Оценщик. Защитник феи

Действительно, в этом вопросе я был достаточно подкован, потому что и с Иванычем познакомился, и Дар свой получил именно благодаря так называемым фееловам. Точнее, магические способности оценщика мне подарила фея, но познакомился я с ней именно из-за этих уродов. Давно уже перестал удивляться человеческой мерзости, но все равно существование тех, кто вылавливал этих безобидных существ ради получения новых способностей через извращенное насилие, опускало планку еще ниже.

– Ну, тут два варианта. Либо защитник гибнет, прикрывая свою фею, либо, если переживет ее, пытается отомстить и тоже уходит в бездну, – пояснил гоблин цифры печальной статистики. – Тех, кто просто с горя спивается и укорачивает себе жизнь, я даже упоминать не буду.

– А были и такие? – уточнил я и нахмурился, увидев, как гоблин показал два пальца.

Я на некоторое время задумался и с удивлением для себя понял, что меня напрягает даже не перспектива влипнуть в очередные неприятности – с моим запредельным везением я и без феи найду себе приключения, – а перспектива постоянно опекать существо с мышлением, далеким от стандартного человеческого.

– А сколько мне придется ее защищать? – уточнил я у гоблина.

– В среднем первичное формирование личности высшей феи занимает пять-шесть лет, но и после этого ее связь с защитником остается очень сильной. Так что понятия не имею, сколько тебе придется бегать за ней.

Больше всего в речи гоблина напрягло именно это «бегать».

– А если запереть в доме? – без особой надежды на положительный ответ спросил я.

– Попробуй. Думаешь, если я сказал, что ты немного поумнел, то можно считать себя самым умным? Впрочем, ходить хвостиком за феей тебе не придется, да и не получится. Достаточно быстро среагировать на опасность и вовремя прибыть на место происшествия.

– Ну и как я смогу это сделать, если не буду ходить за ней хвостиком?

– Не разочаровывай меня, – раздраженно приквакнул гоблин. – Я же пару минут назад сказал, что у вас особая связь. Закрой глаза и подумай о фее.

Я последовал совету и неожиданно ощутил внутри себя странное умиротворение и какую-то полудрему, которая удерживает человека перед самым пробуждением, когда реальность уже просматривается за туманной пеленой сна.

Когда открыл глаза, тут же услышал вопрос гоблина:

– Где она?

В ответ я автоматически ткнул пальцем куда-то на северо-восток.

Вот и сейчас, спустя месяц после той суетной ночи, я, едва проснувшись, ощутил внутри себя озорную веселость, а также понял, что Фа сейчас резвится где-то на северо-западе, не очень далеко от моего дома. Гадать, где именно, не пришлось, потому что я сам пару дней назад отвез ее в квартал художников и оставил там на попечение Зряны. Вечером фея вернулась домой и умотала обратно явно еще до восхода. А может быть, и ночью, потому что когда я сплю, фее становится скучно. Ей-то не нужно восстанавливать силы подобным способом.

За первую неделю, что Фа прожила в моем доме, я постоянно ждал неприятностей, напуганный статистикой Иваныча. Но ничего так и не случилось, поэтому напряжение потихоньку отпускало. Жизнь возвращалась в привычное русло.

Проведя утреннюю гимнастику и с полчаса посидев в медитации на любимом коврике, я отправился завтракать вместе с мышоуром. В кои веки у нас получится нормально поесть. Фея, в принципе, не нуждалась в еде, но вела себя с непосредственностью той же фуки и постоянно лезла в тарелку. А если учитывать, что теперь это не крошечная фейка с крылышками, а вполне себе полноразмерная, пусть и невысокого роста, девушка, – ее непосредственность доставляла определенные неудобства. Хорошо хоть мне не пришлось возиться с ней на самом первом этапе развития. Привыкание к ношению одежды и более-менее адекватному поведению прошло в обители поклоняющихся феям гоблинов. Ну а потом она оттуда сбежала и явилась ко мне. Безудержное любопытство познающего мир существа умиляло лишь поначалу. Затем начало раздражать. Особенно напрягало, когда просыпаешься посреди ночи, а она сидит на твоей кровати и пялится на тебя, словно пытается проникнуть в сновидения. Не удивлюсь, если так оно и было. Кто их знает, этих фей. С другой стороны, срабатывала наша связь, и долго злиться на Фа я не мог. А еще имелось предчувствие, что скоро буду с ностальгией вспоминать спокойные времена, когда искать фею приходилось где-нибудь в своем подвале или чулане, а не отбивать ее у всякой мразоты на другом конце города.

