Дорогой друг. Перевод Елены Айзенштейн

Форестье пожал руки игроков, стоя позади играющих, и, не говоря ни слова, смотрел на партию; потом, как только мосье Вальтер выиграл, он сказал:

– Вот мой друг Дюру.

Директор быстро бросил на молодого человека взгляд, скользнув поверх линз очков, потом спросил:

– Вы принесли мою статью? Это было бы очень хорошо сегодня, в то же время, что и дискуссия Мореля.

Дюру вынул из кармана листы вчетверо сложенной бумаги.

– Вот, мосье.

Патрон казался восхищенным и, улыбаясь, сказал:

– Очень, очень хорошо. Вы держите слово. Должен ли я просмотреть это, Форестье?

Но Форестье поспешил ответить:

– Это того не стоит, мосье Вальтер; колонку я сделал с ним, чтобы научить его ремеслу. Она очень хороша. И директор, который получил теперь карты у большого худого мужчины, депутата от левого центра, добавил с безразличием:

– Тогда отлично.

Форестье не дал начать ему новую партию, опускаясь к его уху:

– Вы знаете, что вы мне обещали нанять Дюру, чтобы заменить Марамбо. Хотите, чтобы я держал его на тех же условиях?

– Да, отлично.

И, взяв за руку своего друга, журналист увлек его, пока мосье Вальтер возобновил игру.

Норбер де Варан не поднял головы, казалось, что он не видел или не узнал Дюру. Жак Риваль, напротив, демонстративно-энергично пожал ему руку, желая уверить своего товарища, что на него можно рассчитывать в деле.

Они пересекли залу ожидания, и, поскольку все подняли на них глаза, Форестье сказал более юной из женщин достаточно громко, чтобы быть услышанным другими:

– Директор вас сейчас примет. В этот момент он на совещании вместе с двумя членами комиссии по бюджету.

Потом он живо прошел, с видом важным и спешным, как будто он собирался составить депешу чрезвычайной серьезности.

Как только они возвратились в редакционный зал, Форестье немедленно вернулся к своему в бильбоке. Пока он играл, отрезая фразы, чтобы подсчитывать удары, он сказал Дюру:

– Вот. Ты будешь приходить сюда к трем часам, и я скажу тебе, какие дела и визиты нужно сделать днем, вечером или утром. Во-первых, я тебе дам сначала рекомендательное письмо для шефа бюро префектуры полиции, во-вторых, он свяжет тебя с одним из своих служащих. И ты устроишься с ним – по всяким важным новостям, и, в-третьих, – официальные и полуофициальные новости префектуры, конечно; по всем деталям ты будешь обращаться к Сэн-Потену, который об этом осведомлен; а в-четвертых, – ты увидишься с ним сейчас или завтра. В пятых, тебе нужно сразу приучить себя вытягивать новости из людей, которых я буду отправлять тебе для знакомства. И, в-шестых, проникать повсюду сквозь закрытые двери. Ты будешь получать двести франков в месяц фиксированно, плюс два су строчка за интересные отклики на твое мнение – в-седьмых, а также больше двух су за строчку за статьи, которые будут заказывать тебе на разные сюжеты – в-восьмых.

Потом он уже не обращал внимания ни на что, кроме своей игры, и продолжал медленно считать: девять, десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать. Он пропустил четырнадцать и выругался:

– Именем Бога, тринадцать! Все время мне не везет! Эта скотина! Я умру тринадцатого, конечно.

Один из служащих, закончив свою работу, взял в шкафу бильбоке; это был маленький человек, имевший вид ребенка, а ему было хороших тридцать пять; и некоторые другие журналисты входили, они шли один за другим, чтобы найти принадлежавшую им игрушку. Вскоре их оказалось шестеро, бок о бок, спиной к спине, которые подбрасывали в воздух одинаковым регулярным движением красные, желтые, черные шары, в зависимости от качества дерева. Борьба разгоралась, и два редактора, еще работавшие, поднялись, чтобы судить о бросках.

