Грёзы

Поезд промчался через подземные тоннели и повез их в город, устремляясь по магнитным рельсам ввысь. Мрак подземки сменился городским пейзажем бетонных высоток, шумных улиц и дымного смрада. Центральные башни небоскребов уходили в облака, где их шпили терялись в небесных очертаниях. Заводские трубы небрежно раскинулись по всему городу, выдыхая из себя черный дым, застилая темными облаками улицы промышленных районов. Дорожные пути с множеством развилок обвивались змеями вокруг серого города, разгоняя электрокары с пассажирами до бешеных скоростей. Автомобили отливали сталью и серебром, уезжая вдаль, прячась из виду за следующим поворотом бесконечных дорог. Люди внизу казались маленькими муравьями, сновавшими в разные стороны. На какой-то из улиц полиция обстреливала гражданский митинг слезоточивым газом, загружая виновников в черные грузовики. Трудно было разобрать свысока, что там происходило, и за что боролись революционеры. В вагоне никто так и не понял, что за бунт промелькнул мимо них.

Следующим районом была аллея товаров, где цифровые рекламные щиты размещались на каждом из домов, создавая яркую, но неуместную картинку для серого города. Где-то рекламировали спортивные бренды, на другом доме духи и бижутерию, в более бедных районах виднелись голограммы голых, зазывающих к себе женщин. Бордели, не иначе. И даже отсюда было видно, как на самых высоких центральных башнях, отливающих золотом, насколько позволяли увидеть взгляды пассажиров поезда, возвышались флаг и герб Альянса. Президентская башня сверкала вдали, напоминая простым смертным, где в их царстве живут боги.

Состав увеличивал свою скорость, и они покинули границы бурлящего жизнью города, выехав в заснеженную пустошь, раскинувшуюся сотнями километров вокруг города. Пустоши наполняли только различные шахты с техникой, рабочие домики-контейнеры для шахтеров, однако самих трудяг вокруг видно не было. Скорее всего, те уже давно отвыкли от солнечного света и зарылись на глубины, как кроты, проделывая новые тоннели в подземное царство, чтобы на заработанные деньги накормить свои семьи.

После картины снежной пустоши открылся вид густого леса, усыпанного сугробами снега на ветвях деревьев.

Взгляд Аполло мечтательно устремился в чащу, ему захотелось покинуть поезд, зарыться в снег и лежать под еловыми соснами, вдыхая чистый кислород. Мир и покой – вот, что он видел за окном. Шум города часто навевал мысли о том, как однажды Полл построит себе дом в лесной чащобе и заживет как отшельник, где никакие войны, болезни или присяга не достанут его.

Родные явно были бы не в восторге от подобных замыслов. Ведь они свято верили в Альянс и его правое дело. Раз в четыре года, когда проходили выборы, его родители всегда проявляли желание к участию в волонтерском движении, раздавая листовки на улицах, зазывая гражданских голосовать за единственную и правильную власть.

Нынешние поколения вообще с трудом верили в то, что их голос на что-нибудь влияет в этой политической борьбе, поэтому смотрели на подобные процессы с улыбкой на лице и печалью в глазах. Аполло не спорил с родными по этому поводу и не удивлялся их позиции, ведь их поколение застало масштабную эпидемию, надвигавшуюся с Азии.

«Только щит Альянса уберег нашу Родину от смерти!» – так частенько любил повторять отец Аполло.

Вековые сосны вновь сменились пейзажем снежной пустыни, где бушующая вьюга разыгралась на просторах пустых полей. Теперь было страшно представить, что будет с человеком, оказавшимся наедине с природой в этом месте. Перед такой силой никто бы не смог устоять.

На горизонте постепенно вырисовывался космодром «Андромеда», и чем ближе они к нему приближались, тем дальше они отдалялись от знакомой жизни. В данный момент мало кто из них мог задуматься над подобным, но тяга к привычному проявится спустя время, когда они поймут, что их жизни находятся в стенах металлической коробки, затерявшейся где-то в глубинах космоса. Поезд снижал скорость и медленно, но верно начинал приближать своих пассажиров к новому этапу их бытия. Вагон пробудился от тишины и начал оживленно обсуждать предстоящее.

– Ну вот и все. Встречай новая жизнь. – сказал Вагнер.

– Нас к этому готовили долгие годы, а страх перед предстоящим все равно связывает кишки изнутри. Такое чувство, словно мы сюда уже не вернемся, – проговорил Свен. Он был на удивление для всех предельно серьезен.

– Главное, что мы вместе. Все будет хорошо, норвег. – Полл улыбнулся.

– На Землю вернемся уже героями! – Вагнер выглядел одушевленно и подбадривал их.

– Верно говоришь. Каждая дама в этом городе станет твоей, Свен. Не будь таким удрученным. – Аполло старался разгрузить его, выглядел он слишком задумчивым.