Благодаря связи с феей я понимал, что она в полном порядке. И все же решил убедиться, так сказать, воочию, а заодно пообщаться с обитателями квартала художников. В последнее время забегал туда всего на несколько минут. Если не считать общения с Бисквитом, то душой отдыхать получалось лишь в компании друзей Заряны. Предыдущие несколько месяцев работа заводила меня в такие отстойники человеческого генного материала, что с души воротило. Причем приходилось иметь дело отнюдь не с бомжами или какими-то откровенными уголовниками, а со вполне себе респектабельными представителями хомо сапиенс. Но как-то так выходило, что один был краше другого, и после работы с такими клиентами появлялось желание хорошенько помыться.

Лифтовая конструкция послушно подняла из недр моего подвала электроцикл. Захлопнув мало чем отличающуюся от сейфовой дверь в свое пристанище, я извлек байк из креплений, оседлал его и рванул вдоль по нашей тихой улочке. Пешеходов не было вообще. В основном рядом со мной жили респектабельные зельевары и различные фрилансеры, которым и на улицу-то выходить особой надобности не было. Уверен, раньше, когда в доме обитал мой предшественник, сюда постоянно таскались сомнительные личности, приносившие на оценку всякую мелочь. Но сейчас, с моим подходом к работе, случайные люди и нелюди на нашей тихой улочке не появляются. Впрочем, если местные жители и радовались таким переменам, то недолго. После происшествий с теневым големом, пикетом фанаток и ночной резней прямо под их окнами соседи наверняка начали с ностальгией вспоминать тихого старичка, устроившего в своем доме ломбард со скупкой краденого.

Впрочем, эмоции моих соседей, за исключением Веры Павловны, конечно, меня мало интересовали. Важнее было то, что они домоседы и по улице бродят редко, так что есть возможность разогнаться на своем байке, благо движок электрический, и жалоб на лишний шум быть просто не могло.

Лихо вывернув на набережную дорогу, я погасил скорость и аккуратно объехал идущий по рельсам трамвайчик. Сидевшие в выглядевшем винтажно транспортном средстве туристы из Азии тут же начали снимать меня на телефоны. В ответ я махнул им рукой и рванул вперед, почти подняв мотоцикл на заднее колесо. Успел боковым зрением заметить, как туристы замахали в ответ.

Что-то в последнее время меня начало тянуть на лихачество.

При свете солнца гости города вели себя робко и с открытыми ртами ходили по городу, самой большой достопримечательностью считая вездесущих фуки. Маленькие фейки с крылышками заменяли городу голубей. Кстати, сизокрылые украшатели памятников в Женеве почему-то не водились. Воробьев и всяких других птичек хватало, а вот голубей не видать. Я пытался как-то выяснить почему, но орнитологи, с которыми по случаю обсуждал этот вопрос, так толком ничего и не пояснили. То ли магический фон как-то сказывался, то ли фейки задолбали своим любопытством бедных пернатых до такой степени, что они предпочитали обгаживать макушки исторических деятелей в другом городе. Что же касается туристов, то благость их держалась лишь до вечера, а затем почти все они погружались в пучину известного на весь мир женевского разврата.

Ну, так это называют пуритане на Большой земле, – внутри нашего города отношение к данному явлению немножко другое. Я тоже поначалу был шокирован тем, что творится в заведениях даже Серого города, не говоря уже о притонах человейников. Но потом пришло простое понимание того, что изменение статуса с обычного человека на мага не может не повлечь за собой иное отношение к своим способностям и к своему телу.

Маги живут дольше и благодаря целителям лишаются страха забеременеть или получить какую-нибудь нехорошую болячку. Любое венерическое заболевание в Женеве лечилось с легкостью избавления от насморка. А уж власть, которую получает над своим телом модификат, вообще сносит крышу. Постепенно мировоззрение меняется, и старые запреты просто исчезают. Но вот когда в этот особый мирок, который живущим внутри него разумным кажется вполне нормальным, попадает турист, особенно из пуританского общества, то он испытывает невообразимое отвращение ко всем этим извращенцам. А затем одурело сам ныряет в омут вседозволенности, чтобы потом до конца жизни вспоминать три дня в Женеве со смесью восторга, ностальгии и стыда.

