Из истории русского сундучного производства. Сборник научных статей

Не менее в литературе по истории уральских сундуков представлены научные статьи. Они появились относительно недавно. Экономической истории тагильского промысла, технологии и организации производства посвящена работа Э. Р. Меркушевой, опубликованная в 2005 году[232 - Меркушева Э. Р. Тагильские сундуки (из истории Нижнетагильского сундучного промысла) // Вторые худояровские чтения. Доклады и сообщения 25—27 октября 2005 г. – Нижний Тагил, 2005, С. 164—169.]. Она основана на данных каталогов и статистической литературы. Автор вкратце изложила историю и технологию промысла, назвала основные виды сундуков, их отличия. Статья носит обзорный характер, в ней собрана разнообразная информация. Но надо отметить, что данная работа мало что добавляет к уже известным сведениям. Ценность ее заключается лишь в очередном привлечении внимания к сундукам как к факту культурной жизни Урала.

Работа Т. И. Шубиной, вышедшая в свет в 2010 году, посвящена обзору коллекции сундуков из собрания Невьянского историко-архитектурного музея[233 - Шубина Т. И. Коллекция сундуков в фондах Невьянского государственного историко-архитектурного музея//Пятые невьянские исторические чтения. Материалы научно-практической конференции. Невьянск, 4 декабря 2010 года. – Невьянск, 2010, С. 321—332.]. Точнее сказать, так заявлено в названии статьи. Автор увлекся рассказом об истории сундука как вида мебели и описанием истории невьянского промысла. Непосредственно музейной коллекции посвящено лишь полстраницы и сухие каталожные описания. Отсутствуют анализ собрания, рассказ об его особенностях и особо ценных предметах и т. д. Тем не менее, статья Т. И. Шубиной имеет важное значение. Она ценна как справочник по одной из коллекций сундуков.

В некотором смысле продолжением рассмотренной статьи является работа О. Б. Горбуновой, вышедшая в свет в 2015 году[234 - Горбунова О. Б. Сундучная фурнитура и инструменты для ее изготовления в фондах Невьянского государственного историко-архитектурного музея//Девятые Невьянские исторические чтения. Материалы научно-практической конференции. Невьянск, 1 ноября 2014 года. – Невьянск, 2015, С. 47—61.]. Она посвящена сундучной фурнитуре и инструментам, служившим для производства невьянских сундуков и шкатулок. На сегодняшний день эта коллекция состоит из 712 единиц, инструментов – 187. Автор последовательно рассмотрела музейные предметы, описала историю поступления, уточнила атрибуцию многих из них. Некоторые фамилии мастеров-сундучников, названные О. Б. Горбуновой в этой статье, впервые упоминаются в научной литературе.

Уральским сундукам и шкатулкам из собрания отдела народного искусства Русского музея посвящена работа автора настоящей статьи[235 - Пудов Г. А. О произведениях уральского сундучного промысла//Страницы истории отечественного искусства (XVIII). Сб. статей по материалам научной конференции. Альманах. ГРМ. Вып. 300. – СПб., 2011, С.258—270.]. Были проанализированы особенности коллекции, названы источники поступления вещей, рассмотрены их художественные особенности, уточнены место и время производства. Несмотря на относительную малочисленность, коллекция отдела народного искусства дает возможность охарактеризовать некоторые периоды истории промысла, художественные особенности отдельных видов сундучной продукции.

В 2014 году была опубликована статья, посвященная одному изделию – сундуку невьянского мастера М. Хмелева[236 - Он же. О сундуке невьянского мастера М. Хмелева//Антиквариат. Предметы искусства и коллекционирования. – 2014. – №11. – С. 85—89.]. Сундук был подробно рассмотрен как художественный предмет: проанализированы особенности конструкции и техники, орнаментальной композиции, происхождение декоративных мотивов. Произведение было помещено в контекст истории народного искусства Урала. Особенно плодотворным при анализе стиля произведения стало обнаружение связей с другими художественными явлениями, развивавшимися в регионе в XVIII веке.

