Ночные бдения кота Мурра

(Бег. бас.)

…наскочили празднично одетые люди. Толпа пела и плясала. Это напоминало бы колядование, если бы не полное отсутствие снега да наряженных игрушками и шарами елочек, что вдоль дорог стоят.

А еще никто не кричал: «Сладости или гадости!», протягивая руки за леденцами и дорогими шоколадными конфетами.

Девицы были в чепчиках, но в воздух их не бросали, ибо свежий восточный ветер снес бы их в сторону леса и развесил бы оные на соснах.

Мужчины были во фраках. Они напоминали грачей на весеннем поле, важно вышагивающих по пашне и внимательно высматривающих то ли червячка, то ли повод к какой-либо сплетне.

Медведи с цыганами лихо отплясывали, приседая, дерзко выкидывая ноги вперед, размахивая картузами и котелками, точно флажками. Ветер пузырил на оных рубахи, косоворотки, развевал кружевные воротнички и манжеты, создавая атмосферу всеобщего радостного возбуждения в ожидании предстоящих праздников.

В толпе мелькнул невысокий важный господин с косичками, струящимися по вискам и шее. На маске, скрывающей лицо его, застыла печать учености и презрения к окружающим и их беспричинной веселости. Во лбу у него горела звезда, прикрепленная к тюрбану так, чтобы ее трудно было не заметить.

Удивительно было и то, что лицо чудака скрывала золотая карнавальная маска, из-под которой торчали, явно фальшивые жидкие тараканьи усики, напоминающие кошачьи. В руках незнакомец сжимал толстую, перетянутую свиной кожей книгу, на которой золотыми немецкими буквами было написано «Кабала, в которую все отпавшие от демократии народы попадут в эпоху капитализма и фанфаронства». Автором сего научного труда был господин Карл Фридрих фон Скопперфильд собственной персоной.

Невысокий господин, одетый ученым мужем, издали похож был на раввина, но что-то неуловимое выдавало в нем самозванца. Но вот черным магом: высокомерным и заносчивым – сей господин был точно. Он даже опирался на посох, навершие которого напоминало кадуцей своими змеями, обвившими шарик нашей Земли, не просто смотрящими друг другу в морды, но еще и показывающие раздвоенные языки, и обнажившие свои ядовитые клыки для смертельного удара.

Люди в страхе расступались перед ряженым, косились на его черную, арапскую и страшно волосатую руку, похожую больше на лапу, нежели на ладонь, сжимавшую посох.

Незнакомец тем временем грациозно вскочил на помост, приготовленный для выступления музыкантов из Бремена, и закричал страшным зычным голосом:

– Честные бюргеры княжества! Башмачники и молочницы! Чиновничий государственный аппарат во главе с Иринеем! А также братья и сестры, господа и товарищи, коты и собаки! И все прочие, прочие, прочие! Сегодня – великий день. И еще более величественная ночь! Именно сегодня, о чем говорят не только высокие звезды, но клятвенно подтвердит известный каждому из вас досточтимый мастер Абрагам Лисков, состоится грандиозное космическое шоу! Нас ждет парад планет! Это такое небесное явление, во время которого все наблюдаемые с Земли астрономические тела выстроятся в одну линию.

– В честь двойной свадьбы что ли? – брякнул из толпы егерь.

– Именно! – подхватил ученый муж, воздев посох над головой. – А как же может быть иначе, ведь принцесса Гедвига и графиня Юльхен, прямо как сестры, – неразлучны сейчас в доме Козерога. И то, что именно здесь, в центре Европы, два принца обретут свое неземное счастье – скрыт не только мистический смысл, но заложено и финансовое процветание этих земель.

– Ура! – закричали в толпе.

– Это еще цветочки! – незнакомец с пылающей звездой во лбу, полез во внутренний карман своих пышных одеяний, достал оттуда пригоршню золотых монет и швырнул обывателям. – А вот и волчьи ягодки пожаловали! Кушайте, не обляпайтесь!

– Ие-епи!!! – завизжали в толпе девушки, протягивая руки к золоту.

– Позерство! – проворчал себе под нос княжич Игнатий, бывший в толпе под ручку с названной невестой.

Этот бравый юноша, расфуфыренный до такой степени, что его свекольный, от неумеренных всенощных возлияний, нос вовсе не бросался в глаза; более того, он (нос) гармонировал своей цветовой гаммой с Орденом Мужества, который пожалован был накануне и торжественно вручен сыну самим князем Иринеем.

Ряженый маг услышал ворчание сиятельной и сияющей особы. Он явно рассердился, трижды прокричал древнее заклятие «Маде ин Чина!», после чего неожиданно взмыл в воздух и повис, точно надувной шарик.

– Хелен, смотри какие клоуны! – закричали девочки, хлопая в ладоши.

Но вдруг на площади неожиданно, как порыв ветра, появился важный господин с седыми волосами и разноцветными глазами. Его благородный профиль врезался в память навсегда, и ничем его уже потом из головы было не вытравить. Черный плащ за его спиной свивался, подобно крыльям. И было что-то древнее в облике этого чужестранца, точно это и не человек вовсе, а трехсотлетний ворон обернулся господарем и теперь разгуливает по праздничным улицам в Зигхартсвейлере.

