Семь минут вечности

«Ай-яй-яй! Моя жизнь мне снится!»[22 - Михаил Булгаков – «Бег», 1927 г.]

01:01

Хочешь увидеть Рай, взгляни на звёзды в ночном небе, предложил как-то святой. По-своему он прав, но в меру своего невежества. Звёздное ночное небо по большей части – Ад. Смотря кто смотрит. Звёзды – те самые семь минут, которые были моими снами за всё время вечности. Абсолютно все. Звезда или галактика, это мир, созданный мозгом первого существа, моим мозгом, у которого ещё не было так называемого материального носителя, как у света без солнца. Первомозг Первосущества – истинный Дух, Одно, невещественное, неовеществлённое.

Чтобы некоторым моим аватарам понять меня саму, нужно прибегнуть к условным числительным, ввести какой-то отсчёт, первоначальный пункт. Например, так: в первый мой шаббат, когда я впервые умерла, почила от всех дел своих, отдалась Танатасу, после того как представила, следовательно, создала первый свой сознательный сон, он же Явь, первый мир, в моём посмертном сне мой мозг, как моё неосознанное, на что я мало уделяла внимания осознанно, замечала мимоходом, создал второй мир, второй сон, он же Навь.

Явь была безвидна и пуста и создана мной, осознанно, я сама стала всем, а это не так много, от меня не убыло нисколечко. Навь была создана так же мной, но не осознанно, пока я отдыхала и вовсе ни о чём не думала, вырубилась напрочь. Мой мир, моё Царство это Явь. В него мои аватары начинают движение, когда растут в осознанности, пробуждаются от сна греховного. Осознанность это Любовь, Благо, то есть Я. Приятно познакомиться. Или неприятно, там поглядим – увидим.

В Нави моё бессознательное придумало себе носитель – мозг, который якобы управляет всем телом. Это не так в Яви: здесь всем управляет Сердце. В Нави сердце это всего лишь насос, гоняющий кровь к мозгу и ко всем прочим органам, которые так же претендуют на власть, но мозг им свергнуть не удаётся. Поэтому они часто выходят из строя раньше мозга. Традиционно мы, мои аватары, путаем Явь (Ян) и Навь (Инь).

Как физический орган сердце всегда и только насос. Духовное сердце это часть сознания, его над-логическая, сверхлогическая сторона. Никаких иных сердец у любви нет. Только невежды полагают, что сердце в груди не только насос.

Кто выключает мозг, перестаёт жить умом, выгодой, расчётом, инстинктами и начинает жить сердцем, чувствами, состраданием, милостью, всепрощением, у того после остановки сердца мозг не активен и не вправе генерировать очередной сон в следующие семь минут. Он же уже не был капитаном при жизни, но был как бы высажен на берег ещё до начала шторма. После остановки сердца, как органа, эти аватары в течение семи минут создают свой мир сердцем, как чувством. Это их первый мир. После чего, на седьмой минуте, погружаются в сон без сновидений, отдыхают, как я отдыхала в первый свой выходной, шаббат. Боже, как давно это было.

Но если у них, как и у меня, остались бессознательные теневые желания, ведь яблоко от яблони падает не дальше ног Адама, то в эту седьмую минуту, когда Сердце, как Любовь, почиет от всех дел своих, Мозг, как бессознательное, всё же воспользуется этой лазейкой и создаст очередную Навь. И в небе загорится очередная галактическая карусель со всеми этими движухами, страстями и суетами, то есть адским пеклом колеса сансары ЖКТ и ЖКХ.

Семь минут это семь дней творения, включая день покоя, минуту молчания, внутренний круг, плавно перетекающего в вечность. После чего начинается восьмая минута, день воскресный, начало работ, жизни, приключений, внешний круг. Все персонажи нового мира, включая микробов, блох, мышей, слонов, динозавров так же, умерев, создают свой мир и так далее. В этот миг на бескрайнем небе зажигается новая звезда. Ни на одной из ваших ракет не долететь ни до одной, даже самой близкой звезды-галактики, потому что между мирами великая пропасть[23 - См. Лук.16:26 – «между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят».]. Поэтому все сказки про полёты на Марс или зонды в глубинном космосе всего лишь сказки. Из одной иллюзии в другую можно попасть только через смерть, а не на ракете. Даже в диапазоне видимости, то есть в рамках кажущейся досягаемости.

