Золотые крылья

– Вашим наставником и куратором инженерного отделения назначен мой давний знакомый – Герр Фридрих Браун, ein bekannter Ingenieur in seiner Vaterland[5 - Известный на своей родине инженер (нем.)]. Командиром всей эскадрильи является Корнилов Роман Иванович. Будем надеяться, что в январе-феврале всё будет спокойно! Покамест учитесь, мой друг, получайте знания, работайте. Дерзайте, господин Стефенссон, – и полетите. Обязательно полетите!

– Благодарю вас, – сказал Александр.

Его сердце ликовало. То, к чему он так долго стремился, наконец, открылось ему. «Следующие полгода пролетят незаметно, – подумал Александр. – Господи, слава Тебе! Как всё неожиданно повернулось…». Он не мог дождаться, когда Можайский допишет письма. Ему казалось, что всё должно было происходить по одному лишь мановению – быстро и легко. Время шло своим привычным темпом, но Боже мой, какое оно, оказывается, медленное! Как долго водит перо Александра Фёдоровича по бумаге, выписывая слова вежливости и просьбы! Едва написав письма, Можайский поблагодарил юношу за визит, а тот, откланявшись, проследовал к выходу. Предстояло долгих шесть месяцев томления в застенках аудиторий, библиотеки и квартиры. Впрочем, как ощущал себя Александр, эти мелочи полностью заслуживают того, чтобы их перетерпеть. Выйдя из кабинета, он направился по длинному университетскому коридору ко дверям, ведущим на Университетскую улицу…

Глава 3. Знакомство.

Поезд равномерно выстукивал ритм своими колёсами. За окнами простирались заснеженные поля и хвойные леса. Несмотря на лютый мороз, в купе ощущалось приятное тепло. Александр сидел ближе к окну, всматриваясь в живописные пейзажи. Тишина между путниками нарушалась посапыванием Коли, который, спустя несколько толчков и покачиваний, опустил голову на плечо Стефенссону, чем не мог сконфузить того. Сидящий напротив них Ваня Орлов широко улыбнулся. До приезда в Ш-бург оставалось немногим более часа. Расписание сего пригородного поезда прекрасно совпадало с жизненным ритмом Александра, поэтому он не чувствовал себя уставшим. Близилось пять вечера.

– Вот уж не думал, – нарушил молчание Ваня, отвлёкшийся от книги, – что окажусь вместе с вами в одном купе, господа.

– Я – тем более, – ответил Александр. – Не думал, что буду сотрудничать с тобой.

– Однако я не вижу ничего в том зазорного.

– А я, думаешь, вижу? Знаешь, Ваня, я бы хотел сохранить дружбу с тобой.

Орлов промолчал и вновь уставился в окно. За окном повалил крупными хлопьями снег. Начинавшиеся сумерки погружали местность в волшебную, чарующую атмосферу. От осознания красоты пейзажа Александр почувствовал, как его окатило мурашками. Он бросил взгляд на купейный столик. На нём очень органично расположился свежий выпуск «Le Petit Journal[6 - «Le Petit Journal» («Маленький журнал») – парижская ежедневная газета, выпускавшаяся с 1863 по 1944 год.]», принесённый проводником экземпляр «Коммерсанта[7 - «Коммерсантъ» был основан в 1889 году.]» и недопитая Колей кружка чая. «Как жаль, что эта поездка длится столь недолго, – отметил про себя Александр». Вскоре до приезда на станцию назначения оставалось немногим более двадцати минут. Коля, зевая и потягиваясь, проснулся и блаженно уставился в окно.

– Ты бы хоть волосы причесал, – отметил Александр.

– Отстань, ради Бога… – ответил заспанный Коля. – Ты не представляешь… Какое блаженство спать в поездах!

– Тем не менее, скоро мы прибудем, – сказал Ваня. – Причешись, на тебя смешно смотреть!

– Где-то был мой гребешок…

Пригородные деревеньки зажигали свои вечерние фонари, а на улице темнело всё более и более. Вскоре перед путешественниками загорелись первые огни Ш-бурга…

***

На город медленно спустился туман. Стелясь в десятках метров от поверхности, он напоминал некий потолок, что распластался над жилищами людей, укрывая их от грозных ударов старины Мороза. Синева неба становилась всё более тёмной, и чем дольше путники шли по улочкам Ш-бурга, тем явнее вступала в свои законные права ночь. Из ориентиров у трёх приятелей была лишь записка с адресом и телефоном, посему до цели они прошли по многим переулкам. Как назло, ни в одном из них не встретилось ни одного прохожего. Горящий в окнах свет и городские фонари всё яснее и яснее красили кружащиеся снежинки в жёлто-пламенный оттенок. Атмосфера приозёрного маленького городка была поистине чарующей. В Александре она вообще пробудила странное давнее чувство чего-то родного и тёплого его сердцу. Он то и дело жмурил глаза, представляя свои северные края. Ему показалось, что когда-то давно он гулял ровно в такую же погоду по улицам родного города. Так же падали снежинки, так же мгла накрывала небо, и так же рядом с ним были его тамошние приятели… Впрочем, открывая глаза, Александр так или иначе оказывался в незнакомом городе, с новыми друзьями и новыми целями. Путь, судя по записке, был практически полностью пройдён – троица вышла на нужную улицу. Александр решил для себя, что сейчас не место и не время предаваться бесцельным мечтаниям, и вернулся в действительность.

