Демон в полдень

– Да… немножко. Это из-за платья. Оно совсем тонкое.

– Потерпи, – вернулся к образу сурового техасского шерифа мой спутник. – Тебе сегодня надо выглядеть именно так, но как только все закончится, сможешь снять платье и надеть то, что захочется. Что тебе больше нравится носить?

– Пижаму, – не раздумывая ответила я. Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись.

Обстановку неожиданного единодушия нарушил официант. Старательно отворачиваясь от меня и подчеркнуто обращаясь только к Сашке, парень спросил:

– Будете еще что-то заказывать?

– Да, еще две чашки кофе, мне и вот этой очаровательно наглой особе, – заказал Сашка, а после обратился ко мне: – Будешь что-то есть?

Я задумалась.

– Лучше всего перекусить сейчас, потому что потом такой возможности не будет, – подтолкнул он меня к очевидному решению, проявляя несвойственную заботу и удивляя уже второй раз за десять минут.

Я кивнула и попросила:

– Вишневый пирог и мороженное с фруктами.

Официант кивнул, не отрывая глаз от своего блокнота и, едва дописав, поспешно удалился.

– Он меня испугался? – изумилась я.

– В какой-то степени, да, – спокойно ответил Сашка. – Испугался, что потеряет сознание от такой красоты.

Я недоверчиво фыркнула, а после решила уточнить:

– Ты действительно считаешь меня красивой?

И почему-то в этот момент что-то сжалось в груди тугим узлом. Я вдруг отчетливо осознала, что хочу узнать ответ и при этом боюсь услышать правду.

Сашка тоже как-то странно замялся и над столом повисло смущенное молчание. Скорее всего, он попытался бы уйти от моего вопроса, если бы не возвращение официанта.

Парнишка широким шагом приблизился к нашему столу и по-прежнему не глядя на меня быстро поставил перед Сашкой затребованную им чашку кофе, а передо мной тарелку с пирогом, пиалу с мороженным и тоже кофе. После официант низко поклонился, заложив одну руку за спину так, словно мы не рядовые посетители маленького кафе в торговом центре, а как минимум герцогское семейство в собственном родовом поместье. Выпрямившись и ни слова не произнося, парень попятился назад, словно не решаясь повернуться к нам спиной. Так, попой вперед, он и покинул нас, скрывшись за дверью для обслуживающего персонала.

– Что это было? – негромко выдохнула я, позабыв о десерте. И не только потому, что меня ошеломило поведение официанта. А из-за нахлынувшего ощущения дежавю… Словно нечто подобное уже когда-то происходило… Когда-то очень-очень давно…

– Парнишка слегка обезумел от того, какая привлекательная девушка пожаловала в их шаурмечную, – насмешливо, но при этом как-то угрюмо проронил Сашка, пододвигая к себе чашку.

– Это не шаурмечная, – насупившись, вступилась я за это пусть скромное, но достаточно приятное заведение.

Сашка не стал спорить. Вместо этого он со всей возможной увлеченностью, даже слегка преувеличенной, стал пить свой кофе. Причем делал он это так, словно весь окружающий мир вдруг взял и исчез. И я в том числе.

Ощутив неудобство из-за вновь повисшей тишины, я помедлила, а после тоже принялась за пирог. Аппетит пропал, а потому я по большей части не ела, а просто ковыряла мучное изделие ложечкой.

Когда мой спутник изволил заговорить вновь, я, погрузившись в свои мысли и целеустремленно увеличивая количество крошек на тарелке, размышляла на тему того, насколько странные сложились между нами отношения. Как качели – то вверх, то вниз. То он не против поболтать, то вдруг подчеркнуто отгораживается от моей персоны. То проявляет участие, то выливает на мою голову ушат ненависти.

– Ты действительно потрясающе прекрасна, – как-то обреченно вздохнул парень, неожиданно стрельнув в меня пронзительным взглядом. Я подавила желание поежиться и прикрыться руками. А после не удержалась от замечания:

– Настолько потрясающе, что порой вызываю острые приливы отвращения.

– Знаешь, – задумчиво начал Сашка, откидываясь на спинку дивана и складывая руки на груди, – от красивых девушек всегда ждешь подвоха.

Я закусила губу, а потом призналась:

– Никогда не считала себя красивой.

Сашкины брови взмыли вверх, демонстрируя крайнюю степень удивления:

– Почему? Ты что, никогда не смотрела на себя в зеркало?

Я замялась, а после с несвойственной мне откровенностью начала рассказывать:

– Смотрела. Первый раз полгода назад, когда Хасан забрал меня к себе из… ну, ты, наверное, знаешь откуда, – выхватив из подставки салфетку, я начала нервно вытирать абсолютно чистые пальцы. – Там, где я жила раньше никогда не было зеркал или других предметов, при помощи которых я могла бы получить представление о собственной внешности. Люди, которые контролировали мою жизнь, не считали, что это нужно.

– Они намеренно так поступали, – уверенно заявил Сашка.

Я тяжело сглотнула, вновь ощущая во рту знакомый кисло-соленый привкус.

– Потому что ты была нужна им. Ты и сейчас им нужна.