– Каждая девочка в этом городе и так моя, Аполлон. – Он заулыбался. Самоуверенный варяг снова был с ними.

– Люди добрые! Прячьте женщин, он снова вышел на охоту!

Троица засмеялась, и обстановка сразу стала легче.

Поезд остановился в депо, тяжелые двери открылись, и они проследовали ко входу в космодром, а далее к транспортировочной платформе, располагающейся за несколькими проходными с вооруженной охраной, бдительно присматривающейся к прибывшим. Безопасность космодрома и всех его объектов обеспечивала личная охранная организация высших чинов власти. Объект представлял собой высокую ценность для Альянса и в знак мира и сотрудничества, правительство позволяло запускать другие корабли соседствующих государств с их космодрома.

Сумки экипаж сдал в отдельный отсек, расположенный рядом с лифтовой. Их доставят человекоподобные андроиды прямиком на судно. Разгрузив вещи, строй космонавтов выстроился на платформе, и она плавно начала спускаться вниз к стартовой площадке. Пока железная площадка плавно снижалась, взору Полла и других открылась картина космического флота, расположенного под землей. Свет электрических ламп освещал мрачный ангар и снующих вокруг механиков, подготавливающих суда. Вид флота взбудоражил Аполло, и он почувствовал, как сердце забилось чаще.

Здесь было несколько десятков огромных судов, построенных в знаменитых кузницах столицы, а также корабли других различных стран, объединений и союзов. Суда, которые прославляли гений человека, показывая его разум и силу воли во всем величии. Теперь человек мог оставить землю под ногами, чтобы умчаться в небеса, уподобляясь ангелам на небе.

Корабль ожидал свою команду в конце ангара. Он отливал красным цветом в свете фонарей на площадке подле него. Конструкция и арсенал вооружения впечатлили Полла не меньше, чем вид всего флота. Он с предвкушением ждал, когда взойдет на борт «Арго» (имеется в виду корабль, упомянутый в «Одиссее» Гомера) и под командованием своего капитана отправится на поиски «золотого руна», преодолевая опасности и невзгоды этой жизни рядом с верными друзьями.

Имя кораблю было «Мирах», обозначающее красного гиганта в созвездии Андромеды.

Очень символично.

Техники и механики с почерневшими от возни лицами бегали от места к месту, проверяли запасы кислорода, параметры топливной системы, прицельные системы, средства связи, вооружения и другое. Задний отсек судна был открыт, его загружали специальной техникой, боекомплектом, продовольствием, обмундированием, инструментом и личными вещами участников полета. Среди экипажа уже успел пройти слух, что кто-то из команды доплатил грузчикам за то, чтобы те пронесли на борт ящик отборного виски.

Командиром судна «Мирах» был назначен летчик Мидас Адамиди. Его бритая голова не выдавала седины, но скрыть морщины на ветеранском лице было невозможно, тяжелый взгляд был полон жизненного опыта, он не раз бывал в дальних полетах, открывая новые миры, и успешно возвращал своих людей на Землю. Такой пилот, прожжённый офицер, вселял в команду уверенность и гордость к службе. Полл изучал истории о его полетах. Судна, ходившие под командованием такого капитана, запечатлены в архивах библиотеки, а его имя увековечено, как одного из самых успешных командиров звездного флота.

Он построил команду перед кораблем. Его инструктаж был напутственным и реальным, он объяснял своим подчиненным, что в жизни полет не проходит как в учебниках или на тренажах. Рассказывал, что главный успех миссии всегда состоял из людского отношения друг к другу и сознательности перед делом, которое легло на их плечи нелегким грузом. Он говорил, что они будут нести ответ за свои поступки ни перед ним, а перед всем человечеством. И только их действия определят, какими их запомнят люди. Права на ошибку капитан не мог дать никому, предупредив, что за нарушение приказов люди будут отвечать со всей присущей строгостью. Мидас Адамити закончил свою речь, его слова вдохновляли, пугали и заставляли задуматься над предстоящей миссией.

Крайним словом капитана на сегодня был приказ подниматься на борт.

Глава 4

Герметизированная дверь судна закрылась за последним вошедшим на борт членом экипажа. Люди подбирали на ходу свои сумки с вещами, перекидывались фразами и шутками, их настроение было замечательным и воодушевленным речами капитана. Они продвигались в грузовой отсек через длинный коридор, ведущий в каюты их нового дома. Постепенно комнаты начали заполняться людьми. Летный состав занимал левое крыло, в котором располагался командный пункт, цифровой класс с голографическими данными звездных карт, маршрутов и астероидных полей.

Инженеры обосновались в правом, где находились мастерские, классы с подробным описанием технического состояния корабля, схематические голозаписи ремонта судна и прочее.

Техники и механики заняли места в хвостовой части корабля, там же, где находились столовая, тренажерный зал и библиотека. За их спинами оставался только грузовой отсек с техникой, снаряжением, запасами и многотонная герметичная дверь.

