Ты жди меня там

Василиса стала привязывать аккуратно сложенную записку к лапке Грома.

– Не больно?

– Нет.

– Не тяжело?

– Нет, отлично. Прощай, принцесса. Там меня ждёт ещё одна принцесса, ей нужна помощь. Если не свидимся, не поминай лихом! – и улетел в раскрытое окно.

Василиса долго стояла, смотря ему вслед, вытирая слёзы, и шёпотом молилась, как умела, за этого бесстрашного голубя.

Любава тем временем продолжала ухаживать за голубями и ждала Грома. Каждый день она прочитывала одну треть толстой книги, её так увлекло это занятие, что дни летели, как Гром, со скоростью сто километров в час – молниеносно. Она стала выводить маленьких подросших птенцов на крышу, чтобы те учились летать.

О голубятне прознали коты, которые то и дело появлялись на крыше, чем пугали Любаву. Поэтому, она, если держала вольер открытым, находилась там же, от греха подальше, сидела на тёплой крыше и читала книгу, одним глазом поглядывая на птиц, и распугивая хвостатых хищников.

Записки, которые прибывали с голубями, она читала, снова заворачивала, как было, и клала на стол. Когда приходил Борис, забирал их. Он постоянно спрашивал девушку, не надумала ли она стать его женой, Любава переводила разговоры на голубей. Борис, ярый поклонник этих птиц, поддавался этому искушению. Начинал с удовольствием рассказывать всё, что знал о них.

Никита зашёл ещё раз к Грише за информацией, но Гриша, как обычно, был пьян. Но рассказал всё, что знал о Борисе. Даже смог указать в каком месте собираются картёжники, если вдруг Никита захочет зайти, и, быть может, встретит там Бориса.

– Спасибо за информацию. Гриш, бросай это дело, не пей, прошу, здоровье погубишь!

– Ой, не начинай, Никит, самому тошно. Ещё недельку, и начну новую жизнь!

– Обещаешь?

– Да, друг мой, клянусь!

Николай, который ещё пару раз подкрадывался к дому с голубятником, всегда встречал того бородатого мужика, который с грозным видом и вилами в руках начинал идти на парня, что тот со страху просто сбегал. Коля несколько раз заходил в то место, где они встретились с Никитой, но так и не застал его. Нужно было сообщить, что квартира более не принадлежит Борису, если это правда, конечно.

В пятницу Никита пошёл в то место, где, со слов Гриши, собираются играть в карты. Сначала его не пускали. Но Никита сказал, что переехал сюда недавно и хотел бы влиться в жизнь этого городка. Узнав, что он учитель, пустили. Знакомство с учителями было престижно. Зайдя в задымленное помещение, Никита заказал себе кружку пива. Осмотрел присутствующих. За шестью столами шла оживлённая игра.

– Скажите, сюда приходят одни и те же лица? – обратился Никита к бармену, который разливал пиво и другие напитки.

– Обычно да, но бывает, что приходят новые, как Вы сегодня, – улыбнулся он.

– Вы знакомы со всеми тут присутствующими?

– Конечно, знаком. Вы кого-то ищете?

– Ищу. Может быть, Вы подскажете мне?

– За пять рублей расскажу обо всех, кто тут находится.

– Обо всех не стоит. Я хочу знать только об одном, Борисе Ильине, – сказал тихо Никита, и отдав бармену пять рублей десять копеек, попросил добавить пива в его стакан, откуда он сделал всего три глотка.

Тот долил пива, и, делая вид, что вытирает посуду, стал тихо рассказывать:

– Стол у окна, справа – Ильин. В чёрном костюме. Видите?

– Вижу. Что Вы знаете о нём?

– Он оставляет тут много денег, но однажды выиграл большую сумму, купил себе квартиру и построил голубятню. Голуби – его страсть. Тётя его – богатая помещица, он её единственный наследник. Не женат. Говорят, был влюблён в девушку крестьянку, которую украл Леший, – перекрестился бармен, и продолжил. – Невероятной красоты та девка, слухи такие ходят. Искали её, так и не нашли. Точно Леший утащил.

– Когда примерно заканчивается игра?

