Золотые крылья

– Итак, дамы и господа, едва «Цитадель» коснётся поверхности воды, по моей задумке она должна будет погрузиться в воду под собственным весом. Затем, набрав нужное количество воды в резервуар, в ней заработает чудесный двигатель сэра Стирлинга.

В рядах послышался шёпот удивления и обсуждения изобретения. Александр и Николай переглянулись. Иван же тем временем, закрыв крышку, плавно опустил субмарину на поверхность воды. Саша, скрестив руки на груди, самодовольно смотрел на модель. С таким же самодовольным выражением лица смотрел он на то, каким напряжённым становился с каждой секундой Иван. «Цитадель» не просто не погружалась. Поймав невское течение, она, словно гигантская сигара, легла таким образом, что водозаборный клапан оттопырился наверх, и, блеснув пару раз закатными лучами июльского солнца, плавно ушла под Дворцовый мост под недоумевающие взгляды зрителей.

– Но… Как… Неужто Саша незаметно сломал мою «Цитадель»?.. Однако он даже пальцем её не тронул… Каким образом? – растерянно бормотал Иван, смиренно провожая взглядом своё творение и результат многонедельной работы.

– Я могу рассказать, почему это пари мне было выиграть столь легко, – сказал подошедший к нему Александр.

– В чём же дело?! – воскликнул раздосадованный Ваня.

– Да-да, я сам изумился. Честно говоря, – заключил Николай, – мои ставки-то были равны.

– А дело в том, что где-то в Элизиуме на тебя разочарованно только что посмотрел один древнегреческий математик… – нарочито печально промолвил Саша.

– Господи… Да как же я…

– Именно, Ваня. Не стоит пренебрегать законами Архимеда, когда делаешь аппарат, столь тесно взаимодействующий с ними. Тебе всего-то нужно было откачать из «Цитадели» воздух. Я заметил это по клапану, который служил отличным его проводником.

– О Боже, да как я мог забыть об этом несчастном законе?! – вновь воскликнул Иван – так, что все зрители обернулись на его возглас. Однако уже через несколько мгновений люди начали расходиться.

Александр заметил, как из разбредающейся в разные стороны толпы к ним поспешила одна девушка с длинными золотистыми волосами и красивыми чертами лица, одетая в униформу воспитанницы Смольного института благородных девиц.

– Прошу прощения, messieurs, за моего незадачливого cousin Ивана, – выпалила она, оказавшись перед ними.

– Приятно познакомиться, сударыня, – откланялся и поцеловал ей руку Николай. – Je suis Nicolas Kirsanov[1 - Я – Николай Кирсанов (фр.)], а это – mon ami[2 - Мой друг (фр.)] Александр Стефенссон.

– Приятно познакомиться, mademoiselle, – неуверенно ответил Александр, ограничившись лишь поклоном. Посмотрев на него, девица по-доброму улыбнулась.

– Меня зовут Гладерика, я из рода Дельштейн-Орловых, – ответила им реверансом девушка. – Мой братец вечно выдумывает всякие нелепости, из-за чего сам же и страдает. Ещё раз прошу прощения за него.

– Нет же! – ответил раздосадованный таким представлением Иван. – Мои изобретения редко терпят провалы.

– Можно ли так сказать о модели паровоза, что окатил паром нашу бедную служанку madame Лизавету семь лет назад?

– Это было давно, Гладерика, и ты сама прекрасно помнишь, по чьей вине произошла катастрофа паровоза «Солидарность». Я, доверив тебе управление системой подачи пара, по своей неосмотрительности решил отлучиться по важным делам. Вернуться же мне пришлось из-за твоих криков и красной от пара служанки.

Александр и Николай улыбнулись. Гладерика заметила это и, улыбнувшись им в ответ, довершила разговор:

– Смею напомнить, мой дорогой незадачливый братец, что когда эта страшная бочка начала пыхтеть, а из предохранительного клапана стала сочиться тонкая струйка пара, я тотчас позвала Лизавету. И, как только та подошла, её тут же окатило, однако я догадалась открыть второй кран, а затем и вовсе потушить костёр.

