Оценить:
 Рейтинг: 0

Год Волка

Год написания книги
2024
<< 1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 24 >>
На страницу:
17 из 24
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Спесь и безумие посеяли, вместе с мировой войной, эти самые змеи, погубившие белого орла, выевшие птице сердце, лишившие мир последней надежды.

Они даже саму речь западных славян превратили в свое шипенье, они похищали у людей души! Добившись победы, они теперь с триумфом двигались во все стороны: и на Питер, и на Берлин, и на Вену.

Один Коктебель не был ещё захлёстнут безумием, но и там пучины яростного моря бились в истерике о берег последнего островка европейского света.

А принцесса смеялась, точно заводная кукла. И от этого было мучительно больно.

Колдун осознавал, что его обманули, использовали и вскоре сомнут и выбросят, оболгут и извратят даже саму память об этом волшебном царстве, которое всё ещё стоит, и самим фактом своего существования до смерти пугает змеёнышей да трупных червей.

Ах, если бы появился принц или богатырь, несущий на злого ворога меч-кладенец. Но здесь, в замке, никого не осталось: ни людей, ни героев.

– Что же вы ничего не кушаете? – принцесса в своей чистоте разрывала колдуну сердце. – Вы обязательно должны попробовать безе. Оно сегодня особенно удалось!

Книжник дернулся, как от пощечины.

Его прислали сюда лечить и оберегать, и он был уверен, что царь – толстый дурак, а дочь – тощее страшилище. И когда к нему приехал адъютант Его Величества с просьбой о помощи и лечении народными средствами, книжник ликовал. Он вступил в сговор с бунтовщиками и хотел дискредитировать царя, чтобы народ сам отвернулся от помазанника.

Колдун верил, что власть, перевороты и интриги всегда и всех перековывают в подозрительных и жадных барыг.

Любой правитель – это паук – ненасытный и беспощадный. Он годами опутывал паутиной королевство, дабы удобнее сосать кровь из простого народа. А придворные – это тарантулы в банке. Паутина им не нужна. У них: кто вперед успел, тот соперника и съел.

Но королевская семья оказалась вовсе не вместилищем порока. Царевич постоянно чувствовал настоящую боль. Принцесса была типичной гимназисткой: честной, наивной, умной. И даже легкомысленность её поведения была лишь детской игрой. Она разительно отличалась от светских девиц, которые, ради титулов, согласны были буквально на всё.

Маг чувствовал, что в глубине его огрубевшей души рождается симпатия к этим людям. Ему хотелось вывести их из-под удара народного гнева. Особенно принцессу.

Это была не влюбленность, а чувство более всеобъемлющее. Так оберегают родную дочь.

Да, впервые в жизни книжник испытывал ответственность за других. И это рушило его собственные планы. Он уже не хотел помогать бомбистам.

– Что с вами? – притворно всплеснула руками принцесса. – Вы куда-то торопитесь?

Девушка готова была расхохотаться, но в этом не сквозило намерение оскорбить, это были первые, неловкие попытки примерить на себя взрослую жизнь. Принцессе казалось, что в этом ребячестве и состоит основа ничего не значащего флирта.

Но колдун так не считал. Ему больно было видеть, что даже и принцесса пытается, пусть неуклюже, но шагнуть в его, полный смрада и предательств, мир, наивно полагая, что это и есть – хождение в народ.

Их всех обманули, обвели вокруг пальца, чтобы потом, когда наберёт силу людская ненависть и жадность, когда глупость восторжествует, когда весь этот спектакль недовольства будет уже не нужен, змеи могли выступить сами, и уничтожить страну. А пока вперед шли оболваненные студенты.

Вскоре революционеры убьют всех: короля с семьей, министров, помещиков, фабрикантов. Их цель – вовсе не счастье народа. Им просто хочется безнаказанно творить душегубство и прочие мерзкие злодеяния.

Колдун неуклюже вскочил, опрокинул блюдце с пирожным, покраснел и выбежал прочь из залы. Он пулей вылетел на балкон, на котором цвели желтые розы и с шумом вдохнул запах надвигающегося шторма.

Старого мира больше никогда не будет! Скоро змеи окончательно вырвутся на свободу и сокрушат то, что их сдерживает – церкви православные. Эти твари все ещё притворятся людьми, рептилии прикрываются щитом атеизма, чтобы не дразнить интеллигенцию.

Гришка должен был раньше поразить главного змия и всех гадов его: ползающих и летающих. Но страх перевесил на чаше весов. А теперь слишком поздно. Не быть колдуну Победоносцем, оступился он.

– Ах, какой вы, право смешной! – принцесса тоже вышла на балкон. – Бегаете от меня, словно я чумная. А ведь это не так! Я ведь хороша? Ну, скажите: хороша?

– Смута растет в королевстве. – сказал книжник, поворачиваясь к девушке. – Опричники не справляются. Нужно будить древних богов, иначе все костьми за землю свою ляжем.

– И ты – первый! – лицо принцессы вдруг неожиданно исказила гримаса ненависти. – Предатель!

В руках девушки блеснул стилет.

Маг закричал от ужаса… и проснулся.