Явь и Навь на плоскости этого мира, в котором мы теперь, переплетены. Здесь будды, машиахи, то есть проснувшиеся, осознающие, осмысляющие, которые уже не могут не быть будильниками другим, живут рядом со спящими аспектами самих себя. То есть меня самой, ведь все это я, Любовь, заблудившаяся или найденная.

Вы стояли на плоскости с переменным углом отражения[24 - См. Б. Гребенщиков и гр. «Аквариум», 1981 г. – «Плоскость»], поэтому и можете видеть звёзды по ночам и наблюдать закон приводящий пейзажи в движение, повторяя слова лишённые всякого смысла, ну, вы поняли. Миры, созданные Сердцем, в ночном небе глазами не увидишь, мозгами не поймёшь[25 - См. Егор Летов и гр. «ГрОб», 1990 г. – «Песенка о святости, мыше и камыше»]. Явь Царства Небесного видна только чистым сердцем даже днём[26 - См. Матф.5:8 – «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят».]. То есть кто свят, тот видит в Небе миры Яви даже днём. Кто же живёт неосознанно видит в ночном небе миры Ада, Нави. Иначе говоря, если вы не наблюдаете в солнечный денёк на небе кроме солнца никаких других звёзд-галактик без помощи телескопов, видео и фотоматериалов, особенно Хаббл-NASA[27 - Эти вообще не звёзды-галактики показывают, а художества веб-дизайнеров, создающих обои для виндос.], но наблюдаете без проблем звёзды-галактики по ночам, значит, вы видите адские пекла, порождённые больным сознанием усопших.

Святой, предложивший посмотреть на звёзды и увидеть там Рай, мог видеть их даже днём, но он забыл, что не все так могут и он сам не всегда так умел. Вот волхвы сумели, разглядели одну такую звезду-галактику Рая, хотя их там мириады, и попытались жить осознанно – случайному земному мальчугану из бедняков на днюху подарили полезные в любой семье вещицы, а не полезли на ракету вавилонской башни, чтобы лететь к этой самой звезде. Чаще на том же самом месте, как правило, слепые видят другую звезду, себя любимого. Для таких ночных доморощенных астрономов будильник советского периода возвестил как быть обязано и вопрошает их же:

«На нашем месте в небе должна быть звезда;

Ты чувствуешь сквозняк оттого,

Что это место свободно?»[28 - См. Б. Гребенщиков, «Аквариум», 1984 г. – «Глаз»]

Торчок, или – Курение убивает

«И вот мне приснилось, что сердце моё не болит»[29 - Николай Гумелёв – «Я верил, я думал», 1911 г.]

01:10

В сетях-авоське интернет нынче весьма популярно мнение сие:

«Есть предположение, гипотеза,

согласно которому, которой,

после остановки сердца, смерти,

мозг работает ещё семь минут,

и за это время Вы переживаете

всю жизнь снова, как во сне,

потому что во сне время растягивается.

В таком случае, вдруг Ваше здесь и сейчас

в этих самых семи минутах.

Откуда Вы знаете, живы ли Вы,

переживаете ли муторно

старые воспоминания?»

Не так всё. Не всегда так. Не только переживаете уже бывшее, а иногда живёте заново, создаёте новую материальную реальность, вселенную. И вот об этом я и хочу вам рассказать.

Кому это «вам»?! Ведь никого, в сущности, нет, кроме меня, моего умирающего мозга и семи минут. И кто же такой «Я» в таком случае? Начнём с того, что меня зовут Сергей, или Эдик, или чёрт с богом знают как, но ни бога ни чёрта помимо меня нет. Я ли это? Скорее всего, меня так только подзывают, если хотят вырвать из толпы, обратиться ко мне, вызвать на диалог, стрельнуть сигу, прикурить, или послать, например, за «Клинским» (пиво такое было). Или чем там здесь виски с джином запивают, текилой или абсентом? Итак: меня подзывают, интересно, кто, если никого нет, наверное сам себя и подзываю – Сергей… и я алкоголик, и наркоман, разумеется. Ну, в общем, вы поняли – торч, кароч, анонимный. Хотя уже не анонимный, да уже и не торч.

Ладно, прохладно, пора начинать детализировать. Сей уж ни в мале мой стайл[30 - ни в малейшей мере мой стиль] – бухать, дуть и ширяться[31 - Жарг. – пить, курить, колоться], всё в пошлом прошлом, сам по себе я нынче и вовеки не такой, понеже[32 - Потому что, так как] мой лексический и целеполагаемый рюкзачок давнёхонько опередил все пожелания-притязания и приказания величавее быти[33 - Расшириться], посему изображать из себя самого себя прошлого неукоснительного резона не обретаю[34 - Бесспорного смысла не нахожу].