Необходимо также назвать статью, посвященную клеймам и надписям, встречающимся на уральских сундуках и шкатулках[237 - Он же. О клеймах и надписях на уральских сундуках и шкатулках// Антиквариат. Предметы искусства и коллекционирования. 2014. – №9. – С. 128—132.]. На заводских изделиях присутствуют чернильные клейма той или иной формы, различные надписи карандашом, в основном носящие хозяйственный характер, надписи, выполненные чеканкой и являющиеся составной частью декоративного убранства, а также надписи, выполненные методом хромолитографии, расположенные на жестяных листах, которые покупались сундучниками на фабриках металлических изделий. Обычно все они очень информативны. Автор статьи описал различные виды клейм и надписей и сделал вывод об их достаточности в большинстве случаев как основания для атрибуции.

Также в 2014 году вышла в свет научная статья о сундучном промысле Петрокаменского завода[238 - Он же. О сундучном промысле села Петрокаменское (Средний Урал, II половина XIX – середина XX века) //Антиквариат. Предметы искусства и коллекционирования. – 2014. – №11. – С. 78—84.]. В ней была прослежена история производства, опубликованы материалы к словарю местных мастеров и хозяев сундучных мастерских. Источниками исследования стали коллекции уральских музеев, а также сундуки, находящиеся в частном владении. Кроме того, привлекались сведения из специальной литературы и архивные материалы. Автор рассмотрел несколько типов местных сундуков, их конструктивные и художественные особенности, и пришел к выводу, что село Петрокаменское следует отнести к значительным центрам сундучного производства на Урале.

Современному этапу истории уральского сундучного помысла посвящена научная статья, опубликованная в сборнике конференции «VI Худояровские чтения» (Нижний Тагил)[239 - Он же. О бытовании уральских сундуков в начале XXI века// VI Худояровские чтения. Международная научно-практическая конференция. Доклады и сообщения. Нижний Тагил, 24—25 октября 2013 года. – Нижний Тагил, 2013, С. 186—192.]. Для характеристики особенностей современного бытования сундуков были привлечены поселки Суксун и Баранчинский. Это старинные поселения, бывшие демидовские заводы. Эти поселки были в прошлом значительными культурными и экономическими центрами. При работе над статьей использовались не только изделия, бытующие в домах местных жителей, но и музейные вещи. Привлекались также сведения из статистической литературы рубежа XIX—XX веков. Особо ценной оказалась информация, полученная непосредственно от владельцев сундуков. Исследование показало, что сундуки в начале XXI века по-прежнему широко бытуют в уральской деревне, самые ранние из них датируются XIX веком, самые поздние – 1950-ми годами. Новых сундуков для непосредственного использования в быту никто не делает. Большинство изделий – стандартная продукция отдельных мастеров и организаций, подавляющее число сундуков имеет историческое и этнографическое значение. Но встречаются отдельные высокохудожественные образцы.

Необходимо упомянуть статью уральского историка Н. С. Корепанова, опубликованную в третьем выпуске Вестника музея «Невьянская икона» в 2010 году[240 - Корепанов Н. С. Иконы и прочее в домах екатеринбуржцев в XVIII в.//Вестник музея «Невьянская икона». Вып. III. – Екатеринбург, 2013, С. 291—318.]. Несмотря на то, что она посвящена другой теме, работа имеет несомненную ценность и для истории уральского сундука. В статье приводятся сведения о многочисленных и разнообразно украшенных сундучных изделиях, бытовавших в домах екатеринбуржцев в XVIII веке. Эти факты свидетельствуют о длительном бытовании сундуков на уральской земле. Кроме того, несомненную ценность (особенно при рассмотрении условий формирования художественного стиля уральских сундуков) имеет информация Н. С. Корепанова о привозе в Екатеринбург холмогорских, великоустюгских, московских и китайских сундучных изделий.