– Хоть бы один пьяница попался! – посетовал Николай.

– Спокойствие! Мы на нужной улице. Итак, – вгляделся в темноте в записку Ваня, – дом 21.

– Оно уже где-то рядом… Где-то на той стороне улицы… – пробормотал Коля и вгляделся в номерные таблички. – 17, далее 19… Вот! Нашли!

Здание из тёмного кирпича, скудно оформленное в фасаде, располагалось на противоположной стороне улицы за двумя соснами.

– Хорошее обиталище для немца, – сострил по поводу внешнего вида дома Ваня.

– Отныне оно и наше обиталище, не забывай, – хмыкнул Александр.

Все трое прошли к тротуару по ту сторону и, подойдя ко дверям, тихонько постучали.

Вскоре дверь парадного отворилась. Перед ними стояла молодая девица лет семнадцати, стройной и нежной фигуры, невысокого роста, однако симпатичная на вид, одетая в простенькое серенькое платьице, с длинными, завязанными в толстый хвост, волосами, большими серо-голубыми добрыми глазами, маленьким аккуратным носиком и приветливой улыбкой. Ожидая увидеть на пороге старого немца, юноши несколько опешили. Девица вошла в их положение:

– Доброго вечера, уважаемые судари, – поприветствовала она трёх путников, отвесив реверанс. – Чем наш дом может быть полезен вам?

– Здравия желаем, милая сударыня, – склонил голову и снял шапку Ваня. – Мы пришли к господину Фридриху Брауну, рекомендованные его превосходительством Александром Фёдоровичем Можайским. Я – Иван Орлов.

– Я – Николай Кирсанов.

– Александр Стефенссон, ma’am.

– Господин Браун о вас говорил! Очень приятно, – ответила, не сводя улыбку с лица, девица. – Проходите, дорогие судари, прошу – раздевайтесь.

Уже в сенях, когда трое юношей стягивали с себя предметы верхней одежды – шинели, шапки, шарфы и перчатки, – она представилась:

– Моё имя – Глафира Полякова. В эскадрилье «Золотые крылья» я – медсестра. Проходите, судари, не стесняйтесь. Я прикажу подать вам чай.

– Нам очень приятно, милая сударыня, – ответил с поклоном Николай. – Позвольте узнать – можем ли вы увидеть господина Брауна?

– Безусловно. Господин Браун изволил отдыхать, однако, думаю, ради вас он пренебрежёт своим распорядком. Прошу обождать, любезные судари – покамест проходите направо, – ответила Глафира и отвесила ещё один реверанс.

– Покорнейше благодарим вас, – склонил голову Ваня и, приоткрыв лёгкую тёмную дверь, прошёл в коридор, поманив жестом своих друзей.

– Вот и славно, – сказала девица. – Оля, Олечка! – обратилась она ко служанке, —Принеси чаю трём молодым сударям.

Александр, Ваня и Коля прошли в обеденную комнату, которая представляла из себя не самый просторный, однако уютный зал с массивным дубовым столом посередине и несколькими стульями. На подоконниках стояли вазы с орхидеями, а на полу был постелен довольно старый ворсовый ковёр. Александр уже было отодвинул стул и собирался сесть, однако Коля жестом остановил его.

– Изволь, – удивлённо и немного возмущённо сказал Александр.

– Не положено садиться без спросу, – поучительным тоном ответил Коля. – Подожди, пока нам укажут свои места.

– Здесь всего четыре стула!

– Коля верно подметил, – поддержал друга Ваня Орлов. – Сперва осмотрись, привыкни к помещению.

Александр пожал плечами и, придвинув стул, скрестил руки на груди, став рассматривать убранство зала. На деле ничего примечательного в нём не было – узоры на поверхности стола и то были интереснее, складываясь в воображении юноши в различные картинные сюжеты. Так долго он простоять не мог, в отличие от своих приятелей-дворян. Спас его скрип половиц, после которого в зал вошёл мужчина лет сорока, плотного телосложения, одетый в скромную английскую жилетку с белой рубашкой под ней. На его чуть нахмуренном лице росли умеренных размеров борода и усы, а на голубых глазах были небольшие позолоченные пенсне. Зайдя в зал, он всмотрелся в лица юношей.

– Good evening, gentlemen[8 - Добрый вечер, джентльмены (англ.)], – поприветствовал их на чистом английском мужчина и поклонился.

– Good evening, sir[9 - Добрый вечер, сэр (англ.)], – ответил Александр. – Просим прощения за столь внезапное вторжение.

– Оh, that’s nothing, we waited for you, young gentlemen[10 - О, это ничего, мы ждали вас, юные джентльмены (англ.)]. Вы же тье engineers[11 - Инженеры (англ.)], о которьих говориль mr. Brown?

– You’re right, mister[12 - Вы правы, господин (англ.)]… – запнулся Александр.

– Doctor Larsen, Johannes Larsen[13 - Доктор Ларсен, Йоханнес Ларсен (англ.)]. – представился мужчина.

– Приятно познакомиться, Dr. Larsen, – улыбнулся юноша. Моё имя – Александр Стефенссон.

– Glad to meet you, Mr. Stephensson[14 - Рад знакомству, мистер Стефенссон (англ.)]!

– Иван Орлов.