Впервые я выпил лет в 10 от роду. Символично: отметил завершение первой прожитой декады в условиях данного уровня развития бытия. Не намеренно. На поминках дяди, после похорон, точнее, на поминальной трапезе после погребения. Тако сие канонично нарекается, но тогда этого множайшие[35 - Большинство] и краем уха ведать не ведали. Дядя, как я узнал позднее, работал в КГБ и застрелился у себя в кабинете, оставив записку: «Не могу больше врать», наверно выдохся, врать надо уметь, это искусство. Честно признался: не могу, мол, как бы того ни хотел. В честь него меня, кстати, и назвали, уж больно батя дружен был с дядей, дяде было приятно, тогда он ещё мог врать, а может даже и лгать, это более высокое искусство.

А я тем временем подбежал молодецкою поступью к столику, где отец с мужичками восседал, захватил стакан с вожделенною влагой и выпил… Аз же думах[36 - Думал], что вода сие, ибо прозрачна, а там водяровка[37 - Водка] оказалася по какой-то не ведомой мне тогда для моих синаптических нейронных связей оказии. Аз же наблюдательный мальчуган бых[38 - Был] и заметил, что «плохие напитки» разливаются не в стаканы, а в стопки, малюсенькие такие стаканчики, сиречь иже рюмки суть[39 - То есть, которые рюмки в смысле (старославянское; особенно рюмки – Искон. Суф. производное от др. – рус. ромишка (чара) «римская (чара)» < ср. – греч. rhomaios «римский». Рюмка буквально – «римский стакан» (ср. нем. R?merglas). от нем. R?mer «бокал, рёмер» букв. «римлянин», далее из Rom «Рим»).]. А это был большой гранёный стаканище, доверху изобилующий водоподобной жидкостью… Се отец себе налил для аппетита. Его-то стакан я и схватил. Чей же ещё я мог сцапать, он же рядом с папой стоял, а не с чужими дядями.

Тут же из меня изрыгнулось употреблённое в тарелку отца. Мужики загоготали и предложили медком заелеять слизистую гортани, дабы охолодить орало мое воспылавшее, эдакой вослед оплошности. Тут же схватилася мною лжица, торчащая из баночки с медом и сунулась во уста. Лжицы слизав содержимое и проглотив с упованием… Ну, я же думах, что сие суть мёд, ибо жёлтенький, кто ж знал, что это горчица. Меня снова вырвало в туже тарелку. А мужики всё гоготали, весёлая у них панихидка сморозилась. Разве что отец адекватно (ли?) среагировал – откупорил пепси-колу, офонтанил ею мой рот-орало, велел выплюнуть и выпить пару глотков шипучки сей. Выпил. Это намного приятнее. Так я впервые выпил пепси. Ну, и водки тоже. Мне понравилось. Пепси понравилась. Водка нет. Горчица тоже нет.

Как часто бывает – первые впечатления обманчивы. Точнее, первые впечатления – правдивы, только в дальнейшем они какое-то время кажутся обманчивыми, а потом приходит старость… точнее, зрелость и мудрость, и тогда понимаешь, что первое впечатление самое верное. Первое верное, в отличие от популярной песенки в 80-х:

Вот она первая,

Верная, неверная,

Первая моя любовь[40 - Муз. Т.Ефимов, сл. С.Каминский, исполняла Валентина Игнатьева и гр. «Трижды Три» – «Ай-ай-ай».]

Так вот, когда детство стало проходить, а мудрость, то есть зрелость, ещё не пришла, мне померещилось, что первое впечатление ложно, и я решил проверить на практике, что же именно мне не понравилось в водке и горчице. И только ради науки и эксперимента, в свои уже 13 лет, всего года три спустя, я скинулся с одноклассниками на пузырь к «голубому огоньку»[41 - Внутриклассовая новогодняя дискотека], приготовление к которому осуществлялось всем нашим 8-б классом и было намечено провести который 28 декабря в нашем классном кабинете истории, № 18. Глотка по три тут каждому досталось и мы изображали из себя в уматинушку поддатых, хотя и ни в одном глазу не было, ну, разве что в полглаза. Огненной воды причащались в туалете из горла по кругу, там же курнув, возвращались в кабинет скреплённые общею тайною, таинством, друзьями навек. Сейчас уж и не вспомнит никто кого как звать.