Черный кот спал, свернушись в кресле. Разбуженный воплем колдуна, зверь потянулся, широко зевнул, показывая миру острый язычок и с укоризной посмотрел на Григория.

Гомункулов в квартире не было. Они всю ночь шлялись по питейным заведениям, сорили фальшивыми ассигнациями, абсолютно уверенные в том, что после встречи с Астартой Гришка снова сбежать не посмеет. Он втянут в такую игру, выход из которой означает остановку колеса кармы. То есть посмертия у беглеца уже никакого не будет.

А избитый хулиганами амбициозный студетишка – слишком мелкая сошка, чтобы над ним непрестанно бдеть. Мальчик настолько наивен, что даже не понимает нависшей над ним опасности. Он не отдает себе отчета в том, что его спасли именно тёмные силы. А еще: он просто балбес, не знающий, чего хочет. Выражаясь шахматным языком: парень – пока еще пешка, которой предназначено дойти до края доски и стать ферзем – могущественным серым кардиналом, который потом сможет гонять гомункулов: и в хвост, и в гриву; но до того момента еще нужно дожить. А пока и Астарта прекрасно справляется с ролью черной королевы.

Под утро пятеро карапузов совсем лыка не вязали. Они сидели на лавочке, не в силах подняться, и молчали. Они знали, что человек, укравший атаме, на заре непременно вернется на место преступления. Они ведь заглядывали в ближайшее будущее, пусть даже и одним глазком да лишь на два дня вперед. Карлики совершенно не желали присутствовать при разборках своего шефа-книжника и дерзкого воришки.

Кто, вообще, осмелится тырить мистические артефакты из мест силы? Только идиот или наймит соперничающего бесовского клана. Похититель мог работать на любого из великих князей Тьмы. Адские бароны всегда грызутся между собой, отравляют ближайших родственников, подсылают всюду шпионов, в точности, как средневековые короли. Потому гомункулы справедливо полагали, что Гришка пусть сам разбирается во всех этих инфернальных интригах. Как ни поступи – вечно окажешься крайним. А виноватыми друзья быть не хотели…

Первые солнечные лучи разбудили Костю, они влекли вора обратно, в тот загадочный дом со свечами. Парень зевнул, тихо собрался, стараясь не шуметь, тенью выскользнул из квартиры друга, щелкнул дверным замком.

Где-то слышался колокольный перезвон. Но оборачиваться страшно: вдруг звук лишь чудится? И всё подстроено. А по пятам идет кровожадное чудовище. Как в детских кошмарных снах.

Мысли кружили, и все время возвращались к отданному «за так» волшебному кинжалу.

Костя отчаянно помотал головой, резко развернулся: монстров не было. Только кошка шмыгнула в подворотню.

Толстый успокоился.

Теперь, когда напряжение немного спало, неожиданно вспомнились последние прочитанные книги. Собственно их было не много, зато – впечатлялл объём.

Три недели назад Косте притащили затрепанные томики хроник Крина. Это были «Драконы: „Осенних Сумерек“, „Зимней Ночи“, „Весеннего Рассвета“». Парень тогда посмеялся над богатой фантазией заголовков, но книги ему понравились.

Впрочем, Толстый безнадежно увяз где-то в середине второго тома, чувствуя горячую симпатию лишь к одному герою – к кендеру Тасу. Вот у кого стоило поучиться ремеслу!

Тас умудрялся украсть не только то, что плохо лежит, но и то, что трепетно хранится. Причем всё это – с легкостью и невинной улыбкой: мол, я же не знал, что тебе это так дорого!

Вспомнилось, что книги эти ему Светка притащила. Говорила: «Там все, как у Толкиена». Ошибалась.

А вот раньше никогда не приходило в голову сравнивать себя с литературными героями. Сейчас же Костя был готов поверить, будто атаме само прилипло к его рукам, точно добро к лапам вымышленного кендера.

Но, как бы Костя не убеждал себя, что новый поход в злополучный, полузаброшенный дом – лишь его собственная похмельная прихоть, однако влекло его туда, как магнитом. И мысли об абстрактных вещах – не спасали.

Костя почти убедил себя, что свечи и прочая магическая атрибутика ему почудились. Ну, забрел он в старый дом, ну, нашел атаме. В этом ничего сверхъестественного нет! Вон, дед в саду каждый год царские монеты выкапывал, да не верил ни в бога, ни в черта.

Но на душе у Кости было тяжело. Он настолько раскис, расклеился, точно кисейная барышня, что даже отправился «капать на мозги» лучшему другу.

Толстому все время казалось, что теперь, без ножика, он остался наедине со смертью. Чудилось, что пришла его очередь встретиться с костлявой старухой.

От этих раздумий Костя очнулся лишь на «Плотинке». Ветер ласково ерошил волосы. От воды тянуло влагой и прохладой.

Толстый притормозил, постоял, оперевшись о чугунные перила, посмотрел вниз, где бурлил искусственный водопад. Брызги не долетали. Вода внизу шумела и пенилась. За спиной, по рельсам, громыхали трамваи, сновали машины. Город оживал.

<< 1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 24 >>
На страницу:
17 из 24

Другие электронные книги автора Герман Вольфлинг