Жуткое впечатление добавляла загадочному гостю и его свита.

Один мускулистый мужчина глядел на мир не просто желтыми, но вертикальными, как у змеи, зрачками глаз. Конечно, это был оптический фокус, который, наверняка, сможет повторить и стекольщик Лисков, но сейчас об этом никто не думал. Прикус человек имел неправильный и клыки его слегка выдавались вперед, отчего создавалось ложное впечатление, что оными сей чародей по ночам прокусывает нежные шейки девственниц и выпивает всю их кровь без остатка, словно это – марочное вино из погребов самого Папы Римского.

Второй, сопровождавший седого владыку, слуга имел в своем облике нечто дерзкое, неконтролируемое. Из него так и выпирало животное, хищное, волчье начало, что и оскал его усмешки, и огоньки ехидства в глазах – лишь довершали облик вервульфа циничного и никоим образом не ставили оного пришельца в один ряд с тупыми големами типа Франкенштейна.

– И что сие представление означает? – поинтересовался мессир у парящего в воздухе мага с горящей во лбу звездой.

– Ох! – сказал чернокнижник, и из-за пояса его внезапно вывалился тот самый научный фолиант «Каббала», упавший на голову несчастному княжичу. – А мы тут левитацией балуемся. Демонстрируем искусство индусских факиров с последующим разоблачением, разумеется.

– Это безобразие! – завопил Игнатий, потрясая кулаком в сторону летающего мага. – Честным людям уже нос на улицу не покажи!

– Справедливо замечено. – усмехнулся Воланд.

– О, Великий Канцлер! – взвыл парящий маг. – Позвольте, так сказать, кровью… теперь уже принца, великого Игнатия искупить пятно позора, что тенью легло на меня, на честного кота!

– Питон, займись. – седовласый склонил голову к накачанному мужчине.

Змеиноглазый щелкнул пальцами, и княжич Игнатий испарился, точно его и не было никогда.

– Да что же это такое! – к растерянной Юлии уже неслась рассерженная мамаша. Графиня Эшенау, бывшая советница Бенцон сейчас напоминала наседку, летящую спасать своих желторотых птенцов от пикирующего коршуна. – Немедленно верните жениха на место! Вы не смеете вот так запросто в день свадьбы лишать нас порядочных людей!

Питон медленно повернулся, остановил тяжелый взгляд на беснующейся леди Мальхен, и вдруг усмехнулся:

– Мадам, разве вы не учили в детстве основных физических законов, оставленных людям в назидание великим мастером Ньютоном?

Мамаша открыла от изумления рот и выпучила глаза:

– Что???

– Тринадцатый закон, – расплылся в плотоядной усмешке Питон, – гласит: «Объем знаний, помещаемый в девственно чистый ум, не погружается в оный, а остается на поверхности, отталкиваемый мыслями индивидуума. Но, согласно аксиоме статичного сохранения физической массы, объем знаний, не подвергаясь диффузии и погружению, вытесняет из сферы своего влияния не только неэластичный мозг, но и носителя данного интеллекта – вон из нашей вселенной!»

– Извели изверги! – всхлипнула графиня. – Жениха убили!

Юлия, бывшая до этого бледнее призрака отца Гамлета, стала совсем как простыня и рухнула без чувств на землю.

Князь Ириней, с тревогой следивший за разрастающимся скандалом на площади, кинулся на помощь девице, возмущенно размахивая руками и крича: «Да что же за день сегодня такой!»

– Так, Бегемот, вечный кот, ну-ка спускайся! – сказал Воланд, поманив к себе мага пальчиком.

– Имею такое желание! – бодро отрапортовал парящий. – Но не имею такой возможности. Так сделайте же, о, мессир, чтобы ваши желания совпали с моими возможностями!

– Это что же? – подал голос вервульф. – Кто-то подвесил нашего котика? Серьезно?!!

По лицу Воланда пробежала тень усмешки:

– А некоторые, вообще, до сих пор считают, что Бегемот и Гиппопотам – это одно и то же. Вот только ни те, ни другие – не летают!

– Эй, мастер Абрагам! – крикнул зычным голосом Питон. – Мы оценили шутку. Но, не обессудь, ты – против нас – дуновение ветра. А вот ученик твой, прямо сейчас, несется к собственной погибели, причем семимильными шагами. Ты бы поспешил к нему на помощь. А то ведь через восемь минут капельмейстер, заснувший на берегу озера, рухнет в воду и захлебнется. И тогда он сможет стать женихом разве что русалки какой завалящей.

В тот же миг в толпе кто-то вскрикнул и торопливо побежал прочь с площади, а чернокнижник рухнул на сцену, сломал свой посох и порвал пышные одежды. Маска с его лица свалилась, и толпа возбужденно ахнула от неожиданности. Это был здоровый, разгуливающий на задних лапах кот!

А сколько еще разной нечисти, скрываясь под тюрбанами и капюшонами, слетелось на двойную свадьбу княжества? Сколько еще бесчинств и козней приготовили духи, вырвавшиеся на свободу и свободно разгуливающие по дорогам Германии?

Раздел второй