Статья Т. И. Шубиной, вышедшая в свет в 2014 году, посвящена истории создания невьянской мебельной фабрики[241 - Шубина Т. И. К истории Невьянской мебельной фабрики: артели «Транспортник» и «Сундучник»// «Восьмые Невьянские исторические чтения». Материалы научно-практической конференции. Невьянск, 9 ноября 2013 года. – Невьянск, 2014, С. 276—285.]. Последняя возникла на основе слияния двух артелей: «Транспортника» и «Сундучника». Автор подробно рассмотрела экономическое состояние и производственные показатели этих артелей на момент образования из них мебельной фабрики. Особенно важное значение имеют сведения Т. И. Шубиной, приводимые касательно артели «Сундучник»: фамилии членов, адрес организации, количество выпущенной продукции и т. д. Однако непосредственно о сундуках, их внешнем виде, особенностях художественного оформления сведений в рассматриваемой статье нет. Очевидно, это и не входило в задачи автора.

Следует упомянуть статью В. М. Мешковой, написанной в соавторстве с А. Л. Кодрицки[242 - Кодрицки А. Л., Мешкова В. М. Судьба семьи сквозь призму веков (невьянские сундучники Селянкины и их потомки) //Веси. – 2015. – №9. – С. 64 —72.]. Эта научная работа ценна не только для уральских истории и краеведения, но и для генеалогии. В ней подробно освящена история нескольких поколений невьянского купеческого рода Селянкиных, известных сундучных «фабрикантов». Хронология работы охватывает значительный период времени – с XVIII века до наших дней. Обширно привлечены воспоминания потомков, что придает статье значение достоверного исторического документа. Ряд бытовых подробностей связан с малоизвестными страницами сундучного промысла. Эти сведения проясняют те или иные его аспекты.

Также историко-краеведческий характер имеет работа автора настоящей статьи, посвященная невьянскому заведению Василия Ивановича Меринова[243 - Пудов Г. А. «Фабрика» Василия Ивановича Меринова в Невьянске (II половина XIX-начало XX века). Материалы к истории//Веси. – 2016. – №10. – С. 73—76.]. На основе сведений из выставочных каталогов и документов Российского государственного исторического архива автор проследил историю «фабрики» В. И. Меринова. Художественный стиль продукции Меринова рассмотрен на основе произведений из коллекции отдела народного искусства Русского музея. Автор сделал вывод, что «…большие объемы производства не препятствовали художественности изделий», «именно „фабрики“, подобные рассмотренной, оказывали непосредственное влияние на развитие стиля уральских сундуков»[244 - Там же. С. 76.].

В прессе время от времени появлялись заметки, посвященные состоянию уральских кустарных промыслов. В газете «Екатеринбургская неделя» за 1890 год опубликована небольшая статья неизвестного автора о состоянии сундучного производства в Кунгурском уезде[245 - Б/а. Екатеринбургская неделя. —1890. – №5. – С. 95.]. Автор привел сведения об его экономическом состоянии, распространенности по территории уезда, видах продукции сундучников. На сегодняшний момент эта статья имеет немалое значение.

В невьянской районной газете «Звезда» в 1950—1990-е годы публиковались заметки местных краеведов и музейных сотрудников[246 - В первую очередь следует назвать труды В. Рыбкина, Н. А. Путиловой и Т. И. Шубиной.]. Несмотря на публицистический характер, эти работы имеют несомненную научную ценность. Авторами собран огромный фактический материал по истории сундучного промысла. В небольших заметках раскрыта история поступления некоторых музейных вещей, записаны воспоминания старожилов о «деле» сундуков, а также названы имена конкретных мастеров.

В 1987 году в газете «Тагильский рабочий» была опубликована заметка А. С. Максяшина[247 - Максяшин А. С. Ярославский сундук//Тагильский рабочий. 1987, 29 декабря, С. 4.]. Она касалась уральских металлических изделий с росписью под лаком. Среди них описывался свадебный сундук купчихи А.М.Вахрамеевой, переданный в Ярославский историко-архитектурный музей в 1919 году. А. С. Максяшин датировал сундук серединой XIX века. Его поверхность покрыта росписью на сюжет о похождениях молодого повесы. Сцены размещены на шести пластинах, которыми обиты крышка и боковые стороны. Сюжетные сценки разделены трафаретным орнаментом. В названной заметке содержится лишь описание изделия. Художественный анализ, очевидно, не входил в задачи автора. Тем не менее, учитывая редкость этого вида уральских сундуков, любая информация о них приобретает особое значение.

