Грёзы

Ниже открывался вестибюль станции «Гражданская», который был окрашен в оттенки золотого и черного цветов. По центру станции, в желтом свете фонарей, располагалась статуя политического деятеля, державшего на руках ребенка. По обе стороны от него стояли два солдата с винтовками на плечах. Статуя ребенка в руках политика обозначала будущие поколения, ради которых обязан стараться народ Альянса, но некоторые видели в этом более извращенный символ: власть отбирает детей у тех, кто не хочет идти по указке.

В потоке людей, спешащих на утреннее построение, можно было вполне и убиться. Стоило лишь только оступиться, потерять равновесие, и толпа задавила бы тебя, даже не обратив внимание. Если только местный наряд полиции не успеет вытащить тебя из-под чужих копыт, размахивая резиновыми дубинками. В общем, следовало ступать осторожнее, когда эскалатор проглатывал последнюю из ступеней лестницы, выводя тебя на платформу.

Тысячи разных людей по внешности, нации, цвету комбинезона спускались в недра земли, чтобы занять свое место в вагонах, доставляющих их в свою ячейку гигантского столичного муравейника. Государственных людей было отличить проще всего, особенно из академии, ведь у каждого из них был свой цвет одежды, определяющий человеку призвание.

Оранжевый для пожарных, белый для врачей, черный для «бдителей» порядка и так далее. Палитра красок была полна, и каждому механизму в большой системе было уготовано особое значение. Наличие многонациональности обуславливалось тем, что старые границы между государствами были стерты, отчего народ потоком рвался в самые преуспевающие города, одним из которых и была столица.

«Человечество было близко к установлению мира на Земле» – так вещало СМИ. На самом же деле сформировались более могущественные группировки, поделившие территории и установившие свои порядки.

Земле было еще далеко до рая, во все эпохи жизни здесь все равно были уголки, где буйствовала война, занимались торговлей детьми и каннибализмом. Каждый был волен выбирать себе свой путь в этой нелегкой жизни. Кому-то нужен был новый дом, а кто-то хотел начать новую жизнь. После объединения стран стены академии были открыты для каждого гражданина, готового пройти отбор на поступление, но не всем это было по силам.

Однако, покидать столичные места и возвращаться в провинцию никто не желал, уж слишком худо все было за пределами большого города. Каждый выкручивался как мог, чтобы снова не вернуться в свое старое болото, да и не все хотели служить новому политическому строю. По этой причине людей в форме не сильно любили в народе, считая их отдельной, привилегированной кастой.

Поллу, ловившему на себе косые взгляды, казалось, что трудяги на заводах или какие-нибудь торговцы краденым золотом считают, что закон для людей в форме не писан. Будто он распространяется только для них. А, может, это было действительно так. Альянс сложно назвать правовым государством, нежели полицейским. По крайней мере, он точно видел, как за окнами его 17 этажа, черные комбинезоны гоняют людей дубинками по улице.

Никто из людей не выбирал, в каких условиях он родился, и кем были его родные. В будущем генетика все еще оставалась неподвластной человеку. Закон естественного отбора присутствовал в каждом аспекте жизни. Каждый из людей был винтиком механизма одной гигантской машины, которая направила свой взор к звездам, но не каждому был дан шанс оказаться среди них. Кому-то выпадала доля рабочего, который пашет по две смены на заводе за такие мечты.

Заняв место в вагоне, Полл и Вагнер погрузились в тишину, веки стали тяжелеть. Двери плавно закрылись, и поезд бесшумно тронулся по магнитным рельсам, унося их в длинный тоннель. По утрам народ не особо общителен, атмосфера царит сонная и даже немного удручающая.

Перед Поллом встал грузный мужчина, почти упиравшийся в его лицо огромным животом. Полл слегка подтолкнул его вперед, давая понять, что ему не нравится рассматривать его брюхо. Тот опомнился и, извинившись, отошел немного в сторону.

Рядом с ним в белом комбинезоне стояла девушка в наушниках и что-то тихо напевала себе под нос. Казалось, что давящее столпотворение в вагоне никак не напрягало ее до того момента, пока рядом не появился парень в черной форме, прижавшийся к ней вплотную. Полицейский хищно и вызывающе улыбнулся девушке. Она холодно посмотрела на него оценивающим взглядом, хмыкнула и отвернулась. Маленькую сцену прервал седой старик, наблюдавший за ними, сказав: «Ох и молодежь нынче пошла! Совсем совесть потеряли!». Сквозь толпу протиснулся парень в синем комбинезоне.

– Вагнер! Не спи! Будет у тебя еще время подремать десяток лет. – Этот голос ни с чем не спутать. Вечный оптимист, именно так можно было охарактеризовать Свена. Белоснежная улыбка, игривый взгляд, гладко выбритые виски оставляли небольшую шапку темных волос на макушке. Норвежец представлял собой образ молодого варяга из скандинавских легенд. Образу не хватало разве что бороды.