– Через полчаса закончат. Они уже давно сидят, всё перехитрить друг друга не могут, – улыбнулся бармен.

– Я похожу по улице, подышу, спасибо за рассказ, – сказал Никита и выпив полстакана пива, вышел из заведения.

Стоял тёплый летний вечер. На улице ждали своих хозяев усталые привязанные лошади с красивыми кожаными сёдлами на спинах и дремали, закрыв глаза. Никита походил туда – сюда, поглядывая на двери, не выходят ли игроки. Через час примерно стали выходить, переговариваясь между собой некоторые, то поодиночке, как Борис. Никита немедленно подошёл к нему и сказал, что нужно поговорить. Борис, осмотрев учителя с головы до ног, точнее, оценив взглядом, спросил: “ Чем обязан?”

– Я – Никита, приятель Вашей тёти.

– Ах, Вы тот тип, что купил крепостную малолетку?! Куда она делась, куда ты её дел? Говорят, она пропала, как только тётя получила за неё деньги! Или ты, как все тупицы в округе, думаешь, что её украл Леший?

– Это не так. Я не купил её, чтобы использовать как прислугу. Вы об этом знаете. Я подозреваю, что именно Вы тот Леший, ведь Вы её похитили?

– Я? С чего ты решил? Где твои доказательства?

– Я не имею доказательств, но я уверен в этом так же, как в этом уверена Ваша тётя, Варвара Ильинична! Любава, вероятнее всего, находится в квартире с голубятней? Правильно?

– Положим, находится там. Но находится она там по своей воле. Она любит меня, как и я её, и скоро состоится наша свадьба, уверяю тебя. Я ей скажу сегодня или завтра, что ты купил её у моей тёти. Думаю, это не понравится ей. Или понравится? Как ты думаешь, Никита!?

– Вы знаете о том, что, отдав за неё деньги, я бы даровал ей свободу, она могла бы поменять свою судьбу в лучшую сторону!

– Женщин ты не знаешь, Никита. Вот и проверим, как она отреагирует на это, – сказал Борис, запрыгнув на коня.

– Стойте, Борис! Давайте, договорим. Я не верю тому, что она находится у Вас по своей воле. Я могу завтра же утром сообщить в полицию, чтобы они снова начали искать девушку. Но я обещал Вашей тёте, что разберусь во всём сам!

– Полиция крепостных не ищет. Ну, сделала вид, что ищет. А сам ты что?! Ты даже подойти к дому моему не посмеешь!

– Борис, вижу, что по-доброму с Вами не договориться. Я вызываю Вас на дуэль! Пусть судьба сама решит, с кем останется Любава.

– Дуэль, говоришь? Интересно! Ты такой смелый? Но не боишься ли быть убитым на этой дуэли? Ты хоть оружие в руках держал, учитель?

– Не так часто, но приходилось стрелять, – сказал Никита тихо.

– Дуэль, так дуэль. Завтра встретимся тут, в семь вечера. Возьми с собой кого-нибудь в секунданты, сначала обговорим детали, а на днях постреляем.

– Но прошу, пока ничего не говорите Любаве о том, что я отдал за неё деньги. А, если скажете, то добавьте, что хотел таким образом даровать ей свободу.

– Даровать свободу хотел он… – процедил сквозь зубы злой Борис, и ускакал на своём жеребце в темноту.

Гром летел так, как обычно летал все эти годы, по наитию, он не смотрел по сторонам и не искал каких-то особых видов. У него было ощущение, что сам ветер несёт его в правильном направлении. А ветер был сильный и шквалистый, Гром переживал только из-за записки, которая могла сорваться с его лапки, и тогда всё, что они проделали с Василисой, было бы напрасным.

И так же, не осознавая и не сомневаясь в правильности своих действий, он опустился ниже и оказался над кроной большого дуба. Сделав пару кругов над деревом, Гром сел на ту же самую веточку, на которой он уже находился во время той грозы, которая перенесла его в другое время. “Чудеса, всё оказалось настолько легко и просто, что…” – и не успев до конца закончить свою мысль, Гром подвергается удару молнии…

Утром следующего дня Никита прибыл к своему другу Грише. К счастью, тот был трезв.