В 1989 и 1992 годах в художественно-краеведческих журналах «Урал» и «Уральский следопыт» были опубликованы две работы А. В. Дмитриева[248 - Дмитриев А. Невьянские сундуки//Урал. – 1989. – №4. – С.163—164; он же. Сундуки из Невьянска//Уральский следопыт. – 1992. – №11. – С. 50—51.]. В них содержится немало интересных сведений. Важным добавлением к известной информации стал рассказ о судьбе уральского «дела» сундуков в 1920-30-е годы и после Великой Отечественной войны. Артели Невьянского округа были трансформированы в фабрики. Введение жестких планов, использование плохого леса и ускоренной просушки неизбежно снизило качество сундуков, что вызвало нарекания покупателей. Постепенно сундуки были вытеснены другой фабричной мебелью. Принципиальное значение имеет указание А. В. Дмитриева на важную роль старообрядцев в истории промысла[249 - Он же. Сундуки из Невьянска. С. 50.].

Из книг, посвященных другим областям науки, но в которых есть сведения о сундуках, необходимо упомянуть следующие. В 1889 году была опубликована работа В. Е. Бокова, посвященная деревообрабатывающей промышленности Пермской губернии[250 - Боков В. Е. Древообрабатывающая промышленность в Пермской губернии. – Пермь: типо-лит. Губ. правл.,1899.]. Автор, наряду с описанием различных технологических процессов обработки древесины, привел сведения, касающиеся развития кустарных промыслов. В. Е. Боков указал конкретные виды изделий, на которых специализировались жители того или иного уезда. Например, Кунгур славился кадками, сундуками, ведрами; Красноуфимский уезд – осями, ободьями; Невьянск – сундуками и шкатулками. Среди обширной информации о промыслах встречаются сведения о сундуках, их размерах, ценах.

Подчеркнем, что ни в одной из названных работ уральский сундук не рассматривался как художественный предмет. В качестве исключения можно назвать известную книгу В.А.Барадулина, в которой сундуки анализируются в рамках истории прикладного искусства[251 - Барадулин В. А. Уральский букет. Народная роспись горнозаводского Урала. – Свердловск: Средне-Уральское книжное издательство, 1987, С. 49—53.]. Однако его работа посвящена истории уральской росписи. Поэтому сундуки в ней описываются не как самостоятельные художественные произведения, а скорее как изделия, на которых встречаются хорошие образцы творчества крепостных живописцев[252 - То же самое можно отметить относительно других книг В. А. Барадулина. См., например: он же. Народные росписи Урала и Приуралья. Крестьянский расписной дом. Л.: Художник РСФСР, 1988.]. Исследователь проанализировал принятые композиции и сюжеты росписи, раскрыл их художественные и технологические особенности. В книге приводятся ценные сведения о мастерах-сундучниках, о живописцах, расписывавших сундуки, конструктивных особенностях изделий, рынках их сбыта. Но надо отметить, что роспись – далеко не единственный вид украшения сундуков.

В 2016 году вышла в свет монография автора настоящей статьи, посвященная истории уральского сундучного промысла[253 - Пудов Г. А. Уральские сундуки XVIII – XX веков: История. Мастера. Произведения. – СПб.: Первый класс, 2016.]. В ней сундук рассматривается как художественный предмет. Автор кратко описал общую историю сундука как предмета мебели и последовательно проанализировал несколько видов уральских сундуков на фоне истории промысла. Пожалуй, наибольшее значение имеет словарь заводских мастеров, имеющих то или иное отношение к «делу» сундуков. При его составлении автор использовал не только сведения из специальной литературы, но и многочисленные архивные источники. В приложениях даны сведения о других русских сундучных центрах.