– Здорово! – Они обменялись рукопожатиями. – Твой настрой сегодня как нельзя кстати. Как спалось? – Спросил Полл.

– Думаю так же, как и всем суркам в этом поезде. Никак! – громко вскрикнул он, нарушив томную тишину вагона, и снова растянулся в улыбке.

Несколько людей недовольно подняли на него свой взгляд, удостоив своим презрением. Свен же вообще не обратил никакого внимания. В целом, норвег был отличным парнем, который всегда придет на выручку, когда это будет необходимо, и поддержит в нужный момент, но иногда он смущал людей излишним оптимизмом, рвавшим его изнутри. Возможно за вечной улыбкой крылось что-то личное, то, что периодически он любил топить в стакане вечерами в баре.

– Нас ждет долгий путь, и кто знает, что будет за пределами млечного пути. Как же далеко нас заведет судьба? – задумчиво проговорил Полл.

– Надеюсь, что планета, покрытая золотом. Судьбу мы строим сами. Нет ничего предначертанного, философ. – Включился в разговор Вагнер, отошедший от сна.

– Не забудь свою кирку, – вставил Свен. – Не то руками долбить породу будешь. А судьбу твою будет решать наш капитан. – Он снова улыбался.

– Работой нас точно не обделят. Главное добраться до цели, собрать данные, вернуться на Землю, а потом уже и о материальном думать. Не хотелось бы застрять в наших мечтах и надеждах, – сказал Полл.

– Давайте уже на выход, приехали, – закончил Вагнер.

Вагон покинуло несколько сотен людей, расталкивающих друг друга. За ними было еще с десяток таких же. Полл отметил про себя, что вагоны заполнены наглыми и напористыми обывателями.

Уверен, что водители электрокаров ведут себя более дружелюбно, мирно передвигаясь по дорожной развязке. Никому бы не пожелал встретиться с пенсионеркой в проходе вагона. Такие обычно прут словно танки.

Им становилось тесно, но, сбившись в маленькую группу, они стали направляться к выходу, попутно встречая своих сослуживцев. Через толпу всегда было пробираться легче одним звеном, нежели поодиночке. В природе так завелось, чем ты больше, тем опаснее. Их группа стала наглядным примером, и народу вокруг стало меньше. Клином они пробирались через биомассу на их пути, и лишь один доходяга с напыщенным лицом хотел пролезть напролом, но Свен резко оттолкнул его в сторону, и тот, растерянно упав, злобно глянул в ответ, но промолчал.

Эскалатор быстро доставил всех на поверхность, и скорым шагом они направились в сторону штаба, где ожидал последний инструктаж перед вылетом. Начальство хотело огласить список участников и провести очередную лекцию. Чувства причастных были странные, почему-то именно сейчас Полл начал задаваться вопросами.

А стоит ли оно того? Сейчас закончится инструктаж, нам дадут сутки на сборы, и следующей ночью мы уже займем свои места на борту судна в космодроме. Кто знает, когда мы вернемся на Землю вновь? Что здесь изменится? Будут ли о нас вспоминать?

От раздумий его отвлек Вагнер.

– Давайте ускоримся, до инструктажа остается десять минут!

– А ну-ка налегли на весла! – вскрикнул Свен.

Команда дальнего полета, бежала сквозь зимнюю вьюгу к своим последним словам напутствия, не обращая внимания на толпу, морозную стужу и страх перед грядущим будущим.

Глава 2

Вечером, после долгого и весьма изнурительного инструктажа, Аполло перешагнул порог своего родного блока и направился прямиком в душ, чтобы смыть с себя накопившуюся за день усталость. Около получаса он провел в ванной комнате, играя с душевой панелью, меняя режимы от барабанящего по спине холодного дождя до расслабляющего и жаркого пара. Ему надо было расслабить тело и свой разум, снять накопившийся стресс. Осталось чуть больше суток до дальнего полета, а мыслей в его голове становилось только больше. Горячая вода обжигала тело, пар заполонил комнату, эссенция хвойного дерева развеялась по душевой, и ему стало легче. Поллу нравилось, что в его устаревшей системе все еще можно было добавлять различные экстракты в систему водоснабжения стеклянной комнаты, это создавало ощущение природы рядом.

Последний раз в настоящем хвойном лесу он был еще прошлой зимой в отпуске. День тогда был солнечный и морозный, а воздух был свежий и чистый. Он собрался с компанией старых друзей, позвал родителей, и они, словно дети, весь день катались с горки на санях. Все веселились и смеялись, позабыв о заботах взрослой жизни хоть на какое-то время. Но хорошего, как говорится, понемногу и, когда отпуск закончился, Аполло снова вернулся в лабиринты серых улиц с не менее серыми унылыми лицами. В каменных джунглях давящего города было легко потерять обоняние к живой природе, а, может быть, и к жизни.