Но этим не ограничилась встреча Нового 1985 года, как нам говорили, нашей эры. От какого-такого события отсчёт вёлся, было не понятно: кто такая или что такое наша эра, и почему до неё была не наша, а чья? С 31 декабря 1984 на 1 января 1985 мы так же бухнули в том же составе, но уже по-взрослому – разливали по рюмкам и закусывали салатами, которые девчонки приготовили, они шампанское пили из бокалов. Ну, прям, все взрослые. А всё сие действо проходило в квартире нашего одноклассника – родители позволили нам потусить всю ночь у них, а сами ушли к соседям.

И мы потусили, точнее, я потусил паче сих. Пулял стопку за рюмкой и рюмку за стопкой одну за одной. Всё были парами, один я один. Посему я не был один, а со мною была Поллитровна. Ну, или 0,5. Как минимум.

Все подружки… пардон, дружбаны все по парам по углам разбрелися, щупались по диванам, креслам или танцевали в тусклом свете цветомузыки под Сергея Минаева и Томаса Андерса с Дитером Боленом[42 - См. С. Минаев – «Не смотри на меня братец Луи»] («Мальчик Луи», «Ты мой хлеб, моя соль» и пр.) и немного под ансамбль «Joy» («Valerie», «Touch By Touch», «Night of the Nights» и т. п.[43 - См. группа «Joy», альбом хитов – «Greatest Hits», 2014 г.]). А мы, с моей Поллитровной, глядя на весь этот бедлам-беспредел, блюли целомудрие и становились единым целым – я в ней и она во мне суть.

В общем, соединились мы чересчур тесно, почти слиянно, поэтому пришлось произвесть разделение вновь, и я выблевал её, Поллитровну, за дверь на кухне, ибо ватерклазет был кем изнутри заключён, и туда же, за дверь, возлёг отдохнуть.

Почивал я за дверью, лишённый чувств, до тех самых пор, пока меня ни хватились. Девчонки обрели меня на кухоньке, где же ещё было мне быть, водрузили на табурет у холодильничка, напоили горячим сладким кофием и накормили пирожным бизе со сливками. Тут у меня возникли ассоциации и произошёл анамнесис[44 - Припоминание], первых моих впечатлений от встречи с пепси, водкой и горчицей. Тогда и возникло второе впечатление, как бы более верная версия: пепси мне не так сильно нравится, ибо похожа на кофе, а вот водовка да. Тут же возникло желание подтвердить возникшую мысль, и я потребовал у девчонок горчицы и водовки. Пацаны поддержали не здравое моё предложеньице и приторочили свои стопарики под разливаемую жидкость. Вместе с горчицей был предложен холодец, так же собственного девчонками изготовления. Так и оказалось, что горчица мне так же по нраву как водовка паче меда и сот. То есть слаще мёда и тех шестигранных ячеек, где этот мёд складируют пчёлки. И вновь я насоединялся с Поллитровной до того, что обнаружил себя запертым на балконе, на снегу у клетки с кроликами, у одноклассника родаки[45 - Родители] разводили их на балконе для еды и общенья с живой природой своего чада, живодёры. Тут же обнаружил, что замёрз до кончиков пуговиц на ширинке, молний тогда не было на штанах. По крайней мере, у меня не было, как минимум. Произблевавшись на клетку, я достучался до небес, то есть до тех, кто типа танцевал внутри квартиры, под «Металлику»[46 - См. «Metallica», 1984 г. – альбом «Ride the Lightning» (с англ. – «Оседлай молнию»)] уже, и меня запустили в тепло… или выпустили из холода? В Украину с Украины… на Украину из Украины… В общем, оттуда сюда или отсюда туда.

Так я подсел на следующий наркотик, первым было пепси, подсел на водовку и горчицу со свиным холодцом. Но и пепси я не изменял, запивал ею «Пшеничную» или «Столичную» по 6 рублей 20 копеек за коюжду. Не часто, но точно по праздникам, мы скидывались с пацанами по 3 рубля и просили родителей того, у кого встречали НГ-1985 или ещё чьих, купить нам, детям до 16 не продавали, а нам всем было по 14. Точнее всем было по 14, а мне 13, я самый младший был в классе. Может поэтому и без пары? Или, скорей всего, потому что промоушен у меня не ахти, малобюджетный.

В 16 же лет меня впервые доставили к наркологу. Но я всех убедил, что всё под контролем и я больше не пью. Да и не пил никогда, только-только в среду попробовал.