Ты жди меня там

– Не шучу. Я поговорю с начальством. Если это невозможно по причине того, что у тебя нет диплома, то я думаю, ты можешь пойти учиться.

– Учиться? Было бы замечательно! Но разве берут в университеты крепостных крестьян?

– Ты теперь не крепостная. У тебя есть вольная, – Никита отдал ей в руки документ.

Это одно из самых счастливых событий, которое случается с девушкой, она сияет от радости, обнимает Никиту и целует его в щёчку. В ответ Никита незамедлительно обнимает её и целует в губы. Девушка не сопротивляется. Их симпатия к друг другу была взаимной с самой первой встречи в доме у Варвары Ильиничны.

– Что ты решила, любимая? Будешь моей женой? – спросил негромко Никита.

– Буду твоей женой, любимый, – ответила девушка тихо, и теперь уже сама потянулась к его губам за новым поцелуем.

– А сейчас собирайся. Поедем в наш дом.

Ключи они оставили в том трактире, где велел их оставить Борис. Остановили конную повозку, сели в неё. Ехали, обнявшись и улыбаясь, мечтая о новой счастливой совместной жизни, думая о великой силе любви и верности, точь-в-точь такой, как у голубей или лебедей…

После того, как Любава переехала жить к Никите, немного освоившись и привыкнув к новым обстоятельствам, она попросила своего жениха съездить увидеться с Варварой Ильиничной. Этому обрадовался и сам Никита. На следующий день, купив гостинцы и красивый ручной работы огромный платок в подарок для барыни, они отправляются в гости.

Варвара Ильинична сидела во дворе, грея на солнце свои косточки. Когда увидела входящих гостей, встала с кресла – качалки, быстро зашагала навстречу гостям, обняла свою любимицу, заплакала, запричитала.

– Любава, дитя моё! Как же я счастлива видеть тебя снова! Уж думала так и помру, не увидев тебя!

– Барыня, дорогая! Как я по Вам соскучилась! Как Вы? – обняла её Любава.

– Да я так, уж сильно скосила меня вся эта история с твоей пропажей. Но потом, когда Боря пришёл и рассказал, что ты жива, что ты с Никитой, успокоилась. Но не думала я, что ты придёшь навестить меня, спасибо, милая!

– Спасибо Вам, барыня, за тепло и доброту!

– Никита, здравствуй! Хорошо, что вы пришли. Аглая, самовар готов? Идёмте!

– Да, сию минуту, уже несу! – крикнули с конца двора.

Чай пили за столиком во дворе. Ароматные варенья, пироги и бублики были, как всегда, самые вкусные, и, как всегда, только в этом доме.

– Варвара Ильинична, Любава согласна быть моей женой. Мы Вас приглашаем на нашу свадьбу, что состоится в сентябре, – сказал Никита, улыбаясь, не веря своему счастью до сих пор.

– Спасибо, дети мои, приду, коль не помру. А пожить ещё хочется, на детей ваших взглянуть.

– Увидите обязательно, всему Божья воля, – сказал счастливый Никита. – А как поживает Борис?

– Борис уехал в Париж. Познакомился с одной французской певицей. Уж не знаю, насколько бывают серьёзны певицы, но он пишет, что счастлив находиться с ней. А за хозяйством следить оставил он страшного мужика одного, и где такого нашёл!? Страшен как Леший, люди так говорят.

“Секундант его” – подумал Никита и улыбнулся.

– Любава, я, помнишь, говорила, что приданое приготовила для тебя? Сейчас, допьём чай, и я тебе отдам, напомни мне. Благословляю вас, дети мои, будьте счастливы!

– Спасибо, барыня. Вы заезжайте к нам в гости. Тут не очень далеко. Никита, ты не против?

– Конечно, я не против, я буду искренне рад Вам, Варвара Ильинична!

Забрав приданое, тепло попрощавшись с хозяйкой, Любава и Никита садятся в повозку. Варвара Ильинична долго смотрела вслед им, тихо помолилась за них, благословила ещё раз.

В полдень следующего дня, когда Любав была одна дома, а Никита ушёл по своим делам, неожиданно во дворе дома появилась та самая Аглая.

– Аглая? – удивилась Любава.

– Да, это я. Пойдёмте, я покажу Вам кое-что, – сказала раскрасневшаяся девушка.

Как же удивилась Любава, когда, выйдя за ворота, увидела привязанную Бурёнку, которая, как ни в чём ни бывало, жевала жвачку. Любава вскрикнула от радости!

