Межвековье

Межвековье
Глеб Ларин

Рассказы о трагических, повседневных и простых событиях нашего межвековья, которые затронули как известных личностей страны, так и простых людей, которых мы называем «солью земли нашей». И это правильно. Ведь это именно они вынесли все тяготы нашей истории и никогда не унывающие и находящие во всем веру в будущее остаются главными героями нашей литературы. Книга предназначена для широкого круга читателей.

Межвековье

Глеб Ларин

© Глеб Ларин, 2017

ISBN 978-5-4490-0771-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Из серии «Люди в истории»

Братья

Эшелон катился уже седьмой день, практически без остановок.

Через маленькую щель, в углу вагона, Василь почти все время пути смотрел на уходящий от эшелона мир, пытаясь запомнить приметные места.

Но на четвертый день все исчезло, и унылый однообразный вид снежной пустоши утомил его. Ни деревца, ни кусточка, кругом только снежная белизна, режущая глаза.

И когда эшелон, в очередной раз остановился, но стук колес сменил безудержный лай собак, стало понятно, доехали. Василь снова заглянул в щель и увидел вдоль вагонов шеренгу солдат с собаками, а за ними лежала все та же земная пустошь.

Их высадили. Построили в ровные шеренги, пересчитали поголовно. Затем взвод автоматчиков, сопровождавших этап, вернулся в вагоны. Паровоз свистнул, тронулся и вскоре скрылся, словно его и не было.

Этапников снова перестроили, теперь уже в колонны поплотней.

– Направо! Шагом марш! – скомандовал старший, и колонна медленно двинулась в сторону лагеря, который находился в километрах шести от железной дороги.

Люди в колонне оживились, надышавшись свежего воздуха. По оттекшим от бездействия ногам, побежала кровь, и вскоре шагать стало легче и веселей, не смотря на холод.

Солдаты, в одинаковых тулупах, лениво брели вдоль колонны, позволяя собакам тащить себя за поводки.

Наконец, показались бараки, окруженные двойной стеной колючей проволоки и вышками по всему периметру.

У Василя защемило сердце, он еще раз оглянулся назад за смыкающую колонну пустошь и подумал: «Отсюда не уйти!».

2.

Ночью, на четвертый день, кто – то тронул ногу Василя и потянул к себе.

Василь вскочил и в темноте силился разглядеть, кто его разбудил.

– Эй, хлопчик, слезай! Дело есть, – сказал шепотом незнакомец.

Едва проникающий свет в барак осветил его лицо, и Василь признал в нем одного из воровского своего барака.

Василь спрыгнул с нар и встал напротив. Его друзья, соседи по нарам, проснулись и теперь развернувшись, слушали их разговор.

– Чего тебе? – спросил Василь.

– Пойдешь со мной, – сказал незнакомец. – С тобой хотят поговорить. Тут недалеко, через барак.

Василь вопросительно взглянул на своих друзей. Старший из них, по имени Андрей, спрыгнул и встал между ними.

– Никуда он не пойдет! – сказал он. – А ну, говори, кто его звал?

Незнакомец, переминаясь с ноги на ногу, было видно, что он испугался, жалостно ответил:

– А я почем знаю хлопцы, кажись из ваших! У нас сам знаешь, лишних вопросов не задают! Да мне уплачено уже. Нет, так нет! Вот пойду и скажу.

– Ты не крути! – сказал товарищ Василя. – Наши бы сначала знать о себе дали. Тут все по своим понятиям живут. А вот от кого ты, не пойму я!

– Не знаю я, не знаю, – занервничал незнакомец. – Не сказал он! Только я с него слово взял, что хлопец живым – здоровым к вам вернется!

– Ну, тебе слово дать, не сильно обмажешься! «Ладно, стой тут», – сказал Андрей и повернулся к Василю. – Что, Василь? Пойдешь, али как? Вообще – то тут словами не бросаются. Может и правда, кто из наших?

– Пойду я, – сказал Василь и без лишних слов ушел с незнакомцем.

Они прошли к бараку и вошли. У самого входа, в закутке стояла печка – буржуйка и самодельный на козлах стол. За столом сидел, полусогнувшись к печке человек. Он обернулся, и Василь признал в нем своего старшего брата Степана.

3.

Степан был болен, его знобило.

Василь добавил ему в кружку кипятка, Степан обхватил кружку руками, словно пытался впитать тепло от нее в себя.

– Домашних давно видел? – спросил он.

– Давно, – ответил Василь. – Я как немцы отступать начали, старался быть подальше от наших мест. Придут ваши, загребут за пособничество братишку – то. Гришка один остался с родителями. От Ганки какая помощь, у нее своя семья.

– «Наши – ваши», все равно забрать могут. Ты – бандеровец, я – враг народа. Все одно – передохнем мы здесь!

– Ну, уж нет, браток! – сказал Василь. – Ты как хочешь, а я вот приглянусь и уйду отсюда!

– Куда уйдешь? – усмехнулся Степан. – Здесь сотни километров полупустыни и птицы облетают эти места. Погоди, а чего это ты Василь, седой уж весь?

– Не поверишь, за одну ночь посидел.

– Что так?

Василь опустил голову, помолчал и заговорил:

– Да, так. Помнишь дядьку Петра, с соседнего хутора? Так его твои коммуняки, в председатели определили. Мы в ночь туда зашли, вроде как за харчами, да потом кто командиры порешили и к дядьке Петру зайти, вроде как припугнуть. Не знаю, что там у них вышло, только сожгли они там всех. Живыми в печи, всех. И тетю Оксану и детишек. Крики их до сих пор в ушах стоят, вот.

Степан сжал кулаки и опустил голову.