Женевцам было что предложить своим гостям, начиная с удивительнейших блюд и зрелищ, заканчивая плотскими утехами. Дело в том, что, превращаясь в магов, новые жители этого города не становятся богачами. Даже регулярная сдача Живой Силы, которую тело мага вырабатывает из разлитой вокруг сырой энергии, обеспечивает всего лишь минимальные потребности, но ведь хочется большего. Значительно большего. При этом мало кто обладает достаточной силой воли, чтобы стать полноценным чародеем. Да и чародеям тоже нужно постараться, чтобы заработать на свой хлеб с маслом и черной икрой.

Квартал художников встретил меня привычной неспешный суетой, которую деловой атмосферой никак не назовешь, несмотря на то что большая часть проживающих здесь людей заняты важным делом. А все потому, что они ведут себя не так, как дерганый и унылый офисный планктон, а делают свое дело радостно и с необычайным вдохновением. Даже забредавшие сюда туристы вели себя соответственно, впитывая изящную атмосферу этого места. Да, возможно, к вечеру, скажем, вон тот невысокий и пухлый мужичок превратится в рычащее животное, тискающее в своих объятиях модификантку, доукомплектованную тентаклями, но сейчас он с благоговейным восторгом наблюдал за работой моей знакомой флористки.

Я катил на своем байке очень неспешно, не только чтобы не нарушить хрупкую атмосферу этого мирка, но и успевать жестами поприветствовать всех своих знакомцев, а здесь их у меня было много.

Дом, в котором проживали Заряна с Леной, я все же проехал, так как почувствовал, что Фа там нет. Фея нашлась в небольшом сквере. Там возле фонтана расположился опять же знакомый мне художник с колоритным именем Доброслав. Зачатков эмпатии у меня хватило, чтобы почувствовать растерянность здоровенного мужика с лопатообразной бородой, но при этом безобидного и восторженного, как ребенок. Одетый в заляпанную краской распашонку здоровяк явно пытался что-то нарисовать, глядя на фею, сидевшую на бортике фонтана и наблюдавшую за полетом бабочек. Результаты этих попыток явно не удовлетворяли художника.

Оставив байк на дороге, я подошел поближе и встал за спиной замершего в раздумьях Доброслава.

– Привет, Слава. Как дела?

– А? – растерянно переспросил здоровяк, который явно плохо соображал, вынырнув из пучин раздумья. – Привет, Назар. Да что-то вдохновение меня сегодня подводит. Казалось бы, вон какая муза рядом, но ничего не выходит.

– Бывает. Не унывай. Все наладится, – ободряюще похлопал я художника по плечу, глядя на намалеванное им на холсте нечто на грани кубизма и абстракционизма.

Художник он неплохой, но до настоящего творца Славе далековато. Энергии творения в его работах лишь немногим больше, чем в конструкции фонтана, у которого замерла Фа. Впрочем, это у меня профессиональная деформация – слишком избалован творениями настоящих гениев. А так работы Доброслава выглядят очень достойно и при этом неплохо продаются.

Объяснять мученику от искусства, что сейчас рядом с ним не муза, а фея, я не стал. В этом квартале только Заряна знала об истинной сущности этой увлекшейся наблюдением за бабочками девушки. В принципе, понять, что это вообще не человек, было трудно. Сейчас Фа одета в простой свободный сарафанчик и даже решила не отказываться от сандалий. Пепельно-русые волосы на ее голове отросли достаточно, чтобы Лена сумела соорудить из них высокий хвостик.

Вообще-то, стоило бы как-то намекнуть бедолаге, что у него все равно ничего не получится, потому что даже цифровые снимки на телефон и видео получаются какими-то смазанными и невнятными. Объяснить природу такого явления было невозможно.

Отвлекать фею от наблюдений за бабочками я не стал, ведь знал, что это совершенно бесполезно. Если у нее появится желание побыть со мной, она найдет меня сама, где бы я ни находился. Однажды пришлось очень аккуратно выдворять ее из дома заказчика. Он был в шоке, когда какая-то странная девушка явилась в его дом, с легкостью пройдя мимо парочки звероподобных охранников.

Я вернулся на свой байк и неспешно покатил к дому Заряны. Заметив меня через большую витрину, Лена приветливо махнула зажатыми в руке ножницами, вызвав опасливую реакцию у сидевшего в кресле туриста. Отличить магов-женевцев от обычных хуманов, явившихся в магический город ради острых впечатлений, нетрудно. Я помахал девушке в ответ и искренне улыбнулся. Наша с Леной вражда осталась в прошлом. Что-то мне подсказывает, что ранее мне приходилось иметь дело с простейшей ревностью. Теперь же, когда отношения с Заряной окончательно ушли в дружескую плоскость, образ вечно мрачной готки в моих глазах как-то смазывался – его сильно портила искренняя улыбка. Не знаю, может, Заряна проговорилась и рассказала подружке о том, кем на самом деле является Фа, но пока по поведению стилистки этого не заметно.