Таким образом, до 1980-х годов уральский сундук рассматривался исключительно как принадлежность истории и этнографии. Не анализировались композиции гравированных и тисненых узоров, цветовые сочетания различных видов жести, особенности продукции той или иной мастерской и проч. Лишь в названной книге В. А. Барадулина, посвященной уральской росписи, во главу угла были поставлены не краеведческие и статистические штудии, а художественный анализ. Но подчеркнем еще раз, что исследователя интересовали прежде всего росписи на сундуках, а не сундуки сами по себе. Лишь в недавнее время появились работы, посвященные уральскому сундуку как произведению народного искусства. При этом краеведческие статьи сохраняют свое значение.

Несмотря на богатство историографии, в истории уральского сундука еще остается много белых пятен. Важнейший desideratum в его изучении – выявление новых клейм и надписей. Весьма плодотворным представляется изучение уральского сундука на фоне истории других художественных явлений Урала. Кроме того, не менее плодотворным – если не более – кажется применение методов не только искусствоведения, но и других наук.

Опубликовано: Уральский сундучный промысел. Проблемы историографии // Тринадцатые Невьянские исторические чтения. Материалы научно-практической конференции. Невьянск, 24 ноября 2018 года. – Невьянск, 2018, С. 207—217.

О КЛЕЙМАХ И НАДПИСЯХ НА УРАЛЬСКИХ СУНДУКАХ И ШКАТУЛКАХ

Наличие клейм, надписей и различных наклеек на том или ином изделии часто позволяет достаточно точно его атрибутировать. Чем больше клейм и надписей, тем точнее будет определение авторства, места и времени создания произведения. На уральских сундуках и шкатулках клейма и надписи – не редкость. Тем не менее, они еще не становились предметом специального изучения.

Впервые вопрос о клеймении возник на уральских заводах в I половине XVIII века. В 1732 году уральцы получили предписание клеймить заводскую продукцию. Но речь шла в первую очередь о промышленном производстве. Лишь в 1830 году вышел Указ Сената о клеймении лакированных и не лакированных жестяных изделий. С тех пор клеймение продукции заводских мастеров стало привычным явлением.

Особенно широко клеймение сундуков и шкатулок распространилось со II половины – конца XIX века. Клейма, наносившиеся чернилами или краской на внутреннюю сторону крышки сундука, стали своего рода товарными знаками и визитными карточками заведений. Они отличались по размерам, форме, шрифту, однако все хорошо служили задачам рекламы. В клейме четко указывались фамилия и инициалы владельца мастерской, ее адрес. Если заведение успешно участвовало в выставках, то обязательно воспроизводились лицевая и оборотная стороны полученных медалей. В качестве примеров можно назвать клейма известных сундучных заведений Антона Семеновича Алексеева из Невьянска и Ивана Прокопьевича Каржакова из деревни Синицыной Кунгурского уезда.

Клеймо заведения А. С. Алексеева имеет сложную форму, оно состоит из различных геометрических фигур, гирлянд, растительных завитков и цветков. В нем указано «Сундучное заведенiе А.С.Алексъева въ Невьянскомъ заводъ», сверху – изображение медалей, полученных на выставке 1887 года в Екатеринбурге. В статистической литературе указано, что мастерская была основана в 1882 году, в ней работал сам хозяин и 4 – 8 наемных работников, ежегодно изготавливалось изделий на 2400 руб. Это были «крупные сундуки с простой отделкой», сбыт – в Ишимской и Ирбитской ярмарках. Часто сундуки продавались скупщику Рогожину. По выставочным каталогам стало известно, что заведение А. С. Алексеева участвовало в выставке в Екатеринбурге (1887), Казани (1890, «4 сундука, обитых „мороженым“ железом, различные по размерам, выраженным в четвертях аршина, и ценам, а именно: 6 четвертей – цена 5 руб. 50 коп., 5 четвертей – цена 3 руб., 50 коп., 4 четверти – цена -2 руб. 30 коп. и 3 четверти – цена – 1 руб. 50 коп.», похвальный отзыв), Санкт-Петербурге (1902, «сундук в 8 четвертей длиною, обитый жестью и „морозкой“; цена 5 руб. 50 коп.»). Мастерская А. С. Алексеева упоминается не только в выставочных каталогах и статистической литературе, но и, например, в Уральском торгово-промышленном адресе – календаре (в 1903 году).

