Демон в полдень

Жизнь тех, кто попадал в руки таких, как ученые Девятого отдела была безрадостной. И заканчивалась смертью – либо в процессе бесконечных опытов и эксплуатации на грани возможностей, либо в результате попытки побега.

Именно в лабораторию Девятого отдела меня привезли из детского дома люди в масках.

***

Саша проявил удивительное добродушие. Он не стал презрительно морщиться из-за проявленной мною слабости. Как не стал и утешать, произнося какие-то банальные слова, которые так любят говорить друг другу люди под видом проявления участия. Мне жаль, всё будет хорошо, всё обязательно наладится – всё это ложь. На самом деле, людям плевать, что у тебя в жизни происходит. Они произносят эти дежурные фразы, потому что так принято. Потому что таковы морально-этические нормы человеческого общества. Потому что люди на подсознательном уровне стремятся выглядеть в глазах окружающих и своих собственных добрыми и воспитанными. Но это участие и сочувствие насквозь фальшивые, лицемерные. А потому лучше всего, когда никто не знает о том, какие монстры пожирают тебя изнутри.

Но Сашка поступил наилучшим образом. Протянув руку, он вытер подушечками пальцем дорожки слез с моих щек, а после достал папку и положил передо мной.

– Это твоё первое дело. Справишься – останешься с нами и сможешь победить самого дьявола. А потом, если захочешь, найдешь тех, кто мучил тебя столько лет и повесишь их на собственных кишках.

Он сказал это легко и непринужденно, так, словно сообщал мне прогноз погоды на завтра. Но почему-то именно после его слов я ощутила уверенность. Уверенность в себе, в своих силах, в том, что всё смогу. Именно в тот день Сашке удалось зажечь во мне надежду, что однажды, когда-нибудь в будущем, тьма все-таки рассеется. И я наконец смогу встретить рассвет без удушающей тоски и выедающего душу ужаса.

Почему люди не летают как птицы?

Потому что боятся разбиться.

Пора было перестать бояться.

Я очень хотела научиться не бояться.

– Что от меня требуется? – спросила я, расправляя плечи и стирая с лица остатки слез.

– В папке, – указал глазами Сашка, – фотографии человека с которым ты сегодня должна встретиться.

– Где и когда? – коротко спросила я, доставая стопочку аккуратно подшитых друг к другу листов бумаги и прикрепленные к ним фотографии. Всего снимков было пять. На каждом в разных локациях и с разных ракурсов были запечатлены пять мужчин.

Седовласый старик в белых пляжных шортах и такой же футболке позирует с поднятым бокалом шампанского на фоне средиземноморского пейзажа.

Молодой парень не старше двадцати лет, придерживая одной рукой доску для сёрфинга, пытается ослепить своей белозубой улыбкой какую-то загорелую красотку.

Невысокий, делового вида мужчина сосредоточенно беседует с такими же деловыми людьми на каком-то официальном приеме, где дамам положено быть в вечерних платьях в пол, а мужчинам при бабочках и смокингах.

Еще один представитель сильного пола, облаченный в бежевые брюки и серую рубашку с непринужденно закатанными до локтей рукавами, выходит из ресторана. Лица его практически не разглядеть из-за широких солнцезащитных очков и склоненной вниз головы.

И последнее фото – лощенный красавчик за рулем дорогой спортивной машины.

– Через час человек на фото будет открывать свою первую выставку в арт-галерее в двух кварталах отсюда. Ты должна прийти на мероприятие и привлечь к себе внимание хозяина вечера.

– Которого из них? – помахала я сложенными веером фотографиями разных мужчин.

– Каждого.

– Ээээ…, – озадаченно протянула я и переспросила: – Что?

Сашка скривился, как будто лимон надкусил.

– Ты же знаешь, что ты в этом мире не единственная с магическими способностями?

Я кивнула. Конечно же, знала. И даже с некоторыми встречалась. Не очень хорошие впечатления остались, так как по большей части, все мы были одиночками. Каждый сам по себе и каждый сам за себя. И чем меньше людей знали о твоей особенности, тем больше у тебя было шансов выжить. Так как всегда найдутся те, кто захочет на тебе поживиться. И если даже такие, как я, имеющие активную силу, попадали в клетки, то что говорить о людях с пассивными способностями – ясновидящих, кинестетиках, эмпатах?

– Так вот, он – один из таких. Мы зовем его Безликим.

– Безликим? – удивилась я. – А почему так? У него что, имени нет?