– Бурёнка, моя хорошая, как ты сюда попала? – и вопросительно посмотрела на Аглаю.

– Это ещё один подарок вам от Варвары Ильиничны, теперь будете со своим молоком. Ну, я пойду. Мне ещё обед готовить.

– Спасибо, Аглая! Тебя довезут до дома, я попрошу Никиту. Скоро он вернётся. Подожди, отдохни, выпей чаю.

– Не могу ждать, тут час ходьбы. Барыня приболела что-то.

– Хорошо, иди, я вечером загляну к ней. Передай ей мою благодарность. Пусть дождётся меня! – крикнула она вслед спешащей Аглае.

Вечером Любава приехала к дому Варвары Ильиничны. Толпа народу толпилась у ворот. Ей стало как-то не по себе, словно ток прошёлся по телу. Любава почувствовала что-то страшное…

Хоронили Варвару Ильиничну всем огромным селом, да приехали попрощаться все, кто мог, с близлежащих уездов и губерний. Хотя она была и помещицей, но была душевной. Борис не успел приехать на похороны тёти, приехал он только на сорок дней со своей возлюбленной рыжей француженкой, которой так понравились наши пейзажи, что она решила остаться тут. И никакой Париж не нужен был ей теперь, когда она увидела эти просторы, горы, долы и реки. Они обвенчались в местной церкви. Родились у них через год близнецы, рыжие мальчики, и год спустя черноволосая девочка, вся в папу, дерзкая, смелая, и лошадей любила до беспамятства…

У Никиты с Любавой родилась красавица дочь. Сверстница близнецов Бориса. Назвали её в честь барыни, Варварой. Варвара Никитична с двух лет знала все буквы, читать она начала в три года. Как раз в это время, когда ребёнок подрос, Любава стала учить грамоте бедных детей, которые по разным обстоятельствам, не могли посещать школу. Специально для этих целей, Никита велел построить во дворе своего дома уютный домик с печкой, куда вмещались примерно двадцать детей. Кроме знаний, которые получали дети, они и обедали там же. Никита прославился в округе человеком с большим сердцем. Впрочем, и его супруги была большая заслуга в этом. Гриша, друг Никиты, Борис, да тот самый, стали меценатами, помогали строить ту школу, а в последующем и деньгами на её содержание. На книги, тетради, чернила и еду для детей уходила немаленькая сумма. Но это стоило того. Видеть счастливые лица детей, познающих новое, было особой гордостью всех, кто принимал в этом какое-либо участие.

Несмотря на то, что школа создавалась для детей из бедных семей, в неё приходили и дети из сословий богатых, когда были свободные места. Так, близнецы Бориса по очереди сидели за одной партой с Варварой Никитичной, и оба были влюблены в эту девочку сказочной красоты с золотыми, как пшеница, волосами. Нашли и привели в школу того лохматого мальчишку, который присматривал за голубями, когда Любава была в заточении. Ему уже было четырнадцать лет, но он не стеснялся своего возраста, с удовольствием учился писать и считать вместе с малышами.

На переменках дети выходили дружной компанией побегать на улицу. В этот момент каждый раз прилетали к ним голуби, кружили над их головами, курлыкали, сидя на поручнях у входа в школу, а, когда дети заходили снова на урок, улетали и они. Любава знала – это те голуби, которых она кормила, летать учила, от котов стерегла. Видимо, узнали адрес и прилетают навещать, да за её детьми присмотреть в знак благодарности. Да и тот мальчуган, кормивший их, был теперь тут. Большая, чудесная компания! Как рассказал позже Николай, встретив Бориса: “Каждый час голуби начинают шуметь, летать, аж перья летят во все стороны, дверцы голубятни штурмуют, чтоб вылететь на волю. Как открываю, вихрем в небо, через полчаса возвращаются спокойные. Чудеса!”

– Гром, жаль, что ты не можешь участвовать во всём этом. Где ты, Гром? – шепнула Любава, смотря в небо, ожидая чуда, чудо появления голубя из ниоткуда.

– Гром, Леся, приглядите за малышом, я схожу на кухню за булкой и молоком, время ужинать! – сказала Василиса, оставляя братика своим друзьям. Те немедленно подлетели к малышу, сели на бампер детской коляски, в которой сидел братишка Василисы. Он, узнав их, стал агукать, махать руками, пытаясь схватить их, и хохотать, когда, дразня малыша, Гром взлетал чуть и снова садился на место. Родители Василисы впервые за долгое время, пошли вдвоём в кино. Их роман только начинался…