– Mademoiselle Гладерика, вы настоящая изобретательница и повелительница паровых машин! – восхитился её находчивости Николай.

– Ах, ну что вы! Мы – дети новой эпохи. Мы понимаем устройство сложных механизмов на подсознательном уровне.

– Ваша правда… Ходят слухи, что в скором времени мы покорим Луну и космос!

– Судя по тому, каким неистовым галопом погнал нас ко звёздам технический прогресс, очень вероятно, что сие чудо удастся лицезреть собственными глазами! – восторженно воскликнула Гладерика. – Ах, если бы вы знали, как мне хочется взглянуть на нашу родную планету откуда-то издалека! Обрести крылья, расправить их, и однажды, забравшись на головокружительную высоту, воспарить над полями, горами, лесами, озёрами, реками и деревнями…

– Смею напомнить, Гладерика, что полёт на Луну – это вовсе не чудо, а вполне осуществимый концепт, – впервые вмешался в разговор Александр. – Это возможно, если соорудить достаточно большой двигатель Циолковского.

– Двигатель Циолковского?.. – удивилась девушка. – Право же, вы милы, когда мечтаете.

Александр смутился, однако виду не подал.

– Да, возможно сейчас я лишь мечтатель, и предел наших чаяний – это аэропланы. Однако нет ничего невозможного ни для меня, ни для вас, Гладерика. Равно как и для вас, Николай и Ваня, нет ничего невозможного. Ибо мы – люди. Мы создали огромные и могущественные города, построили гигантские корабли, плавим сталь в исполинских печах и пробуем оторваться от земли. Совсем скоро мы подчиним себе звук, электричество и свет, и тогда вся Вселенная падёт ниц у наших ног!

– Ах! – вздохнула Гладерика. – Как же вы красиво говорите!

Их разговор прервал вечерний звон колоколов, а затем – идущие куда-то многочисленные группы студентов. Александр пристально посмотрел на Гладерику. Что-то было в ней таинственное и манящее, словно непрочитанный том трудов известного учёного. Однако самое главное – она источала ту животворящую энергию, что ценил он, словно капли вожделенной воды в пустыне.

– Дамы и господа, знаете ли вы, кто к нам приезжает с визитом? – спросил проходящий мимо студент у группы товарищей.

– Никак Александр Фёдорович Можайский, – ответил Николай.

– Кто?.. – переспросил изумившийся Александр.

– Можайский, Александр Фёдорович.

– Он?! Но как… Как я мог упустить… Почему ты мне не сказал? – спросил возмущённый Александр.

– Вселенская загадка, – подмигнул ему Николай. – Теперь ты всё знаешь.

– Где будет проходить его лекция?

– В главной аудитории математического факультета.

– Когда же?

– Завтра.

Александр задумался. «Во что бы то ни стало попаду туда! – твёрдо решил он». Видимо, это читалось на его лице, поскольку трое стоящих рядом с ним улыбнулись.

– Александр, – внезапно Гладерика подошла к нему и практически прошептала ему на ухо, – можно ли поговорить с вами tete-a-tete?

– Безусловно, – ответил вновь смутившийся юноша.

Ваня сразу понял намерения своей двоюродной сестры, поэтому решил подыграть:

– В общем, мы с Николаем отлучимся ненадолго. Разыскать нас можно у продуктовых лавочек на Университетской. На лекцию г-на Можайского я тоже приду. Удачного разговора!

– Спасибо, братик, – улыбнулась ему Гладерика. – Спасибо, monsieur Nicolas, за ваше прекрасное общество!

– Это я вас должен благодарить! – воскликнул Коля. – Впрочем, нам действительно надо отлучиться. Orevoir!

– До свидания! – ответила девушка.

В небольшом сквере, куда они зашли после неудачи Вани с субмариной, ныне остались только они вдвоём.

– Мы с вами наконец одни, – сказала Гладерика. – Можно отбросить все формальности и наконец-то поговорить с вами, Александр, как мечтатель с мечтателем. Смею предположить, что во мне вы так же, как и я в вас, узрели нечто необыкновенное. Я прочитала это по вашему взгляду, коим вы смотрели на меня во время разговора.