– Имя, возможно, и есть. Просто мы его не знаем. Все, что нам известно – он способен превращаться в кого угодно.

Я нервно сглотнула. Это было уже что-то новенькое. Что-то новенькое и что-то очень страшненькое.

– Я никогда прежде о таком не слышала.

Сашка кивнул, но не мне, а каким-то своим мыслям.

– Его дар – результат уникального стечения обстоятельств и редкой биологической аномалии. Ты знаешь, что такое Химера?

– Мммм, – неопределенно промычала я, а после дала неуверенный ответ: – Персонаж из греческой мифологии?

– Нет, – сдержанно усмехнулся Сашка. – Речь идет о генетическом феномене, обмене клетками, приводящем к тому, что в одном организме присутствует сразу несколько разных наборов ДНК. Химеризм случается при оплодотворении двух отдельных яйцеклеток. В процессе развития две разные зиготы сливаются в одну и формируют общий эмбрион. Также обмен клетками может произойти у близнецов, когда они находятся в утробе матери. Случается химеризм и при трансплантации органов. В этом случае клетки донора, так сказать, встраиваются в организм реципиента.

– И с каким вариантом имеем дело мы? – начала я потихоньку соображать.

– Мы точно не знаем. Существует предположение, что с последним. Восемь лет назад легковушка лоб в лоб столкнулась с грузовиком, водитель которого уснул за рулем. В машине находилась семья из четырех человек, мать с отцом и двое подростков – парнишка и девчонка. Родители и дочь погибли на месте, а сын дотянул до больницы и скончался в приемнике скорой помощи. Но почку его удалось спасти, и она отправилась другому подростку, мальчишке с острой почечной недостаточностью. Шансов на успешное завершение операции было немного, так как пересадка происходила в экстренных условиях. Накануне шестнадцатилетний парнишка поступил в больницу с тяжелым отравлением. Через несколько часов его почки отказали и встала острая необходимость в трансплантации. По итогу все закончилось хорошо, орган прижился и вскоре ребенок вернулся к привычной жизни. Через два года он сбежал из дома, перед этим убив мать и покалечив бабушку. А после просто исчез. Куда он подался и как жил дальше – неизвестно.

– И вы считаете, что этот мальчик и человек, которого вы называете Безликим – одно и то же лицо? – с сомнением спросила я.

Сашка пожал плечами.

– Под своим истинным обликом Безликий на людях никогда не появлялся. Мы до конца не уверены, является ли он тем самым парнишкой с пересаженной почкой. Но все же, есть большое подозрение.

– Даже если это и так, то какой у вас к нему интерес?

– Несколько лет назад то тут, то там начали появляться разные люди. На первый взгляд они не вызывали подозрений и казались совершенно обычными в условиях своей среды обитания, – и Сашка начала перечислять, одновременно указывая на соответствующие фото, разложенные на столе:

– Профессор почтенного возраста, который вышел на пенсию и начал писать книги в своем небольшом домике на берегу греческого острова Санторини. Сын дипломата, чья жизнь – это покорение волн и красивые девушки. Влиятельный торговец нефтью, который вхож в самые закрытые дома Европы. Всех этих людей, которые, казалось бы, совершенно разные, объединяет один очень важный момент. Если покопаться в их биографиях, то выяснится, что профессор, который преподавал в Миланском университете, пропал три года назад. Семья сёрфингиста не видела его уже три года. А владелец крупного нефтяного бизнеса до прошлой осени проживал в глухой убогой деревне, где благополучно пропивал свою пенсию по инвалидности. Совершенно внезапно ему предложили высокооплачиваемую работу в столице, он собрал свои небогатые пожитки, сел на поезд и больше в родную деревню не возвращался.

– Любопытно, – сдержанно прокомментировала я. – Но ничего не понятно.

Сашка провел рукой по волосам, приводя в беспорядок свою идеальную укладку. Но хуже выглядеть от этого не стал – наоборот, появилась легкая хулиганская нотка, которая слега разбавила ореол высокомерия и патологического желания всем приказывать.

– Мы предполагаем, что выступивший донором парень, и тот, кому пересадили его почку были одаренными. Оба.

– В смысле, талантливыми? – не поняла я.

– В смысле, владеющими способностями, – снизошел до объяснения парень, но с явным раздражением.

– Как я, – наконец дошло до меня.

– Да, как ты, – со странной интонацией произнес Сашка, мазнув взглядом по моей груди.