Форестье выиграл одиннадцать очков. Тогда маленький человек детского вида позвонил гарсону и заказал: «Девять кружек».

И они вернулись к игре, ожидая освежающего.

Дюру выпил стакан пива с новыми коллегами, потом он спросил своего друга:

– Что мне сделать?

Тот ответил:

– Для тебя сегодня ничего нет. Ты можешь уйти, если ты хочешь.

– А наша статья… вечером… которая выйдет вечером?

– Да, но ты в этом не занят. Я буду держать корректуру. Сделай продолжение на завтра и приходи сюда к трем часам, как сегодня.

И Дюру, пожав руки и не зная имен их обладателей, спустился по прекрасной лестнице с радостным сердцем и в веселом расположении духа.

Глава 4

Жорж Дюру спал плохо, так взволновало его желание увидеть отпечатанной его статью. Как только настал день, он поднялся и стал бродить по улице, за час до того, как, двигаясь от киоска к киоску, приносят «Французскую жизнь» разносчики газет.

Тогда он достиг вокзала Сен-Лазар, хорошо зная, что «Французская жизнь» приходит туда до появления в его квартале. Поскольку было еще рано, он стал бродить по тротуару.

Он видел, как пришел торговец, который открыл свой магазинчик стекла, потом он заметил человека, несущего над своей головой стопку больших сложенных листов бумаги. Он бросился: это были «Фигаро», «Жиль-Бляс», «Галуа», «Событие» и две или три другие утренние газеты, но «Французской жизни» среди них не было.

Страх охватил его: «Если „Воспоминания африканского охотника“ перенесли на завтра или если в последний момент случайно вещь не понравилась папаше Вальтеру?»

Он спустился к киоску и заметил, что продают газету, без того чтобы было видно, что в ней. Он поспешил, развернул ее, после того как бросил за нее три су, и пробежал заглавия на первой странице. Ничего. Его сердце забилось; он открыл лист и испытал во время чтения сильные эмоции: внизу колонки, большими буквами значилось: «Жорж Дюру». Она была здесь! какая радость!

Он принялся бездумно ходить с газетой в одной руке, с шляпой – в другой, с желанием остановить прохожего, чтобы сказать ему: «Купите ее! – купите ее! здесь моя статья!» Ему хотелось закричать изо всех своих сил, как кричат некоторые люди вечером на бульваре: «Читайте «Французскую жизнь»! читайте статью Жоржа Дюру «Воспоминания африканского охотника»! И вдруг ему захотелось самому прочитать эту статью, прочитать прямо на публике, в кафе, у всех на виду. Он поискал место, где уже часто бывал. Ему пришлось долго туда идти. Наконец, он сел перед баром с вином (здесь уже находились несколько посетителей) и спросил рома, как будто, не думая о времени, спрашивал абсента. Потом он позвал: «Гарсон, дайте мне «Французскую жизнь».

Подбежал человек в белом фартуке:

– У нас нет «Французской жизни». Мы не получаем ничего, кроме «Вызова», «Века», «Фонаря» и «Маленького парижанина».

Возмущенно и разъяренно Дюру заявил:

– Вот футляр. Тогда пойди и купи ее для меня.

Гарсон побежал и принес.

Дюру начал читать свою статью. Несколько раз совсем громко он говорил: «Очень хорошо! Очень хорошо!» – чтобы обратить внимание соседей и вызвать у них желание знать, что же на этом листе. Потом, уходя, он бросил газету на стол.

Хозяин заведения заметил и сказал: «Мосье, мосье, вы забыли вашу газету!»

Дюру ответил: «Я оставляю ее вам. Я уже прочел. Впрочем, сегодня в ней есть очень интересные вещи.

И он не указал на статью, но видел, как один из посетителей взял со стола «Французскую жизнь».

Дюру подумал: «Что же я буду делать теперь?» И он решил пойти на свою прежнюю службу, забрать жалованье за месяц и подать в отставку. Он трепетал от удовольствия при мысли, какими глазами посмотрят на него начальник и бывшие коллеги. Мысль о недоумении шефа вдруг восхитила его.