Клеймо заведения И. П. Каржакова значительно отличалось от клейма Алексеева. Оно имело овальную форму, в нем было написано: «Сундучное производство и торговля Ивана Прокопьевича Каржакова дер. Синицына, Троельжанская вол. Кунгурский у.». В клейме четко указаны имя, отчество и фамилия владельца, точный адрес сундучного заведения.

Клеймо заведения И.П. Каржакова (Кунгурский уезд, Троельжанская волость).

Необходимо отметить, что клеймилась не только продукция крупных заведений, в которых производилась окончательная сборка сундуков, но и мастерских, где изготовлялись листы с «мороженой» жестью. Клейма наносились с помощью трафарета. В них обычно указывались инициалы и фамилия хозяина, а также год основания его заведения. Иногда ставилась буква Ф или писалось полностью – «фабрики». В качестве примеров можно указать на клейма крупных невьянских мастерских А. А. Овчинникова и В. И. Меринова.

Клеймо заведения А. А. Овчинникова состоит из трех ярусов. В верхнем – буква «Ф», в среднем – «А.А.», в нижнем ставилась фамилия владельца – «Овчинников». Нижний ярус украшен изображением бахромы. В известной книге П. Н. Зверева «Промыслы Екатеринбургского уезда Пермской губернии», изданной в Екатеринбурге в 1889 году, указано, что мастерская Аристарха Овчинникова основана в 1885 году, работы велись 9 месяцев в год без наемных мастеров, сумма ежегодного производства – 150 рублей.

Клеймо заведения Василия Ивановича Меринова несколько сложнее. Оно имеет квадратную форму и украшено многочисленными белыми завитками и точками на черном фоне. В нем указано следующее (буквы нанесены белой краской): «Фабрики В. И. Меринова», чуть ниже – «фаб= суще =съ1860».

Каталоги выставок и статистическая литература содержат следующую информацию, касающуюся мастерской В. И. Меринова. Она была основана в 1860 году. «Фабрика» успешно участвовала в выставках. В. И. Меринов получил малую серебряную медаль на Сибирско-Уральской художественно- промышленной выставке 1887 года «за хорошие образцы листового печатного железа и ознакомление с самим способом печатания красками по железу». Кроме того, его заведение упоминается в каталоге нижегородской выставки (1896): «Меринов Василий Иванович. Печатное листовое железо. Железо, краски и масло получаются от невьянских заказчиков. С семьей зарабатывает в год 300 рублей. Мастерская существует 25 лет». Необходимо упомянуть о «фабрике» некоего В. И. Мериносова в связи с ее участием в выставке в Казани в 1909 году. Мастерская представила «ленты печатные: порошком, серебром, киноварью, мумией. Мороженое железо». Учитывая совпадения в инициалах и созвучие фамилий хозяев, расположение обеих «фабрик» в Невьянске, сходство видов выпускаемой продукции (время существования производств также одинаково), можно предположить, что это очередное упоминание о мастерской Василия Ивановича Меринова. Исходя из этих данных, время существования этой мастерской ограничивается периодом времени 1860 – после 1909 года.

После революции 1917 года клеймение сундучной продукции не исчезло. Сундуки, изготовлявшиеся в артелях, маркировались особыми клеймами. В 1929 году в селе Петрокаменском, которое расположено неподалеку от Нижнего Тагила, была организована артель «Заря». В 1930 году в артели началась оковка сундуков. Готовая продукция поставлялась, как и раньше, в окрестные заводы. С 1936 года начали производить сундучную фурнитуру. Использовалась лужёная и оцинкованная жесть, в качестве украшения применялась «морозка». По информации местных краеведов, в 1947 году в артели «Заря» работало 390 человек. Производилось несколько видов сундуков.

Клеймо артели «Заря» имеет прямоугольную форму. Это оттиск чернилами. В нем указано: «Свердлобллеспромсоюз», ниже —«Петрокаменская артель», «Заря» и «Петрокаменский район». Обычно также указывался сорт сундука.

