Ты еси!..

«Думаю, у них нет выбора», – в своей манере ответствовал Ник.

«А серьёзно?»

«Ну а если серьёзно, мы же прилетели помочь. Уж за это-то они нам точно признательны».

И следовало не обмануть надежд коренного населения, потому что слава Союза Планетарных Детективных Агентств бежала далеко впереди собственно Союза. В данной же ситуации ошибка могла значить помимо ощутимого удара по репутации угрозу для жизни. Неверный, неосмотрительный шаг гостей Планеты Бурь – и от двух компетентных, умных детективов сохранятся лишь рожки да ножки.

Ар’Жух приподнял полог широкого остроносого шатра, и Хьюстон с Ником зашли внутрь. Ар’Жух встал у входа, с внешней стороны.

Вождь поселения писал что-то от руки, чернилами, с помощью высокого, пушистого и красиво расцвеченного пера неизвестной птицы. Завидев инопланетных гостей, он тут же отложил перо и встал из-за стола, явив грудь шире Ар’Жуховой и волосы длиннее, чем у встречавшего. Часть волос была завязана в косички кожаными – надо полагать, натуральными – ремешками. Одежда практически ничем не отличалась от обычных, простых и естественных донельзя нарядов поселенцев, разве что её расцвечивали пёстрые буквы, символы и рисунки. Выглядел вождь на 55–60 земных лет.

– Во-Нав, – назвался он. И указал на свободные стулья справа и слева от его стоящего полукругом стола из натурального дерева. – Прошу садиться, дорогие гости.

Представившись и обменявшись рукопожатиями, детективы заняли предложенные места: Ник – слева, Хьюстон – справа.

– Очень рад, что вы почтили нас визитом, – вновь заговорил Во-Нав. – Честно признаться, ситуация на планете близка к критической. Хотя, стоит заметить, с недавнего времени – именно тогда, когда и начались странности, – многие из жителей перестали воспринимать Планету Бурь как родной дом.

– Не могли бы вы рассказать подробности, – попросил Хьюстон.

– Рассказывать придётся очень много – и одновременно крайне мало.

– Как так? – удивился Хьюстон.

Ник покуда молчал и слушал.

– Всё дело в погоде, – объяснил Во-Нав. – С недавнего времени – недели две-три назад – она испортилась. Вы наверняка имеете представление о здешнем климате, а потому и представляете, что для нас, буритан, означает «испортилась». Некоторое время мы держались, думали, справимся сами, переждём. Но погода не то что не налаживалась – ухудшалась с каждым днём. А потом, как говорим мы, будто бы Ведающий потерял нас из виду.

– Климат сделался непредсказуемым, – кратко резюмировал Ник.

– Совершенно! – подтвердил Во-Нав. – Наши метеорологи полностью потеряли уважение в глазах остальных учёных и рядовых жителей. Ещё чуть-чуть, и нам, правящим единицам, придётся вообще отказаться от их услуг, чтобы не дискриминировать себя тем, что держим на ответственных постах неумех. А вы попробуйте представить пост ответственнее метеоролога на планете, где всё – рождение, учёба, работа, жизнь и смерть – зависит от погоды.

Все помолчали.

– Любопытная ситуация, – закусив губу, наконец произнёс Ник.

– А можем мы пообщаться с одним из метеорологов? – поинтересовался Хьюстон.

– Конечно. – Во-Нав поднялся из-за стола. – Пойдёмте, я отведу.

Шатёр метеорологов располагался на другой оконечности поселения. Чтобы добраться туда, они воспользовались машиной Во-Нава, старой модели, обычным граунд-мобилем – без функций езды под водой либо под ней и полёта. Всего авто в поселении, на беглый взгляд, насчитывалось не больше четырёх-пяти десятков. Весьма непривычно – правда, по профессии Нику с Хьюстоном приходилось бывать на очень разных планетах. Эта, впрочем, казалась одной из страннейших: насколько неистовая и сумасшедшая по собственной своей природе, настолько и очаровывающая естественностью обитателей и их общества и законов, заметно приближенных к изначальным, если сравнивать всё с той же старушкой Землёй.

Внешне – массивной комплекцией, волосами цвета снега и шитой натуральной кожаной одеждой – метеоролог не походил на коллег с альма-матер космонавтов, однако прочим, включая круглые очки и въедливый характер, соответствовал им на 100 процентов. Звали его Пактан. Во-Нав познакомил землян и буританина и удалился, не желая мешать.

– Здесь вы видите график погоды за прошлый месяц. – Пактан показал рукой на экран компьютера древнего образца, схожий с современными разве только сверхплоским монитором. – А тут климат нынешнего месяца. – Ещё один жест. – Как видите, разница колоссальная!

Хьюстон больше слушал, а Ник в это время разглядывал графики.

– Раньше подобное происходило? – спросил он.

Пактан уверенно покачал головой.

– Никогда. Нет, мы все годы, что прибываем на планете, живём словно при мировой войне. Но вы только посмотрите на графики – это же полный хаос! Погода не должна… нет, не может вести себя настолько…

– Нагло, – подсказал Ник.

– Да! – охотно согласился Пактан.

– И тем не менее, ведёт, – подвёл черту Ник.

– Увы.

– А что если, – заговорил Хьюстон и ткнул пальцем в первый экран, – что если дело не в погоде?

Наступила резкая, почти что абсолютная тишина.

– Простите? – переспросил Пактан.

– Да, поясни, – сказал Ник.

Тогда Хьюстон снова ткнул в экран № 1, а после в соседний.

– Сравните два графика. Если верить им, климат полностью вышел из-под контроля. Он точно бы развалился на части. Система пропала. Либо… она не исчезала, а её попросту нет. И это также, по сути своей, систематично.

Ник поджал губы.

– М-да. А теперь на понятном языке, пожалуйста.

Хьюстон широким движением рук словно бы охватил оба компьютера и подключённую к ним аппаратуру: принимающие компы, анализаторы, антенны и так далее.

– Аппаратура утверждает, – говорил он, – что заметных изменений в климатических условиях нет. Вместе с тем она уверена: погода значительно отличается от прошломесячной. Это будто… будто другая погода. Вот почему я упомянул новую систему.

– Я, кажется, понял, – заметил Пактан.

– Я тоже. – Ник, подтверждая давнюю привычку, опять покивал. – Погодная система изменилась – точнее, «оказалась заменена» на новую. Но каким образом – никому не понятно.

– Это лишь моё предположение, – решил внести ясность Хьюстон.

Пактан заметно оживился.

– И правдоподобное до невозможности! Если б только установить первопричину!..

Ник усмехнулся.

– Мы с Хьюстоном гении, особенно Хьюстон. Сейчас что-нибудь придумаем. Ну-ка, Хьюстон, выдай ему.

Хьюстон помолчал, потёр подбородок.

– А эти… чипы, – неожиданно вспомнил он, обращаясь к Пактану, – что вы скажете о них?