Медицинская служба расквартировалась в центральной части, ближе к больничному отделению, оборудованному многофункциональной панелью с необходимыми инструментами и лекарствами, а также капсулами для погружения человека в анабиозный сон. Во время долгосрочного пребывания в капсулах медики должны были тщательно отслеживать жизненные показатели пребывающего внутри человека. От врачей зависело состояние физического и психического здоровья спящего. Врач даже мог влиять на сны находящегося внутри человека, посылая сигналы через электроды, прикрепляемые к голове уснувшего. О таких процедурах Полл наслышался еще в учебке, и это немного пугало его. Если они могли влиять на сны, то они также могли видеть то, что снится тебе, и по сути шпионили за тобой.

Их техническая команда располагалась в каюте №3. Аполло не видел в этом ничего необычного, но Байон успел отметить, что число три несло в себе добрый знак. Оно знаменовало Божественное Триединство, иногда трактовалось как число, подчёркивающее святость, преданность Богу или даже отступление от Бога. Однако никто больше из собравшихся особого значения этому не придал.

Каюта включала в себя семь спальных мест, расположенных вдоль стен, по три на каждую сторону, седьмая кровать располагалась у иллюминатора. В центре находился длинный стол, потолок был белым и безжизненным, туалет и душевая находились в отдельной комнате. Байон прервал затянувшееся молчание.

– Довольно странно, что в каюте семь кроватей, когда в остальных восемь. Мне вновь вспомнились слова из святого писания: «Потоп начался через семь дней после заселения ковчега» (Быт. 7:9). – Он настороженно произнес эти слова.

– Просто в последнее время ты много времени уделял изучению религии. Мне кажется, что подобные знаки будут видеться тебе на протяжении всего полета, если ты продолжишь в том же духе, – дружелюбно сказал Полл, похлопав друга по плечу.

– Может ты и прав, Полл. Стоит отвлечься на нечто более информативное, нежели древние писания.

– Как-то здесь слишком тускло, – вставил Свен.

– Безжизненно. Все прям как в учебке. Хоть прямо сейчас вешайся, – добавил Ник.

– А вы тут на курорт собрались? Марсианские источники посетить? – с усмешкой сказал Вагнер.

– Ой, ладно вам, половину пути во снах проведем. Запрут в капсулу, доктор в белом халате набросает нам чудесных галлюциногенов, и проснемся уже через пару лет, не заметив, что летим обратно. Отдежурим сейчас свое и в обратный путь, считай, летим. – Вставил свое слово Атрей.

– Как хотите, мужики, но я в серой коробке жить не буду. – Свен рывком закинул свою сумку на ближайшую койку и принялся разгружать ее. Он приложил руку к расположенной рядом стене, выдвижная дверца опустилась, и Свен принялся расставлять на полки в шкафу свои вещи.

– Дальняя койка моя, – холодно проговорил Хаэмон. Никто толком и не обратил на него внимания. Атрей наглядно забросил свою сумку на койку у иллюминатора, дав понять, что с этим решением он явно обознался. Хаэмон злобно глянул на него, но ничего не сказав, занял последнюю свободную кровать, находившуюся рядом с уборной.

Все остальные тоже принялись раскладывать свои вещи, бережливо расставляя рамки с фотографиями на самом видном месте, складируя книги и голодиски с фильмами или сериалами. Полл обратил внимание, что Хаэмон выкладывал какие-то таблетки, вроде легкие наркотики. Аполло вновь уверился в том, что этот человек может только создать ему трудности в будущем.

Свен осторожно расставлял коллекцию небольших пузырьков с алкоголем. Вагнер, завидев это, повел взглядом в сторону. Свен обратил на него внимание и слегка толкнул в плечо, подмигнув.

Ник, развалившись на кровати, крутил в руках пачку сигарет фирмы «Astro». Аполло посмотрел в окно иллюминатора, увидев, как один из двигателей постепенно начинал свой запуск.

За толстыми металлическими стенами протяжно зазвучал первый двигатель. Реактивное топливо медленно разжигало в нем жизнь. Сердце реактора начинало биться.

Всего двигателей было шесть, летчикам необходимо было поочередно проконтролировать запуск каждого, сверяясь с параметрами циклограммы на приборной панели. Прошел доклад – «Продувка завершена!».

Топливные коммуникации и другие элементы ракетного двигателя продувались азотом для противопожарного освобождения их от паров горючего и окислителя. Прошла следующая команда – «Ключ на дренаж!». Закрылись дренажные клапаны, через которые шёл отвод испаряющегося жидкого кислорода от судна в воздух, что визуально проявлялось белым облаком, окутывающим корабль. Следующей командой был – «Пуск!». Началась подача компонентов топлива в двигательные установки. За окном иллюминатора вокруг судна уже никого не было.