В 1956 году артель переименовали в мебельную фабрику. Соответственно изменилось и клеймо. Теперь в чернильном прямоугольнике указывалось: «Петрокаменская мебельная фабрика» и «Петрокаменский район». Чуть позже сундуки были заменены другими видами мебели.

В селе Быньги, расположенном в нескольких километрах от Невьянска, также существовала сундучная артель, продукцию которой можно узнать по специальному клейму. Оно наносилось чернилами, имело пятиугольную форму. В нем изображалось дерево, перечеркнутое различными инструментами: пилой, топором и линейкой. Ниже пятиугольника наносилась надпись: «Свердлобллеспромсоюз», «Быньговская производственная артель». Позднее, когда была создана мебельная фабрика, клеймо изменилось.

Вообще для уральских артелей того периода были характерны подобные чернильные клейма. Кроме рассмотренных выше, можно назвать клеймо артели «Транcпортник», которая вошла в 1946 году в артель «Обозсундучник». На базе последней позднее была создана невьянская мебельная фабрика.

Кроме чернильных клейм в то время использовались бумажные наклейки, содержащие приблизительно ту же информацию, что и клейма. Например, на внутренней стороне крышек сундуков из коллекции Невьянского государственного историко-архитектурного музея можно увидеть наклейки, на которых указано: «Свердлобллеспромсоюз», «Невьянская сундучная артель», «Невьянский район». Также ставилась дата. Однако рисунок дерева и инструментов немного изменился. То же самое касается бумажных наклеек на изделиях петрокаменской артели «Заря».

Особое значение при атрибуции сундучных изделий имеют различные надписи. Они находятся на внутренней или внешней стороне крышки, дне или на лицевой стенке. Как правило, надписи наносились вскоре после изготовления сундуков и шкатулок. Это было связано с конкретными событиями, например, участием в выставке или свадьбой. Их можно разделить на четыре вида: 1. надпись, свидетельствующая об авторе; 2. надпись, свидетельствующая о том, для кого изготовлялся сундук или шкатулка; 3. надписи, связанные с участием изделия в выставках; 4. хозяйственные надписи. Это деление условно. Например, надписи с фамилией могут свидетельствовать и об авторстве и об участии в выставке, надписи с названием завода также могли быть сделаны в связи с участием изделия в выставке. Однако предложенное деление позволяет точнее охарактеризовать весь комплекс надписей, сохранившихся на изделиях уральских сундучников.

В собрании Отдела народного искусства Русского музея находится шкатулка, украшенная листами «мороженой» жести янтарного цвета. Ее края обиты полосами золотистого цвета с геометрическим орнаментом, выполненным в технике тиснения. Тонкие полосы образуют на крышке и на всех сторонах шкатулки узор в виде клеток.

На изделии ярлычок – «Пермская». На дне вещи – надпись карандашом: «Мастер О. П. Лаптевъ». Известно, что в Нижнем Тагиле, на Старо – базарной улице, на рубеже XIX – XX веков существовало сундучное заведение Осипа Поликарповича Лаптева. Эта была крупная «фабрика», участвовавшая в выставках. В каталоге Всероссийской кустарно- промышленной выставки в Петербурге (1902) значится: «Осип Агапович Лаптев. В мастерской работают: один из состава семьи хозяина и 2—3 постоянных рабочих, не считая мастеров детальщиков, берущих работу на дом за сдельную плату. Ежегодно изготовляется Лаптевым шкатулок, погребцов и сундуков на сумму до 3000 рублей. Сбываются изделия на Ирбитской и Нижегородской ярмарках…». Отчество Лаптева указано ошибочно. Подобные ошибки были вполне возможны «вследствие непредоставления многими экспонентами фактур, отчасти же вследствие неполноты помещенных в фактурах сведений, неразборчивости почерка и т.д.». Во всех каталогах и указателях конца XIX – начала XX века встречаются упоминания только об Осипе Поликарповиче Лаптеве и его заведении как о крупной тагильской мастерской.