Я опустила голову пониже, крепко сжала кулаки и прошептала, скорее самой себе, чем моему собеседнику:

– Я ни за что к ним не вернусь, – подавленный всхлип, а после: – Знаешь, я ненавижу причинять боль другим людям, но я хочу, чтобы кто-то ответил за то, что со мной произошло.

Глава 31

В нашей стране разработка людей со сверхъестественными способностями велась еще со времен последнего Императора – свергнутого и убитого. Имелось при Министерстве внутренних дел такое себе Девятое отделение. Руководил им непосредственно сам Министр, он же и формировал кадровый состав. Принимали в «девятку» исключительно по рекомендациям –

министра или самого монарха. Будущих сотрудников Девятого отдела подвергали самой тщательной и жесткой проверке. Поговаривали, что сотрудники жандармерии даже приходили к претендентам домой по ночам и перетряхивали личные вещи. Но если человека все же брали на работу, то он мог считать, что жизнь его удалась.

Во-первых, сотрудники «девятки» постоянно контактировали с первыми лицами страны, во-вторых, деньги за свою работу они получали такие, что многие даже не представляли на что тратить подобные суммы, и в-третьих, они могли попасть куда угодно и когда угодно. Достаточно было взмахнуть перед жандармами бумажкой с характерной и известной в узких кругах печатью, как с дороги тут же уходили даже самые отчаянные. Никто не хотел связываться со структурой, которая существовала по своим собственным правилам, могла забрать любого человека и просто «потерять» его в системе.

Правда, были у этой работы и свои недостатки. Например, из Девятого отдела невозможно было уволиться. То есть, поступая на работу в министерство, человек должен был смириться с мыслью, что трудиться ему на тайную структуру до конца своих дней. Пока его не настигнет смерть по естественным причинам, или же пока родственники не обнаружат его с дыркой в затылке и предсмертной запиской в руке.

Чем же занимались в «девятке»? Изысканиями – как научными, так и ненаучными. В полном объеме вся информация по работе отдела имелась лишь у двух людей – Министра и Императора. Для всех остальных сотрудников министерского аппарата загадочные серые папки помечались грифом «секретно» и скрупулёзно складировались в специально отведенном для этого охраняемом помещении. Даже те, кто работал в «девятке» до конца не знали, что в этих папках. Все сотрудники отдела были поделены на группы. И каждая группа имела доступ лишь к тем сведениям, которые касались непосредственно её проекта.

Простые обыватели не знали о «девятке» ничего. Структуры под номер девять для всего остального мира не существовало в принципе. И даже если где-то что-то всплывало, то люди, посмевшие об этом заговорить либо очень быстро отказывались от своих слов, ссылаясь на вдруг обострившиеся проблемы со здоровьем, либо просто скоропостижно и совершенно случайно прощались с этим грешным миром.

Несмотря на все пертурбации, которые пережила страна, в особенности за последнюю сотню лет, «девятый отдел» сохранился. И работал не хуже, чем старой власти. Новая власть, поменяв систему политико-правовых отношений в стране, распускать такое полезное формирование не стала, а лишь реорганизовала его, переведя в подчинение новому правителю. Руководил структурой по-прежнему Министр, вот только правила назначения на эту должность поменялись. Как и основная идея самого «девятого отдела». Если раньше он функционировал на благо Императора и его семьи, то после государственного переворота была дана новая установка – сохранить жизнь и благополучнее лидера Партии.

При нем, как и при остальных правителях, пришедших после него и сменявших друг друга едва ли не каждое десятилетие, «девятке» жилось неплохо. Хуже, чем при Императоре, но лучше, чем всему остальному народу, которому долгие годы внушалось, что жить бедно и плохо – это хорошо. И вообще, на самом деле живут они хорошо, просто думают плохо. А думать плохо было нельзя. Вообще выделяться из серой массы было опасно – для жизни и для здоровья не только своего собственного, но и своих близких.

Несмотря на то, что количество тюремных лагерей росло с каждым годом, а люди успешно впитали мысль, что всех, кто смеет жить лучше, чем его соседи, можно отправить в ссылку, народ лидера любил. Любили его и сотрудники «девятки». Не могли не любить, а потому всеми силами старались выполнить все, даже самые бредовые указания. А таковых у человека, чьи старческие заболевания прогрессировали буквально на глазах, имелось не мало. Самые жестокие и самые радикальные проекты приводились в жизнь именно при нем. Те, кто занял место главного руководителя страны после его не совсем обычной смерти, немного сбавили градус давления. Отдельные идеи были отвергнуты и забыты, другие отложили в долгий ящик со словами «пока не время». Но вот, что не менялось никогда – в основе всей деятельности Девятого отдела всегда лежало изучение людей со способностями.

На самом деле нас всегда было достаточно много. Просто это скрывалось – теми, кто хотел использовать нас в своих как правило далеко не благих целях, и самим нашим разобщенным и противоречивым обществом. Именно для того, чтобы не быть использованными.

За нами шла охота, нас выискивали, отлавливали, сажали в клетки и изучали. Жизнь людей, по воле судьбы одаренных магией, всегда развивалась по одному из двух возможных сценариев – вечный побег или вечная изоляция.