Мстители. Ключ истребления

Она кивнула.

– Я же говорила, что работаю в разных областях. Аппарат не слишком мощный, настроен на низкую дозу облучения. Но со временем у меня накопились очень интересные результаты.

– Слово «интересные» всегда вызывает у меня подозрения, – улыбнулся Брюс.

Моника усмехнулась.

– И я тебя не виню. В целом эффекты гамма-излучения непредсказуемы, а набор мутаций, если оставить их образование на волю случая, редко превращается во что-нибудь полезное. Используя новые методы редактирования генов, мы сможем выделить определенные мутации, которые в конце концов принесут пользу.

– Это… интересно, – ответил Брюс.

– Но?.. – произнесла Моника, поворачиваясь к нему.

– Но это все же гамма-излучение.

– А ты – лучший специалист в этой области, не так ли?

– Выходит, речь не только о моем… состоянии.

– Брюс, и о нем тоже. – Моника взяла его за руку. – Но не только. Речь о чем-то гораздо большем. Радиация, которую ты впитал, должна была тебя убить, однако вместо этого сделала сильнее. Когда ты в последний раз болел, скажем, простудой?

Брюс покопался в памяти.

– Давно. Еще до того, как это… произошло. Я тоже об этом думал.

– А когда ты превращаешься в… него… твои раны заживают быстрее? Ведь так?

– Конечно, – кивнул он. – Но… хм-м… не думай, что ты первая догадалась как-то использовать зеленого великана. Заставить его приносить пользу, взять его кровь и разработать на ее основе сыворотку бессмертия или…

– Я не собираюсь создавать новых Халков, – прервала его Моника. – Я хочу вылечить людей. Избавить их от рака. Найти противоядие токсическим реакциям. Без… побочных эффектов. Научиться восстанавливать поврежденные или мутировавшие ткани, если нужно. Сделать необратимые процессы обратимыми. Но я только в начале пути. Твой бесценный опыт в работе с гамма-лучами нам жизненно необходим. Можно я покажу тебе, что мы делаем в этой лаборатории? Если ты не одобришь, я сразу же закрою этот проект, обещаю. Мне есть чем заняться, помимо гамма-лучей.

Следующие несколько часов пролетели незаметно. Брюс обнаружил: ему не просто интересно узнавать, над чем работает Моника, ее исследования по-настоящему его захватили. Она секвенировала ДНК клеток, получивших гамма-мутацию при низкодозовом облучении, и начала изолировать различные признаки, закодированные в генетическом материале. Вероятно, Моника считала, что некоторые из этих признаков можно использовать для генной терапии, не передавая весь комплект гамма-мутаций адресату. Если получится применить теоретические выкладки на практике, то реальность изменится – к лучшему. Судя по увиденному Брюсом, Моника не останавливалась на теории. Конечно, работая с низкими дозами излучения, научного прорыва не совершить. Однако со временем, на другом оборудовании, она вполне может добиться впечатляющих успехов. Доктор Бэннер предвидел и некоторые сложности, подводные камни, но в целом исследования казались многообещающими.

Он был так поглощен обсуждением, что не заметил, как в лабораторию вошел кто-то еще, пока гость не кашлянул.

– Здравствуй, Джордж, – сказала Моника, вставая из-за стола, за которым они сидели. – Проходи. Мы с Брюсом беседуем о работе.

– Здравствуйте, доктор Бэннер, – улыбнулся Тарлтон. – Очень рад вас видеть. Хорошо долетели?

– Все в порядке, спасибо, – ответил Брюс. – А как вы поживаете?

– Отлично, – улыбнулся Тарлтон. – Передайте мистеру Старку, что мы в полной мере используем новые приборы. За последнюю неделю я добился большего, чем за предыдущие три месяца.

– У вас будет возможность лично сообщить об этом Старку, – сказал Брюс. – Он обещал заскочить к вам в гости.