Другим примером авторских надписей может быть сундук, бытующий до нынешнего дня в семье В. И. Третьякова из деревни Боярка Свердловской области. Сундук представляет стандартную продукцию уральских мастеров. На внутренней поверхности крышки – надпись карандашом «Густомесовъ». Мастерская Александра Тимофеевича Густомесова существовала во II половине XIX – начале XX века в Верхотурском уезде, в Петрокаменском заводе. В заводской документации за 1898 год[254 - ГАСО, ф. 78, оп.1, д. 761, л. 58.] есть сведения о привозе Густомесовым своей продукции (в течение всего года). Кроме того, в статической литературе мастерская упоминается в 1908 году: в ней работали два наемных мастера, продолжительность рабочего времени – семь месяцев в году.

Как исключение следует назвать сундук мастера М. М. Хмелева. Он хранится в отделе народного искусства ГРМ[255 - Инв. № М-701.]. На крышке, в картуше из двух рокайлей, – гравированная надпись «1787 Сибирь НЕ..за..да М. М. Хмелевъ». Сундук представляет высококлассное художественное произведение. Орнаментальные мотивы разнообразны: сеточка с кружком в центре, овальные углубления, подчеркивания изгибов листьев точечной линией, изображения льва, птиц, дельфинов и т. д. Орнамент полностью соответствует гравированному украшению демидовской медной утвари и посуды XVIII века.

Надо отметить, что уникальность этого сундука не только в отсутствии аналогов ему и высоком художественном уровне. Надпись была выполнена непосредственно автором и мастерски вплетена в орнамент. Она стала частью украшения сундука. Для уральского сундучного промысла художественность надписи – редчайший случай, обычно надписи просто передают информацию о мастере, времени и месте создания изделия.

Следующим типом надписей являются те, что свидетельствуют об адресате произведения. Они чаще всего встречаются на свадебных сундуках. В качестве примера можно назвать сундук из коллекции Невьянского историко-архитектурного музея[256 - Инв. № О/ф 913.]. Крышка, боковые и передняя стенки украшены «морозом» с полосами «в сетку», полосками с чеканным и гравированным орнаментом. На передней стенке полоски и треугольники украшены в технике просечки с подложенной тканью желтого цвета. На лицевой стороне по нижнему краю в фигурной рамке выбита надпись: «Анна Александровна Белекеева». Этот сундук был изготовлен невьянским мастером М. Г. Тарасовым для своей жены.

Другим примером может быть сундук из коллекции МЗ «Горнозаводской Урал»[257 - Датируется серединой XIX века, инв. № ТМ – 4708.]. Он изготовлен мастером Головановым. Вещь имеет значительные размеры, обита жестяными листами с сюжетной росписью. Она включает в себя многофигурные композиции с изображениями женщин, мужчин и детей в костюмах XIX столетия. Сценки разделены широкой полосой золотного трафаретного орнамента. На боковых сторонах сундука – растительный орнамент. Углы обиты полосами металла с изображениями гирлянд. Роспись построена на сочетании пятен красного и зеленого цвета. Дробность композиции уравновешивается четким членением сцен с помощью полос с золотным орнаментом. На крышке – надпись: «Анны Николаевны Головановой».

Об участии мастерских в выставках свидетельствуют надписи, расположенные, как правило, на дне изделий. Это могут быть чернильные надписи с различными номерами, указанием губернии и завода, ценой изделия. Зачастую они имеют отношение к Всероссийской кустарно-промышленной выставке, проходившей в Петербурге в 1902 году.

Следует также упомянуть о хозяйственных надписях. Они связаны со временем посева и сбора урожая, скотоводством. Иногда указывались важные семейные даты. Поэтому сундуки в некотором роде можно считать календарями. Указанные даты могут быть очень полезны при датировке изделий. Такие сундуки являются семейными реликвиями, передающимися из поколения в поколение. Многие до сих пор бытуют в домах уральцев.

Особо надо указать на надписи, встречающиеся на литографических листах, которыми обивались изделия сундучников. Зачастую они гораздо более информативны, чем другие виды надписей, и могут сравниться в этом отношении только с клеймами. Эти надписи имеют не авторский, а рекламный характер. Поэтому они указывают весьма точно фамилию владельца фабрики, на которой были изготовлены жестяные листы с литографией, ее полное наименование и адрес.