В отличие от барбершопа Лены, витрину ателье Заряны закрывали одетые манекены, так что рассмотреть, что творится внутри, было трудно. Звякнув колокольчиком над дверью, я, можно сказать, грубо вторгнулся в тихое и разноцветное царство тканей, кружев, ниток, пуговиц и всего того, что можно было сотворить из этих ингредиентов. Относительно грубым мое появление делал тот факт, что хозяйка ателье была занята, причем не клиентом, а клиенткой.

Сначала из-за разрисованной павлинами шелковой ширмы, которая отделяла рабочее помещение от, так сказать, торгового зала, выглянула Заряна. Увидев меня, девушка широко улыбнулась и вышла в главный зал. Следом оттуда же вынырнула клиентка. Из одежды на ней была только какая-то тканевая, плохо закрепленная обмотка, которую она сразу привела в такое состояние, что материя практически ничего не скрывала. Белье в этом сообществе, как я давно понял, носить без особой надобности не принято. Можно было бы заподозрить какие-нибудь нестандартные игрища, но рыжая была в своем полном боевом обвесе с поясом, имеющим кучу всяких кармашков для ножниц, булавок и других довольно опасно выглядевших инструментов и держала в руке матерчатый метр.

Поняв по моей улыбке и поднятым бровям, что за ее спиной творится что-то не то, Заря развернулась и тут же мастерски, словно плеткой, хлестнула гибким метром по обнаженному бедру:

– Вот куда ты лезешь, вертихвостка?! Все, одевайся, завтра закончим.

Характер у моей старой знакомой был еще тот, поэтому озорница тут же скрылась за ширмой. Рыжая подошла ко мне и приветственно чмокнула в щеку. Я ответил тем же. Эротический подтекст у наших отношений уже давно отошел на дальний план, потому что жаль было портить пусть и рожденную в тяжелых муках, но довольно искреннюю дружбу. Разговаривать при посторонних не хотелось, поэтому молча дождались, пока клиентка оденется и выпорхнет из ателье, на прощание послав мне воздушный поцелуй. Знаком я с ней смутно – кажется, зовут Марина. Но намек понял и, возможно, в дальнейшем им воспользуюсь. Особенно если отношения с Нисой так и не наладятся. Я, как и любой нормальный мужчина, нуждаюсь в регулярном сексе, но какой-то внутренний, возможно кажущийся глупым для жителя Женевы, мотиватор не дает заводить интрижки одновременно с двумя дамами.

– Ну, и как у вас тут дела? – спросил я, когда с веселым звоном колокольчика за посетительницей закрылась дверь.

– Да все как обычно, только вот за твоей подопечной никак присмотреть не могу. Куча заказов, но даже без этого все непросто. Она шустрая, как ласка. Даже когда в одной компании тусим, вроде вот, рядом сидит, а чуть отвернешься – и нет ее. Если с ней что-то случится, я даже не знаю, как буду смотреть тебе в глаза.

– Успокойся, – ободряюще улыбнулся я Рыжей. – Никто не собирается вешать на тебя такую ответственность. К тому же фея действительно очень шустрая. Я и сам ее контролировать не в состоянии, да и не нужно это. Моя задача вмешаться, когда станет очень плохо. – И тут мой оптимизм дал трещину, и я все же добавил: – Если, конечно, успею.

Теперь уже ободряюще улыбалась Заряна, при этом осторожно погладив меня по плечу.

– Успеешь, ты тоже шустрый.

– Но не настолько. Сам не понимаю, как это у нее получается. Когда она первый раз свалила из дома, испугался и разозлился. Даже наорал на Тик-така за то, что открыл ей дверь, – сказал я и тут же поправился под осуждающим взглядом девушки, которая просто обожала моего мышоура. – Ну как наорал… высказал упрек. Потом пришлось извиняться, потому что на следующий день посреди ночи, сам не понимая почему и зачем, встал, открыл внешнюю дверь и выпустил Фа на улицу. Только потом, когда вернулся в постель, задал себе вопрос – а на кой я это сделал? Она как-то влияет на людей, заставляя их делать то, что ей хочется. Только вот в чем вопрос, почему у фей не получается так влиять на фееловов? В общем, не заморачивайся, она сама кого хочешь заморочит. Просто если почувствуешь неладное, постарайся меня предупредить. К тому же не уверен, что она здесь надолго задержится.