– Держит руку на пульсе? – усмехнулся Джордж. – Конечно, он ведь вложил в наше предприятие много денег. И я очень ценю его мнение и опыт. Равно как и ваши.

– Рад слышать, – ответил Брюс. – Может, он и не сказал вам этого прямо, но Тони в восторге от вашей работы.

– Терригеновые кристаллы, – радостно произнес Тарлтон, – так я их назвал. Великолепный источник энергии, лучше любого, открытого прежде. Я уверен, что их энергию можно передавать беспроводным путем.

– Это здорово, – ответил Брюс.

Впрочем, на месте Тарлтона он повременил бы с такими громкими заявлениями. Ученый проводил эксперимент, призванный обнаружить геомагнитные аномалии, и наткнулся на очень необычные энергетические показатели в заливе Сан-Франциско. Ему удалось найти источник и извлечь из глубин залива несколько кристаллов. Тарлтон понял, что набрел на нечто, имевшее потенциально огромную ценность, однако у него не было ни средств, ни возможностей исследовать находку. Потому-то он и обратился к Тони. Они вместе начали работать над извлечением и использованием заключенной в кристаллах энергии. Высказывалась также теория о том, что кристаллы сами эту энергию и генерируют.

Все это было прекрасно и удивительно. На первый взгляд. Новые источники энергии, от нефти до ядерной реакции, почти всегда несли с собой дополнительные неудобства. Ничто в этом мире не достается бесплатно, напомнил себе Брюс. Пока же история о «терригеновых кристаллах» казалась ему неправдоподобной, и доктор беспокоился, что истинные их качества, не обязательно такие уж идеальные, вскоре себя проявят. Хорошо хоть Тони обеспечил лаборатории достойную охрану. О существовании кристаллов было известно лишь горстке людей, и почти половина из них находилась в данный момент рядом с ним.

– Если хотите взглянуть на них прямо сейчас… – начал Джордж.

– Давайте отложим это до утра, – попросила Моника. – Уже поздно, и Брюс наверняка устал после полета, а тут еще и разница во времени…

– Да-да, конечно, – сразу же согласился Тарлтон. – Тогда утром, первым дело, да?

– Буду с нетерпением ждать нашей встречи, – подтвердил Брюс.

Тарлтон кивнул и направился к своей лаборатории.

– И что теперь? – спросил Брюс.

– Я подумала, ты захочешь переодеться к ужину.

– Замечательная идея, – ответил Брюс, – не буду отрицать.

Глава 4

Стив Роджерс смотрел, как Мария Хилл постукивает по клавиатуре, а на голографическом кубе, парящем над центром стола в конференц-зале, появляются молекулярные диаграммы. Он бросил быстрый взгляд на Наташу. Та редко проявляла эмоции просто так, безо всякой цели, и по этой причине он давно решил никогда не играть с ней в покер, но сегодня, слушая отчет оперативника организации ЩИТ, он чувствовал, что Наташа не в духе.

– Его убили дважды, – произнесла Мария Хилл. – Ввели нейротоксин в пять точек на шее.

Над столом появился голографический бюст, пять точек на шее вспыхнули алым.

– Следы пальцев, – сказала Наташа. – Нападавший схватил его за шею.

Хилл кивнула.

– Токсин действует быстро и приводит к смерти при гораздо меньших дозах, чем та, которую ввели жертве. Это вещество, несомненно, стало бы причиной его смерти, если бы он к тому времени уже не был мертв.

– Как такое может быть? – спросил Стив.

– Клеточная структура его организма оказалась нарушена, – ответила Хилл.

– Нарушена? Поясните, пожалуйста.

– Из каждой клетки в его теле высосали всю жидкость, до последней капли, – сказала она. – И сделали это с особой жестокостью, разрывая клеточные мембраны. Его убивали клетка за клеткой.

– Но как это сделали? – спросил Стив.

– Мы не знаем, – ответила Мария. – Если заморозить живое существо, а потом дать ему оттаять, получится похожий результат.