Утренний инструктаж был весьма напутственным. Ветераны дальних полетов рассказывали о своих путешествиях, делились с молодыми космонавтами опытом. Они рассказывали о том, какой вклад внесли в этот мир, и желали новому поколению преуспеть в своих достижениях. Седина и морщины на их лицах говорили о непростом жизненном пути, их синяя форма была увешена различными наградами и орденами. Они говорили об открытиях загадочных миров, находках источников полезных ресурсов, колонизации планет. И все, как один, жалели, что прямыми контактами с внеземными расами никто из них похвастаться не мог. О таком космонавты все мечтали, как один.

Вера во внеземную жизнь подстегивала многих людей на размышления о далеких цивилизациях. Ведь еще в 1977 году американский ученый уловил межзвездный сигнал, названный весьма острым и немного комичным наименованием «Wow». Хотя спустя десятилетия никто еще не коснулся жизни по ту сторону звезд, поисков земляне не оставляли и по сей день.

Командир базы зачитывал длинный именной список участников, вызывал к себе поименованного и лично жал ему руку, благодаря за службу, смелость и храбрость. В те моменты им казалось, словно они уже вернулись домой и везут с собой множество новых звездных карт, рассказы о новых мирах и далеких плодородных землях. Все эти годы их готовили к этому дню, и вот он настал. День, когда их имена внесут в списки экипажа космического судна. Когда зачитывание и благодарности со стороны командования закончились, в зале наступила тишина, и некоторые из ветеранов вновь принялись рассказывать о своих ушедших годах.

Полл выключил воду, система вентиляции вытянула пары, комната вновь стала сухой и ухоженной. Накинув белый халат, он вышел на балкон и начал вглядываться в звездное небо. На улице стоял мороз, поэтому оно было чистым, завораживающим и сияющим множеством огней. Было действительно красиво, и Аполло вспомнил про нее.

Чем она сейчас занимается? Вспоминает ли обо мне…

Афина… Когда-то ты была моей сияющей звездой и моим вдохновением. Почему я до сих пор продолжаю так много думать о тебе? Твой образ до сих пор сопровождает меня во снах. В ночи я часто вижу твой стройный стан, легкую походку и глубокий взгляд черных очей. Мне бы вновь хотелось прижать тебя к себе, зарыться лицом в твои каштановые волосы, целовать твои губы, наполнять глаза счастьем…

Звонок раздался в спальне. Полл отвлекся от размышлений, зашел обратно в комнату и лег на кровать.

– Вывести изображение в спальной комнате. – Он указал перед собой пальцем и ИИ, реагирующий на призывы голоса своего хозяина, развернул ему звонок. Звонили родители.

– Привет, сынок! Ну как все прошло? Как себя чувствуешь?

– Привет, Мам! Все отлично! Можете не волноваться, я готов. Очень будет не хватать вас рядом, но я точно знаю, что вы меня дождетесь. – Аполло наполнился радостью, ему всегда было приятно поговорить со своими родными. В учебные годы он мало уделял этому времени, а сейчас он чувствовал, как ему будет не хватать их разговоров, маминой улыбки и отцовских наставлений.

– Конечно, дождемся, Полли! Какие вещи ты вообще говоришь! – Возмутилась, мама.

– Мам, я просто пошутил. Вашей верой я буду дома уже через пару лет. – Полл закинул руки за голову и засиял в улыбке.

– Мы очень гордимся тобой, сын! Всегда помни, что в тебе моя кровь! – сказал отец.

– Ах, значит твоя, да? – Мама серьезно взглянула на отца.

Они дружно засмеялись, и Аполло почувствовал наплыв теплых чувств. Ему захотелось сейчас оказаться рядом с ними в их уютном доме, обнять их и прижать к себе. Они еще какое-то время разговаривали о его детстве, вспоминая забавные моменты, за которые самому Поллу порой было даже стыдно, и о том, каким мужественным он стал.

В каждом отпуске, приезжая домой, он чувствовал их поддержку и благодаря их любви, смог преодолеть этот сложный путь. Родители гордились им, и это согревало его душу. Мама и Папа… Искренне любящие и желающие, чтобы он чувствовал эту любовь, как никогда прежде.

Мама с самого детства твердила ему, что для него уготована большая судьба, а отец всегда говорил, что счастливой жизни он добьется только в столице, и для этого придется стараться изо всех сил. Они, не жалея своего личного времени и сил, много занимались с сыном, развивая в нем лучшие качества. Долгая разлука для родителей будет большим испытанием, нежели для самого Аполло.