и сделали по глотку.
– Хорошо тут Натан все отстроил, – на выдохе сказал Вильгельм, наблюдая за тем, как Джозеф морщится из-за съеденного цитруса.
– Это точно, – кивнул собеседник, – только вот жаль, что он не может вести игорный бизнес законно.
– Он не дает?
– Ага, – ответил Джозеф, откидываясь на спинку своего стула, выполненную из серых, чуть изогнутых досок с вырезанными на них кругляшками, словно их уронили на раскаленные докрасна монетки. – Генрих ему продохнуть не дает. Натравливает законников, подкупает людей, чтобы они во время посещения устраивали погромы, обстреливает авто, перевозящее выручку…
– За что он так его не любит? – покачал головой Вильгельм. – Боится конкуренции, или что-то личное?
– Что именно – не знаю, – пожал плечами Джозеф. – Но явно что-то личное. Генрих же когда-то заказал Натана. Слышал об этом?
– Нет, – хирург в удивлении искривил обе губы в полумесяц, направив при этом их уголки вниз к подбородку. – За что?
– Неизвестно, – отхлебнув из стакана, ответил мужчина. – Но во время покушения киллер вроде как ошибся и взорвал машину с его женой и маленькой дочкой, а Натан, непонятно почему, не стал мстить. Я у него несколько раз спрашивал, но он так ничего внятного и не ответил. Либо молчал, либо что-то бубнил, а потом уводил разговор в другое русло.